– Все дело в ритуале, – прошептал Гейб ей на ухо. – Иногда мне кажется, что ты умеешь читать мысли. – Просто наблюдаю за лицами. К тому же это не сложно – у тебя удивительно выразительное лицо. – Ты имеешь в виду, что если я буду играть в покер, то останусь без штанов? – И это тоже! Они подошли к двери Харуки. – Приходи, когда будешь готова. – Хорошо, я быстро! – Скоро увидимся! И прежде чем Фиона успела сделать шаг в генкан, он взял ее за руку. – Ничего не забыла? – он указал на свои губы и скорчил гримасу. Она рассмеялась; это было так мило. – Понятия не имею, о чем ты говоришь! Он наклонился и поцеловал ее в губы с притворным рычанием. В ее комнате телефона не было – странно, это настораживало. Фиона напрягла мозги. Где, черт возьми, она видела его в последний раз? Она стала мысленно шаг за шагом вспоминать свои действия. То утро прошло в спешке. Она вспомнила, как засовывала телефон в карман сумки, думая, что напишет маме в поезде. Черт. Кажется, его все-таки украли. Но еще теплилась надежда, что его нашла Харука и положила в безопасное место. Если так, то искать его следует в комнате Фионы? Какая боль! Вся информация скопирована в облако, но телефон был застрахован. Теперь надо заявить о краже в полицию и попытаться получить страховку, но для этого нужен номер протокола преступления, и она понятия не имела, как все организовать. Пусть этот вор покроется волдырями или пусть у него глисты заведутся или что похуже. Мама сейчас, наверное, в бешенстве. Скорее всего уже позвонила в британское посольство и заявила о пропаже дочери. Фиона закрыла лицо руками. Надо было убедить Гейба, чтобы он дал ей свой телефон. Наверняка можно было заблокировать номер. Или можно было обмануть маму и сказать, что она звонила из общественной телефонной будки – отличная мысль! С головой, все еще гудящей из-за того, как все объяснить маме, Фиона побрела к дому Гейба и поднялась по широким ступеням в его студию. При дневном освещении прекрасное помещение казалось просторным, сквозь двери сёдзи внутрь проникал чистый яркий свет. Напевая себе под нос и уже представляя нежную улыбку на лице Гейба, когда они снова встретятся, Фиона прошла через главную комнату студии в рабочую зону. И тут она остановилась как вкопанная, ее лицо вытянулось. Гейб сидел за столом, к которому прислонилась Юми. Она массировала ему плечо и что-то говорила мелодичным голосом, отчего он загадочно улыбался – Фиону мгновенно захлестнула волна ревности. Будто ее ударили в живот, и ей даже показалось, что ее может стошнить. – Привет, Фи! Черт! Гейб заметил ее прежде, чем она смогла уйти. На Юми было облегающее платье цвета хаки, подчеркивающее ее изящную фигуру, и на ее крошечных ножках – маленькие ботильоны на шпильках. Бледная кожа, красная помада – она напоминала очень хорошенькую фарфоровую куклу. Юми оттолкнулась от стола, протяжно улыбаясь Гейбу. – Габриэль говорит, вы ездили на гору Фудзи, – из ее уст это прозвучало невероятно нудно и так, будто она ему безумно сочувствовала. – Да, ездили… – Фиона натянула на лицо вежливую маску. Гейб отвернулся, и ей стало еще больнее. Юми ее рассматривала с презрением, и единственное, чему радовалась Фиона, – своему решению распустить волосы. Гейб несколько раз намекал, что волосы – ее венец славы. Он не мог оставить их в покое даже в поезде этим утром; убирал ей с лица выбившуюся прядь и нежно проводил по ней рукой. Юми отстукивала ногой легкое стаккато – она была чем-то раздражена. Гейб был поглощен экраном, но поднял взгляд, когда Фиона сделала неуверенное движение, не зная, остаться или уйти. – У тебя с собой карта памяти? – спросил он по-деловому и протянул руку. – Да, – она встала, секунду переминаясь с ноги на ногу. «Оставаться или уйти? Придумай предлог и уходи!» Ее кожу покалывало – Юми пристально на нее смотрела и еле заметно фыркнула. Несмотря на то, что внутри все говорило ей уходить, Фиона специально подняла подбородок, ее волосы волнами рассыпались по спине. Это с ней Гейб провел в постели прошлую ночь! Гейб уловил это движение, и выражение его лица смягчилось, слабая улыбка заиграла на губах. Он подозвал к себе Фиону, похлопав по стулу рядом с собой. – Ну же, давай посмотрим, что у нас есть. Юми нетерпеливо усмехнулась. – Значит, ты собираешься сегодня работать. – Да, – спокойно сказал Гейб, – но только до четырех. – А потом ты отвезешь меня в «Альбатрос»? – А потом я отвезу тебя в «Альбатрос», – сказал он со снисходительной улыбкой, словно успокаивал ребенка. Но Юми, казалось, этот ответ не удовлетворил. – Тогда я пока пройдусь по магазинам, – она разгладила ткань платья на завидно тонкой талии. Если не присматриваться, то ее лицо казалось бесстрастным, но Фиона заметила в ней что-то напоминающее портрет в музее фотографии, на котором Юми была в белом шелковом платье с выражением нерушимого триумфа на лице. Он чувствовался в легком изгибе ее губ, в ее уверенном взгляде. – Тогда до встречи! – Она взяла свою сумку «Малбери» и ушла. Ее шаги гулко отдавались по деревянным ступенькам, но Гейб никак не отреагировал. Он протянул руку за картой памяти. Чувство опустошения охватило Фиону. Может, Гейб и сказал, что хотел бы снова увидеться с ней в Лондоне, но он все еще был привязан к Юми, и ничто не могло разорвать эту связь. – Хочешь кофе или что-нибудь еще? – спросил он, загружая фотографии, миниатюры появлялись на экране одна за другой, как маленькие солдатики, строгим строем явившиеся на службу. – Да, мне самой можно себе налить? – спросила она, жалея, что ее голос звучит скованно. Он поднял голову от экрана и, протянув руку, притянул Фиону. – Извини… Я не знал, что она в Токио. Она только что заглянула. – Ничего, конечно, все хорошо. – Фиона пыталась вести себя непринужденно, но знала, что улыбается натянуто. Но сейчас она не будет выяснять отношения, и тем более она не хочет выглядеть мелочной и требовательной. – Это ничего не значит, обещаю! Он встал и заключил ее в объятия, его пальцы поглаживали ее предплечье – это раздражало, будто ее нужно было успокаивать. – Мы только сходим с ней куда-нибудь попить кофе, я ненадолго. Ты же говорила, что хочешь сделать несколько фотографий Сэцуко и чайного магазина. Я вернусь к ужину. Ее муж снова в отъезде, ей одиноко. У нее больше никого нет… – Она уловила настороженность в его тоне, он не был уверен, как она отреагирует. – Я могу тебе написать, когда освобожусь, и встретимся здесь. Она изучала его лицо. Он говорил искренне, но ей было интересно: он понимал, как это прозвучало? «Второе место, – подумала она, – я всегда буду на втором месте для Гейба». – Нет, вовсе нет, – сказала она с фальшивой радостью в голосе. Какой был смысл поднимать шум? Грубо и бессмысленно. Он не принадлежал ей и никогда не будет принадлежать. – Если ты не против, я бы поработала здесь над альбомом для Харуки и Сэцуко. – Прекрасная идея! Распечатай фотографии, а у меня есть пара альбомов для презентаций, можешь взять. Он встал, достал два альбома с полки над головой и положил на стол. – Я всегда держу их про запас, полезно использовать для презентации работы клиента. – Спасибо! Отлично. – Она пошла к кофемашине и на ходу бросила на Гейба скептический взгляд, потому что уж слишком сильно он был поглощен экраном. – Хочешь кофе? – Да, пожалуйста. – Он пододвинул свой стул к другому столу и взял блокнот. – Ручка и бумага по-прежнему лучше всего подходят для записи номеров изображений. Кивнув, она направилась к маленькой кухне, но зацепилась ногой за ручку его рюкзака, лежавшего на полу. Что-то закружилось по полу. Черт, его телефон! Он стремительно полетел, но был остановлен маленьким холодильником в углу. – Извини! – сказала она, поспешно вытаскивая телефон, который оказался зажат под холодильником. Хоть бы он не разбился! – Что такое? – Гейб все еще был поглощен переписыванием чего-то в блокнот, а Фиона скрестила пальцы: только бы телефон был цел! К счастью, телефон был цел, но это был не телефон Гейба. Как только она взяла телефон, на экране вспыхнули знакомые обои с изображением оперного театра в Копенгагене. Она перевела взгляд с экрана на Гейба и обратно. – Гейб? – А? У тебя здесь отличные снимки! – Гейб! – на этот раз она позвала более резко. Он поднял голову и внимательно посмотрел на нее. Фиона держала телефон и пыталась сопоставить все факты. Ее телефон был в сумке Гейба. Прямо на самом верху. Значит, он знал, что он там был. Все время знал. На его лице промелькнула целая гамма эмоций: загнанный в ловушку, застигнутый врасплох и ощущающий вину, прежде чем остановиться на недоумении. – Это мой телефон. – Эм… ага, – сказал он, и она увидела, как его кадык опустился. – Твой телефон. – Почему он в твоей сумке?