– Хочешь, принесу тебе халат? – Нет, я сама. Она прошла мимо него в ванную, где ранее на обратной стороне двери заметила халат. На мгновение она остановилась, увидев себя в зеркале: губы слегка припухли, волосы растрепались ореолом вокруг лица, а глаза светились удовлетворением. Она кивнула самой себе, довольная своим отражением, и накинула халат. Гейб стоял, облокотившись на балкон, рядом с плечом его темного силуэта возвышалась гора, казавшаяся призрачной в сиянии лунного света. С замиранием сердца она быстро сделала несколько снимков, прежде чем Гейб лениво обернулся. – Лучше? – спросил он, протягивая руку. – Да, – сказала Фиона, сердце все еще колотилось от волнения, она не могла решить, стоит ли показывать снимок Гейбу. Скорее всего он подумал, что она фотографирует саму гору Фудзи через его плечо, а не его на переднем плане и гору на заднем. Она не осмелилась взглянуть на снимок, решила приберечь это на потом. Они немного посидели, наблюдая, как луна танцует в облаках: то выходит из-за них, то снова прячется. Потом Гейб зевнул. – Пора спать! И после этого он подхватил ее на руки и отнес обратно в постель. Сняв с нее халат, он положил ее на кровать и следом забрался под одеяло. – Ммм, – пробормотала она, когда он положил руку на нее и просунул одну ногу между ее ног. – Я ни на что не намекаю, – поддразнил он, целуя ее в плечо. – Ты меня вымотала. Она улыбнулась и погладила шелковистые волоски на его руке, покоящейся на ее талии, наслаждаясь ощущением гладкости простыней, тяжести его руки и теплом его медленного дыхания, от которого поднимались пряди волос около ее шеи. Вскоре Гейб уснул, а Фиона лежала, улыбаясь в темноте и прислушиваясь к его ровному дыханию, пока не уснула сама. Глава 23 Она проснулась от того, что Гейб смотрел на нее и широко улыбался, а солнечный свет лился в окно. Он лежал на подушках, белая хлопковая наволочка контрастировала с его золотистой кожей и темной щетиной. – Доброе утро, Спящая красавица! – Доброе утро! Фиона застенчиво улыбнулась, что было нелепо, учитывая, чем они занимались прошлой ночью. Просто она не привыкла просыпаться рядом с мужчиной, а уж тем более с воплощением мужского совершенства. Как-то это умопомрачительно… Гейб притянул ее к груди, одновременно целуя в макушку. Ее рука задела его сосок, и он резко вдохнул. – Ты же не собираешься приставать ко мне с просьбами об утреннем сексе, да? – простонал он с дразнящим блеском в глазах. – Я?! Он медленно погладил ее грудь, провел носом по ее щеке и затем нашел ее губы. Прошло некоторое время, прежде чем они собрались пойти в душ. Гейб проскользнул в ванную следом за Фионой, настояв на том, что должен проконтролировать, достаточно ли она чиста. – Думаешь, я осмелюсь совершить позорную прогулку в одном полотенце? – спросил он, рассматривая кучу вчерашней одежды у кровати. – Не надо! Ты же шокируешь горничных!.. Или подаришь им отличное начало рабочего дня… Он весело ей улыбнулся: – Почему бы и нет? Мой номер через пару дверей отсюда. А ты пока постоишь на стреме. Она серьезно на него взглянула: – Или я просто сама оденусь, а потом пойду и принесу тебе что-нибудь чистое. – Ты такая скучная! – А в душе ты по-другому говорил… – Она многозначительно приподняла брови. Все еще стоя в полотенце, он притянул ее к себе. – Ты такая… – Он посмотрел вниз, а затем, быстро и недоверчиво покачав головой, поцеловал ее так крепко, что ей пришлось повиснуть на нем, потому что у нее подогнулись колени. – А можешь еще захватить мой телефон? Я оставил его на зарядке. – Конечно. Что-нибудь еще? – Она одарила его дразнящей ухмылкой. – Ну, если только ты не хочешь, чтобы я весь день ходил без нижнего белья… – он похотливо поднял брови. – Принеси нижнее белье. Верхний ящик. И я бы не отказался от чистой рубашки. Я взял две… выбери, какая тебе нравится. Он вытащил свою карточку-ключ из кармана джинсов. Его номер был идентичен ее, с таким же видом из окна на гору. Она взяла брюки и носки, после чего некоторое время решала, какую рубашку выбрать. Этот момент, такой интимный, Фиона будет еще долго смаковать в воспоминаниях… Она выбрала бледно-голубую рубашку, а потом стала искать его телефон. Увидев телефон на зарядке на прикроватной тумбочке, она поспешила к нему и, не заметив торчащие из-под кровати кроссовки, споткнулась о них и чуть не упала. Сделав движение рукой словно каратистка (хотя настоящие спортсмены его вряд ли оценили бы), она поймала телефон, от внезапного толчка загорелся экран, на котором появилось уведомление: три пропущенных звонка от Юми. Неприятное напоминание о том, что Фиона вернется в Лондон, а эта женщина останется в его жизни. «Но ты же знала, во что ввязываешься, – сказала она себе, убирая телефон в карман, – все это временно. Все закончится, когда ты сядешь в самолет до Хитроу». Грустные мысли о самолете в Лондон были быстро забыты, когда они спустились к завтраку, который задал настроение на весь день. Гейбу, казалось, очень нравилось держать ее за руку и украдкой целовать всякий раз, когда никто не видел. После завтрака в западном стиле (Фиона не смогла устоять перед предложенными блинчиками) они сели на поезд до Кавагутико и по невероятно крутой канатной дороге поднялись на 200 метров за три минуты до парка Тенджозан. – Не хочешь прогуляться обратно к озеру? – спросил Гейб после того, как они провели почти сорок минут на смотровой площадке, любуясь видом на гору Фудзи с одной стороны и озеро Кавагутико – с другой. – Да. Я так устала… Не думаю, что смогу сделать еще какие-нибудь снимки горы Фудзи. С меня хватит! Кроме того, лишь украдкой взглянув на ночные снимки, она поняла, что уже сделала ту самую фотографию. Только она знала, что на этой фотографии Гейб, и никто другой бы не догадался, поэтому Фиона чувствовала, что запросто может использовать этот снимок на выставке. Несмотря на все его обещания, она не верила, что он прилетит в Лондон ради выставки. – Хорошо. Как думаешь, ты сможешь хоть ненадолго убрать камеру и просто приятно проводить время? – Ревнуешь? – поддразнила она, снимая ремешок с шеи и засовывая камеру в мягкую сумку, которую носила через плечо. – Черт возьми, да! Я хочу твоего безраздельного внимания до конца дня. Она рассмеялась, потому что он изобразил капризную девочку. – Хорошо! Тогда давай пройдемся! Путь вниз составлял около пяти километров по дорожкам и ступенькам, обсаженным густыми широколиственными кустами, которые, по словам Гейба, были гортензиями. – Как тут красиво! Не уверена, что хочу возвращаться в город, – сказала Фиона, когда они остановились на одном лестничном пролете. Их окружало сладкое пение птиц, легкий ветерок колыхал кроны деревьев. Вдалеке виднелась синева озера, которое сегодня в ярком солнечном свете казалось почти сапфирового цвета, а в воде отражалось безоблачное небо. – Я тоже… Хотя не говори Харуке, что я это сказал. – А почему? – Она очень верит в синрин-йоку. Прогулку по лесу, чтобы зарядиться энергией. Очевидно, это полезно для души. Мы должны ощутить чудо природы, цветение, листья, а также несовершенства природы. – Она рассказала мне о ваби-саби, – задумчиво произнесла Фиона. – Синрин-йоку – это его часть, – он усмехнулся. – И сейчас здесь я почти в это верю… Фиона нахмурившись, взяла Гейба за руку и повела к ближайшей скамейке. Ее встревожило то, что к нему вернулся цинизм. – Мне не нравится, когда ты так говоришь, – тихо сказала она, удивляясь собственной смелости. – А что такого? – Потому что, похоже, тебе… наскучила жизнь. Устал от всего. Он пожал плечами, сосредоточившись на чем-то вдалеке, немного от нее отвернувшись. – Иногда так и есть. Я живу дольше, чем ты. Но я пытаюсь. Она резко толкнула его бедро коленом. – Ты не намного старше меня, и у меня уже молоко на губах обсохло. Может быть, я и не живу в Лондоне, но я довольно много путешествовала и побывала во множестве разных мест. Мне не наскучила жизнь. А вот ты перестал ее ценить! – Да ладно тебе, – сказал он мягко, будто ему было наплевать, и откинулся на спинку скамейки, раскинув руки в стороны, словно эта чертова штука ему принадлежала.