– Хорошо! Давай! – нехотя согласился с ней Гога. – Тоже сейчас машину поставлю и буду отдыхать. Дайна хотела было уже отключиться, но Гога продолжил: – А знаешь что? У нас с тобой уже довольно-таки неплохое досье образовывается по всему этому запутанному делу. – Ага! – устало зевнула Дайна. – Осталось только купить папку и подшить туда все собранные нами доказательства. – Обязательно это сделаем. Только давай не сейчас, а?! Я уже отдыхать хочу. Гога хотел было сказать что-то еще, но Дайна уже отключилась. Надо сказать, что после всей этой информации у Дайны сразу же исчезла одна, самая главная, терзавшая ее версия. И эта версия была связана именно с Михаилом. Теперь ей уже окончательно стало ясно, что та самая Инга, которую все ищут (именно она, а не какая-то другая по странному стечению обстоятельств, девушка) в самом деле гостила у Михаила какое-то время дома, а до этого совершенно случайно познакомилась с ним, попросту запрыгнув в его, стоявшую на светофоре, машину. И еще Дайна поняла, что, видимо, к ее исчезновению Михаил тоже не имел совершенно никакого отношения, как, впрочем, и ко всей этой истории с погибшим совладельцем известной в столице радиостанции. Но тогда кто это сделал? Кто убил Грымова Макса и Ингу? И в том, что Ингу действительно убили, она уже почти даже ни капли не сомневалась. Дайна в самом деле еле ворочала от усталости языком, в связи с чем все раздумья решила перенести на другое время. Она упала в кровать и задремала, правда спала не так уж и долго, и все по той самой причине, что телефон ее снова зазвонил, причем зазвонил в тот самый момент, когда ей снился отвратительный какой-то, жуткий сон. – Скажите, пожалуйста, кем вам приходится Георгий Тонконогов? – с незнакомого какого-то номера поинтересовался на том конце связи безучастный мужской голос. – Никем. Вообще не знаю такого. – Точно не знаете? – Точно не знаю! Уж такую дурацкую фамилию то я бы обязательно запомнила. Сказав это, Дайна весело засмеялась. – Странно. Вы ведь Дайна? – Да. Это я. – Просто в телефоне у этого человека записан ваш номер и, судя по исходящим звонкам, вы с ним совсем недавно общались. – А, так это, наверное, Гога, – догадалась Дайна и нахмурилась: – А почему вы звоните и спрашиваете у меня про него. Почему он сам не звонит мне? – Он больше не сможет вам позвонить, – ответили в трубке и добавили: – Никогда! – Что с ним случилось? – похолодела Дайна. – Лифт оборвался и упал с девятого этажа. Лопнул один из тросов в шахте, – все тем же безучастным тоном пояснил мужской голос. – В кабине лифта находился человек с просроченным служебным удостоверением на имя Георгия Тонконогова, а также мобильным телефоном, с которого я вам сейчас и звоню. Я работник службы спасения. Устанавливаю его родных и близких, чтобы сообщить о несчастном случае. – Так он умер! – поняла Дайна. – Несчастный случай, – сообщил работник службы спасения. Дайна захлебнулась от отчаяния. – А как же вы его телефоном смогли воспользоваться, если он у него от отпечатка пальца включается? – попыталась она уличить человека на том конце связи во лжи. – Так мы с помощью его отпечатка телефон-то и включили! – был Дайне совершенно простой ответ. – Отпечаток получить было совсем даже не трудно. Просто приложили его палец к телефону и все дела. Осознав, что это в самом деле очень просто сделать, Дайна захлебнулась отчаянием еще больше. – Это не несчастный случай! Это самое настоящее убийство! Послушайте меня! Это не несчастный случай! – в истерике закричала она в трубку и, опасаясь при этом, что ей не поверят, начала сбивчиво рассказывать: – В Москве есть банда киллеров, которые за деньги убивают людей и выдают все это за несчастные случаи. Они уже очень много людей убили! Очень много! И им все сходит с рук! Потому, что они очень изощрённые убийцы! И полиция даже ни о чем не догадывается. А, может, и догадывается, да только все равно сделать ничего не может… Человек на том конце соединения терпеливо слушал. – Бам! Бам! Постановление об отказе в возбуждении уголовного дела, – кричала в трубку Дайна. – Понимаете?! Бам! Бам! – Медики уже осмотрели тело, полиция все зафиксировала и сообщила, что по предварительной версии никакого криминала нет, – сказал ей мужчина. – Вы мне не верите?! – еще больше взорвалась Дайна. – Вы считаете, что я это все придумала? Или, может быть, вы полагаете, что я какая-нибудь там сумасшедшая и несу сейчас полную ахинею? – Я прекрасно понимаю, что вам очень трудно принять смерть близкого человека, но ничего уже не поделаешь, – сказал на это работник службы спасения. – Если вы скажите ваш адрес, мы направим к вам психолога… – Значит, вы в самом деле считаете, что я сумасшедшая? Не надо мне никакого психолога! – буквально завопила в трубку Дайна. – Я вам рассказываю правду, а вы мне не верите! Не надо мне никакого психолога! – в крайней злости крикнула она, после чего отключилась. Некоторое время она просто сидела и плакала, потом вдруг резко стала вспоминать приснившийся ей буквально за мгновение до пробуждения сон. А сон и в самом деле был какой-то ужасный и явно вещий. В этом сне Дайна была на самом краю бушующего вулкана и из последних сил держала за руку срывающегося туда непонятно каким образом Михаила. При этом, как она ни пыталась и ни старалась, вытащить его из жерла вулкана не могла, а огненная лава поднималась все выше и выше. Дайна изо всех сил тянула Михаила за руку и при этом отчаянно кричала и рыдала, но, как это и бывает в долгом и тягучем сне, сделать ничего не могла. «Привет! Как ты? Я дико по тебе скучаю. Слушай, может быть, у нас есть попытка номер два и или так называемый второй шанс?» – не успела она даже и вспомнить сон до конца, как на ее телефон неожиданно прилетело от Михаила сообщение. Дайна от этого прозвучавшего просто невероятно оглушительно в тишине квартире сигнала сильно вздрогнула. «Второй шанс? Почему бы и нет?!» – написала она ему в ответ. «Приезжай! Я немного выпил и мне очень плохо без тебя!» – было Дайне новое смс. «Хорошо. Скоро буду!» – написала она ему и стала собираться, одеваться и заказывать такси. А на улице к этому времени снова заморосил мелкий нудный дождик; в конце августа, видимо, напоминая, что скоро осень и холода, от которых спастись можно только в чьих-то ласковых и любящих объятиях. Уже поздно вечером, когда из-за низких туч стало совсем темно, Дайна подъехала к дому Михаила, отпустила такси и собралась было войти в ограду, как к ней подбежал тот самый лохматый пес и, радостно завиляв хвостом, снова ткнулся в ее ладони. – Кабздох! Привет! – обрадовалась ему Дайна и тут же снова погрустнела: – А у меня опять с собой ничего нет. Но, я тебе обязательно что-нибудь вынесу вкусненькое немного погодя. Ты, ведь, подождешь меня? Она потрепала пса по загривку, а сама при этом немного удивилась тому обстоятельству, что Михаил не вышел ее встретить, ведь, наверняка же видел подъехавший к дому автомобиль. Из трубы летел смолянистый дым, в окнах второго этажа ярко горел свет, но первый этаж при этом освещали только блики пылающего внизу камина. В сырую и ненастную погоду это было так здорово, и так уютно. Надо сказать, то обстоятельство, что Михаил не вышел ее встретить, Дайну некоторым образом удивило и испугало. Она даже в какой-то момент сильно пожалела, что отпустила такси. Дайна набрала номер телефона Михаила и приложила трубку к уху, однако, на ее долгий вызов так никто и не ответил. «Может, не слышит из-за музыки», – подумала она, отключилась и положила телефон в карман. – Пойдем со мной! – для храбрости позвала она с собой пса, вместе с ним взошла на крыльцо и толкнула дверь. В самом деле, в гостиной громко играла пластинка. – Малиновое вино, – с приятным треском винила пел все тот же очень известный автор и исполнитель. – К пьянящему аромату подмешана горечь слез и ранняя боль потерь… Кричать Михаила Дайна побоялась и стала приглядываться к сумраку дома. Вскоре ее глаза привыкли к освещенному бликами камина помещению, и Дайна наконец-то увидела Михаила. С банкой пива в руке он лежал на диване и был просто мертвецки пьян. – Все! Беги! Дальше я сама, – наконец-то разобравшись с тем обстоятельством, почему Михаил не отвечал на звонок, сказала псу Дайна, вошла внутрь и прикрыла за собой дверь. Надо сказать, пивных банок здесь было предостаточно и количество их в том числе и на журнальном столике у дивана говорило о том, что здесь явно была небольшая пирушка. «Пирушка-пивнушка», – тут же вспомнила ироничные слова Михаила Дайна. Нет, она вовсе даже не злилась на него за то, что он позволил себе так напиться. Все-таки взрослый человек! Ну, может быть, в какой-то момент нашло на него какое-то такое не очень хорошее настроение, из-за которого он решил напиться, но это же вовсе не показать того, что он какой-нибудь там жуткий алкоголик. «Заколдованный сказочный принц», – глядя на него, усмехнулась Дайна и подумала, что разбудить его от волшебного сна старым проверенным способом (в виде поцелуя истинной любви, конечно же, а как же по другому-то), она сможет только утром, потому что никакие сказочные и волшебные средства не способны справиться с самым обычным алкоголем. Блики камина сверкали в отливавшей в сумраке дома синим цветом, бороде Михаила. – Чего это он? Он же никогда не любил пиво, – вдруг торкнула у нее в голове тревожная мысль. Будучи немного дезориентированной от громко играющей музыки, да еще от заполнивших голову тревожных мыслей, Дайна подошла к проигрывателю и остановила пластинку. Объятая новым приступом страха, она подошла к Михаилу и попыталась проверить у него пульс. Пульс был очень слабый.