– Да не будь ты дурой! – недовольно произнес бритый. – Чем быстрее все сделаем, тем будет только лучше. «Что сделаем? Что быстрее? Кому будет только лучше?» – завертелось в голове у Дайны что-то вообще невообразимое, после чего ноги резко вдруг стали ватными и тело ее безвольным киселем поползло куда-то вниз, в темную бездну. Очнулась Дайна от обрушившейся на нее холодной воды, и поняла, что лежит в своей собственной гостиной на полу со связанными за спиной руками и с кляпом во рту. А на бабушкиных старинных стульях перед ней при этом восседают какие-то неизвестные ей люди, ну за исключением этого самого противного бритого, конечно, с которым Дайна уже успела сегодня «познакомиться». Только вот имя его не спросила. Надо сказать, то еще получилось знакомство! Как в дурном гангстерском фильме. Один из незнакомцев был старше и лицо у него было какое-то застывше кислое, презрительное и явно никому не верящее. Поверх костюма на его плечи был наброшен легкий бежевый плащ. Ну, ганстер дон Корлеоне, ни дать, ни взять! Дайна этот фильм ни разу не смотрела, но образ бандита хорошо знала по миниатюре из КВНа. Какая-то там команда, «Раисы» что ли, один раз показывали очень веселый номер на эту тему. И одна из девушек была в подобном плаще. Вспомнив все это, а также осознав всю абсурдность сложившейся ситуации, Дайна просто-таки подавилась истерическим смехом. Вот именно что подавилась, а не засмеялась, потому, что во рту у нее был кляп. – Я сказал что-то веселое? – очень печально и протяжно, как священник на проповеди, тут же обратился к ней дон Корлеоне. А Дайна все продолжала и продолжала давиться смехом, пока бритый наконец-то не подошел к ней и не влепил затрещину. После этого он вытащил изо рта у нее кляп. Без кляпа Дайна смеяться перестала, безвольно мотнула головой, села и медленно, как в долгом тягучем сне, сообщила: – Это нервное. Нервный смех всегда происходит от перенесенного сильного стресса. Ну, почти всегда… Она подумала при этом: «Как хорошо было бы, если бы это был только сон». Пусть даже такой вот мерзкий и тягучий. Но все равно пусть бы это будет только сон, чем жуткая явь! – Я буду задавать вопросы, а вы будете на них отвечать, – все также противно произнес дон Корлеоне. – И никак иначе! Вам все понятно? Голос у него был просто на редкость противный, будто он этим своим высоким голосом в самом деле читал сейчас какие-то библейские псалмы. – Мне все понятно. Вы будете мне задавать вопросы. И не иначе, – покорно согласилась Дайна и на всякий случай все же решила уточнить: – То есть, вам я при этом вопросы задавать не могу? Спросила, а сама тут же поняла, что сделала она это совершенно напрасно, потому что в глазах дона Корлеоне промелькнула злая молния. Дайна не стала больше испытывать судьбу и мотнула головой, всем своим видом давая понять, что она принимает правила игры и согласна ответить на любые поставленные перед ней вопросы. И никак иначе! – Итак, вопрос первый: кто вас подослал к моему сыну? – все также противно пропел дон Корлеоне. – Никто, – индифферентно ответила ему Дайна. – Он сам подошел ко мне в спортивном клубе и объяснил, как правильно надо качать ягодицы. Как выяснилось, я это делала всегда неправильно. В общем, он мне все показал и теперь я уже тренирую ягодицы правильно. Так сказать, по всем правилам фитнеса. Сказав это, она умолкла, ожидая следующего вопроса, но никакого следующего вопроса не последовало. Дон Корлеоне, видимо, ждал продолжения рассказа про фитнес и ягодицы, и тогда Дайна продолжила: – Я, конечно, его и ранее в клубе видела, но только до знакомства дело все как-то не доходило. Я вообще в этом плане робкая. Это другие девчонки, в отличие от меня, в спортзал ходят только лишь для того, чтобы с парнями знакомиться. А я не такая! Я спортом увлеченная! Это другие девчонки как только увидят симпатичного тренера, так сразу и начинают с ним заигрывать, всякие знаки внимания подают. А если парень вообще непонятливый какой-нибудь оказывается, то подходят и напрямую ему все это говорят. А у меня спорт и здоровый образ жизни на первом месте! Дайна ненадолго замолчала. И все тоже молчали, слушали и переваривали в мозгу всю эту услышанную только что от нее информацию. Дон Корлеоне, как самый старый, слушал как-то особенно внимательно и, казалось, ни единой капли не верил словам Дайны. – Правду вам говорю, я не такая! – еще раз, уже с каким-то горьким надломом в голосе, повторила свои слова Дайна и снова умолкла, мысленно пытаясь понять, произвели ли эти ее слова на слушателей какое-то впечатление или все это звучало совершенно неискренне и выглядело как самая настоящая клоунада. – Ну, так вот, – так ничего и не поняв по кислым лицам бандитов, немного погодя продолжила рассказ Дайна. – А я и не знала даже, что он сразу же после того как я ягодицы правильно прокачала, меня на свидание пригласит и вообще такой жутко романтичный окажется. Огромный букет цветов мне потом подарил! И в классный ресторан сводил. Потом мы гуляли по ночной Москве. И мне даже показалось, что у него вполне серьезные намерения. Ведь есть же такие мужчины, которые тоже хотят нормальную семью, большой загородный дом, детей и собаку, а не только лишь одни поверхностные отношения. Дайна снова умолкла, наивно полагая, что кто-то из бандитов, да хоть бы даже и сам дон Корлеоне, поддержат ее слова. Но все молчали. Тогда Дайна немного разочарованно продолжила: – Потом мы целовались. Прямо на Парящем мосту. А потом у нас была ночь любви. Сказав это, она замолчала, но вовсе не потому, что ждала какой-то реакции от слушателей, а просто потому, что от всех этих воспоминаний подступил ком к горлу и стало тяжело дышать. Ведь, это же ясно, что больше вся эта романтика с Михаилом никогда уже не повторится. Не будет больше уже никогда не прогулок по ночной Москве, ни поцелуев на Парящем мосту, ни ночей любви… Она хотела было уточнить, что ночь любви у них с Михаилом была, конечно же, не на Парящем мосту, а совсем в другом месте, это просто в свободном рассказе все слепилось в одну кучу, но сил на какие-либо уточнения у Дайны уже попросту не было. Дайна жалобно всхлипнула, после чего, дабы не подумали, что она какая-нибудь слабачка, чуть более твердым голосом и даже где-то с некоторой ожесточенной злостью спросила: – Еще вопросы будут? Причем спросила она это так, будто все эти бандиты были виновны в том, что они с Михаилом в итоге расстались. – Вы что, пьяны? – немного помолчав, видимо, все еще раздумывая над рассказом Дайны, задал ей вопрос дон Корлеоне все тем же своим высоковатым для него тембром голоса. – Да, – в соответствии с принятыми совсем недавно правилами игры отвечать на все заданные вопросы, тут же дала свой ответ Дайна, и даже в подтверждение с силой мотнула головой. Ведь в любом случае лучше уж выглядеть, что называется, просто в соплю пьяной, чем жалобно скулящей от несбывшейся любви. Эта умная мысль почему-то пришла ей в голову только сейчас. Надо отметить, что бритый тут же подтвердил ее слова дону Корлеоне серьезным таким кивком головы, и, кроме того, еще и подойдя на цыпочках, шепнул ему при этом, что взял сегодня эту телку (то есть Дайну) в баре неподалеку отсюда, где она с подружкой вовсю хлестала алкоголь. Дайна хотела было уже возмущенно возразить, что это неправда и Лена ей никакая не подружка, а бритый все врет. И вообще выпила она в том баре всего один бокал красного вина, а водку вообще не пила и только вид делала, что пьет. Надо признаться, что отвечая на второй по счету вопрос дона Карлеоне, Дайна немного соврала и совершенно напрасно утвердительно мотнула головой. Никакой пьяной она уже на самом деле не была. От всего, что произошло с ней сегодня, а также по причине возникшего нервического потрясения она просто моментально уже протрезвела и только очень сильно хотела пить, но все же решила до поры до времени в этой части не признаваться, а то мало ли чего на самом деле может случиться. Короче, пусть думают, что она пьяная! – Да что ты мне тут врешь-то, навираешь и детские сказки какие-то рассказываешь? – как-то нехорошо, с какой-то щемящей просто-таки болью, однако, вполне нормальным уже при этом, человеческим голосом, возмутился, глядя на Дайну, дон Корлеоне. Значит, все-таки умеет он разговаривать по человечески-то! А Дайна на эти его слова мысленно разразилась сатанинским каким-то смехом: «Раскусил, подлец! Догадался, паршивец, что я уже трезвая». Мысленно-то она это, конечно же, как ведьма из ужастика прошипела, однако, вслух ничего не сказала, только сделала страдальческое лицо, с трудом сглотнула и часто-часто так замотала головой, мол, дяденька я чистую правду вам говорю, а вы мне не верите. Типа, Христом Богом вам клянусь, что я самая что ни на есть сейчас пьяная. Что уж там в этот момент думал сам дон Корлеоне, Дайна не знала, но посмотрев на нее, он только скрежетнул зубами, попытался подняться со стула и с ужасным скрипом сжал от злости кулаки. Правда, он тут же сел обратно, просто неимоверным каким-то усилием воли совладал с собой и, как говорится, взял себя в руки. – Тогда вопрос второй, – сдержанно спокойным, но все равно жутко мерзким, голосом торжественно объявил дон Корлеоне. Дайна при этом внутренне возмутилась: «Вообще-то это уже не второй, а третий по счету вопрос!» – В каком таком тренажерном зале вы познакомились с моим сыном, если он вообще никогда не посещал тренажерные залы по той самой причине, что в квартире у него имелся хорошо оборудованный спортивный зал, а, кроме того, и бассейн на четыре дорожки. Раздумывая над этим новым вопросом (второй это или третий было уже неважно на самом деле), Дайна какое-то время молчала, потом сообщила: – В квартире у него я никогда не была. Я даже и знать не знала, что у него такая шикарная квартира имеется. И он сам при этом мне тоже ни про какую квартиру никогда не говорил. В его доме у озера я была, а в квартире нет, – и только сказав это, Дайна тут же поняла, что вопрос-то был совсем о другом, в связи с чем спешно затараторила: – В «Айрн Джеке». В «Айрн Джеке». Мы познакомились с ним в фитнес-центре «Айрн Джек». Я ответила на ваш этот второй или на самом деле уже третий по счету вопрос? – У Макса никогда не было дома у озера и он, насколько мне известно, никогда не посещал фитнес-клуб под названием «Айрн Джек», – немного помолчав, печально констатировал старик, победоносно при этом давая понять, что ни капли не верит Дайне. Перестав изображать из себя пьяную, Дайна с тупым выражением лица уставилась на него. Дайна вообще никак не могла въехать, почему дон Корлеоне стал вдруг именовать Михаила Максом. У нее, правда, грешным делом мелькнула мысль, что такое в семьях иногда случается, когда ребенка все вдруг по непонятной причине начинают называть другим именем, вследствие чего, к примеру, Лены неожиданно превращаются в Алён, Дим вдруг начинают звать Митями, а Станиславов именуют Славами, хотя на самом деле это вовсе даже не одно и то же. На всякий случай Дайна решила уточнить этот момент у дона Корлеоне, прекрасно понимая при этом, что загодя пообещала не задавать никаких вопросов: – Господи! Вы про какого Макса то меня тут пытаете? Как у него фамилия-то? Я знаю, наверное, с дюжину всяких разных Максов, с которыми никогда при этом, заметьте, не встречалась в фитнес-клубах и в квартирах у них тоже никогда не была. Фамилия-то у этого вашего Макса есть хоть какая-нибудь? От такого ее дерзкого поведения старик вспыхнул было лютой ненавистью и чуть даже было не взорвался злостью, но тут же снова кое-как совладал с собой, после чего чуточку замешкался и выставил перед собой руку. И кто-то из его прихвостней тут же вложил в эту самую выставленную впереди руку фотографический портрет в красивой раме какого-то радостного мажорика с дорогими часами на руке и за рулем дорогущего авто. Наверное, с полминуты Дайна рассматривала этот портрет, часы, дорогую кожаную куртку парня, дорогое убранство автомобиля, после чего с небрежной злостью бросила старику: – Вообще впервые вижу! Вообще впервые! И тут же принялась нервно егозить по полу, а также и отчаянно повизгивать в тщетных попытках развязать сковывавшие ее руки путы. Вся эта комедия ей уже просто до жути осточертела! Безо всякого на то спроса приперлись к ней домой какие-то незваные гости, уселись на бабушкины стулья, натоптали, разлили по полу ведро воды, связали ее, Дайну, и задают теперь какие-то идиотские вопросы. И старик ей тут же поверил, потому что только те люди, которые говорят истинную правду, могут позволить себе гневно кричать даже на самого грозного в мире оппонента. Глядя на нее и не двигаясь, дон Корлеоне со всей своей свитой сидел еще какое-то время на бабушкиных стульях и при этом больше не задавал уже никаких вопросов. В попытках разорвать сковывавшие ее руки путы (в этот самый момент в дикой своей агрессии она была просто стопроцентно уверена, что непременно сделает это) Дайна все еще отчаянно егозила по полу, а также продолжала повизгивать от напряжения, но путы на ее руках все никак не рвались и не рвались. Дайна уже просто вся кипела от негодования как какой-нибудь там рождественский котел (почему именно такое сравнение в этот момент пришло к ней в голову и что это вообще за рождественский котел такой она понятия не имела). И еще Дайна просто-таки метала вокруг себя искры и молнии, и не только, заметьте, взглядом! В этот самый момент она была просто стопроцентно уверена, что от нее повсюду распространяется некая вполне ощутимая энергетическая волна, один в один как в комиксах о супергероях.