– М-м-м. – Да? – Да. – И на ножках так же? Да? – М-м-м. – Да? – Да. – Спите, спите, больше мучить не стану, отдыхайте. Запись остановилась. – Мы с вами подробно все обсудили, – улыбнулась Нина. – Совсем не помню разговор, – призналась я. – И вы не одна, кто просыпается и удивляться начинает, – засмеялась Нина, – поэтому всегда записываем предварительную беседу с клиентом. Во избежание недопониманий. Ваши вещи за ширмой. Я встала, попыталась всунуть ноги в одноразовые тапки, почему-то с большим трудом проделала простое действие и вошла в отгороженную ширмой часть кабинета. Раздался скрип, потом женский голос: – Знаете, да? Слышали? Только что позвонили! Я чуть-чуть отодвинула ткань на ширме и увидела полную женщину в белом халате. – Вера, у меня клиент, – попыталась остановить ее Нина. – Никого нет, – возразила тетушка. – От такого известия замертво упадете! Вернее, их два, оба сногсшибательные! Мы неделю не работаем! – Здорово! – обрадовалась Таня. – Катастрофа! – тут же испугалась Нина. – Семь дней без клиентов! – Зато отдохнем, – оптимистично отнеслась к перерыву в службе Татьяна. – Тебе хорошо, оклад на ресепшен-то капать станет, а я на сдельщине, – заныла Нина, – ипотеку платить надо. Вера, а почему нас закрывают? – Потом объясню, – пообещала коллега. – Но первая новость – фигня. Вторая – улет! Галкина чуть тапки не откинула! – Тапки? – повторила маникюрщица. – Чьи? Зачем она их кинула? Куда? – На кладбище! – радостно пояснила Вера. – Если кто и заплачет, то не я. И сомневаюсь, что хоть кто-то рыдать будет. – Швырять обувью на погосте? – никак не могла уловить смысл фразы Нина. – О таком не слышала. В чем прикол прийти к могилам и разбрасывать тапки? Бред! Вера начала смеяться. – Тань, объясни ей. – Вера сообщает, что Раиса Галкина едва не умерла. – Вчера вечером видела ее, – отмахнулась Нина, – выглядела роскошно. – А сегодня она в ресторане сознание потеряла, увезли ее, – сообщила Вера. Дверь открылась, в комнату вошла Олеся. – Предупреждаю всех, – безо всякого предисловия начала она, – закрыты с завтрашнего дня на неделю. Здесь проведут полную дезинфекцию. – Ух ты! Что случилось? – спросила Таня. – Информация внутренняя, упаси бог вам ее клиентам передать, – предупредила Олеся. – Салон лишился постоянных посетительниц: Завазиной, Юргиной и Адамовой. Все подцепили какую-то заразу, желудочную! А сейчас Галкина в клинике. Она у нас вчера была, веселая. Мне позвонил Тимофей, помощник мужа Раисы. Он в шоке! Хозяйка у него на глазах упала, до сих пор не очнулась. И Костров уже мне позвонил, велел: «Вызывай дезинфекцию, закрывай на время салон. Определенно какая-то зараза в помещении». – Не понимаю, чего Костров всполошился, – заныла Нина. – Кто помер-то? Одна – сексуальная развратница, вторая – истеричка, третья – обжора! Вы бы еще мужика вспомнили… ну, этого… как его… озабоченного. Тоже ботинки бросил. – Тапки откинул, – хихикнула Татьяна. – Замолчите все! – скомандовала Олеся. – Велено сделать тотальную дезинфекцию, приедет целая команда. Все! Уходите! – Прямо сейчас? – ахнула Нина. – Да, – рявкнула Олеся. – Вадим велел немедленно салон закрыть. Завтра не приходите. – А запись? – закричала Нина. – У меня клиенты! – Всех отменила! – объяснила заведующая. – Еще вопросы есть? Татьяна, что тут делаешь? – Вы на меня рассердились, что не записала женщину, – спокойно ответила девушка, – а я впервые о ней слышу. Не работала в прошлом году еще, когда она записывалась. Или не у нас записывалась, или просто зашла и наврала, чтобы на маникюр попасть. У меня сейчас никого. Пришла попросить у Нины совета… Кстати, где клиентка? – Она одеваться пошла за ширму, – объяснила Нина. Стало тихо, потом раздался тихий голос Олеси: – Госпожа Соколова, вы здесь? Я быстро открыла сумку, вытащила из нее наушники, воткнула их в уши и начала рыться в телефоне. Ширма слегка подвинулась, показалась голова Нины, она зашевелила губами. Я быстро вытащила одну затычку. – Долго одеваюсь? Простите, не слышала вас. – Нет, нет, – улыбнулась мастер, – не торопитесь. Подумала, вдруг вам плохо стало. Окликала несколько раз – вы не отвечали. Я засмеялась. – Использую каждую свободную минуту, чтобы слушать лекции по питанию. Пользуюсь наушниками, а сквозь них ни один посторонний звук не проникает. – Отдыхайте сколько угодно, – кивнула Нина и пропала из виду. Через секунду послышался шепот, звук быстрых шагов, а когда я вышла из-за ширмы, в кабинете не осталось никого, кроме мастера. Глава двенадцатая – Как вам авторский маникюр? – осведомилась Нина. Я растопырила пальцы, впервые внимательно посмотрела на них и поняла, о каком состоянии человека свидетельствует выражение «в зобу дыханье сперло». До этого я не знала, где у меня расположен зоб, а сейчас горло словно перетянуло ремнем и язык не хотел шевелиться. – Нравится? – поинтересовалась Нина. – Я изо всех сил старалась, хотела вам угодить. Вы способны сказать правду человеку, который искренне считает, что сумел сделать клиентку прекрасной? У вас хватит окаянства честно ответить ему: «Да я такую жуть видеть не хочу, немедленно удалите красотищу»? – М-м-м, – пробормотала я, – слов прямо нет! И ведь не соврала – мой лексический запас ограничен, его не хватает на то, чтобы описать свои пальцы. Еще утром у меня были аккуратные, короткие ногти овальной формы, покрытые светло-розовым лаком. А сейчас я обзавелась… э… трудно описать, чем. Видели когда-нибудь когти гризли? Имею в виду фото. Тот, кто познакомился с этим медведем, так сказать, лицом к морде, уже ничего не расскажет о животном. Коли не видели снимок, найдите его в интернете. Потом мысленно заострите кончики костяных шипов, покройте их ярко-алым лаком, посыпьте золотой пудрой, приклейте стразы, напишите ядовито-синим цветом Love и наслаждайтесь красотой. Нина зааплодировала. – Ой, вижу! Вы в восторге. Прямо онемели. Я кивнула, потом наконец смогла вдохнуть и прошептала: – Как долго они продержатся? – Гель-лак раньше стоял десять-двенадцать дней, – пустилась в объяснения Нина, – но сейчас изобрели новое покрытие – вечный маникюр. Я вздрогнула.