– Не спрашивайте, не скажу, – вспыхнула Остапова, – только одно сообщу: если моя тайна вылезет наружу, я лишусь работы! Сразу! Мы с Максом переглянулись. – Ясно, – вздохнул Вульф. – Да нет, – заплакала собеседница, – ничего вам не понятно. Сижу, как мышь в норе, а около нее караулит жирная, злая, омерзительная кошка! Только и ждет, чтобы сожрать меня! Но сначала ей хочется вдоволь позабавиться, растреплет во всеуслышание о моей тайне. – Полагаете, шантажист – женщина? – встрепенулся Макс. – Не знаю, но думаю, да, – выдохнула Нина. – Она… она… Нет, не могу говорить! Евлампия, простите меня. Вы милая, мне очень неприятно, что пришлось солгать, придумать, что сведения – от Валерии. Мы с ней хорошо общались, я знала, что Лера собирается уезжать. Она мне день и номер рейса сообщила. Очень удобно получилось, не хотела сообщать все сама. Типа ничего не знаю, просто разболтала, что от Леры услышала! Но выхода не было. Я улыбнулась. – Ну, вы еще положили на мои ногти базу с ядом! Нина заныла: – Стала обрабатывать пальчики, в кабинет вошла другая сотрудница, начала болтать, отвлекла. Всегда сосредотачиваюсь на маникюре, не хочу напортачить. Аккуратненько, последовательно выполняю все действия, но как не ошибиться, если над ухом бу-бу, гу-гу… Да еще пришлось за чужой базой идти. Не сразу поняла, что она плохого качества. Ну, чем поклясться? Понятия не имела про добавку в расходнике. – Но голос вам на тот момент уже все сообщил, – напомнила я. – Да, да, да, – закивала Остапова, – но разговор шел только о наших, постоянных клиентах. О тех, кто родственникам поперек горла встал. А вы впервые появились, о вас никто ничего дурного не слышал. Вели себя мило. Не пьяная, не под кайфом, хорошо одеты, беседуете вежливо. Зачем вас жизни лишать? С Завазиной, Адамовой, Юргиной – вот с ними иначе, прежде чем их ну… того самого… они творили гадость за гадостью. Макс отодвинул от себя чашку с чаем, из которой не сделал ни глотка. – Ясно. Но возник вопрос. Откуда звонивший узнал про появление Евлампии? Она приехала в «Вако» без записи. И с какой целью он просил вас ввести Лампу в курс дела? Нина вытерла глаза рукавами пеньюара. – Он мне каждый вечер трезвонил. Начинал разговор словами: «Ну-ка, доложи, как день прошел? Что новенького в салоне?» Похоже, кроме меня у него еще другой информатор имелся. Иногда так устану за смену, только к полуночи освобождаюсь, а вставать в пять, ну и отвечу: «С утра до вечера ничего примечательного». А в ответ: «Не надо врать! Знаю про драку пьяной клиентки с массажистом». – Интересно, – кивнул Макс. – А почему он проявлял бескрайнее любопытство к делам салона? Нина прижала ладони к груди. – Нет, нет, не скажу, нет! – Вы знаете причину интереса этого человека? – тут же воскликнула я. – Нет, нет, не скажу! – впала в истерику Остапова. – Нет, меня убьют! Не могу! Не хочу! Уходите! Не мучайте! Уволилась из «Вако»! Голос меня больше не трогает! Уходите! Не имеете права тут сидеть! Меня терзать! Это все она устроила! Она! Я встала, подошла к Нине и обняла ее. Остапова уткнулась в меня лицом и зарыдала. – Ниночка, – тихо начала я, – вы знали, что клиентов в салоне убивают. Побоялись откровенно донести до меня эту информацию. Наврали, что получили сведения от Валерии. Не очень красиво подставлять коллегу и подругу. – Ты… вы… ты… – заикалась собеседница. – Можем отбросить «вы», – предложила я. – Расскажи, наконец, правду. Нина судорожно вздохнула. – Ладно. Узнала истину случайно, недавно. От Майи Вырубовой. Я быстро глянула на Макса. Майя Вырубова? Это имя еще не упоминалось. Остапова огляделась по сторонам и зашептала: – Мы с ней подружились, когда работали вместе в салоне «Элиска». Он прогорел. Майке удалось устроиться в «Вако», хотела с ней туда попасть. Но все ставки были заняты. А через полгода Майка позвонила: «Беги скорее, освободилось место, я за тебя попросила». Нина судорожно всхлипнула. – Знать бы тогда, во что вляпаюсь! Но письмо от Майки пришло уже после ее похорон. Это она мне всю правду про салон рассказала. Не Валерия! – И почему ты сразу мне про Вырубову не сообщила? – удивилась я. – Зачем про Нифкину придумала? – Майка просила никому про нее не говорить, – заплакала Нина. – Ребенок у Вырубовой есть, девочка. Родни нет. Майя не хотела, чтобы шум поднялся, полиция подключится – правда наружу вылезет. Как малышке тогда жить? Майю заставили убивать клиентов «Вако»! Если бы она отказалась, то вся история ее жизни оказалась бы в интернете, а дочка правду легко выяснит. Вырубова подчинялась. А потом до нее дошло: она стала серийной убийцей. Подсовывала другим мастерам базу с начинкой – вроде лично никого на тот свет не отправляет. А по сути-то, кто палач? Майя. Ну и решила она с собой покончить. Встала в самый час пик в метро на платформе, там, где поезд из тоннеля выскакивает, и шагнула под состав, рассчитывая, что все примут суицид за несчастный случай – толпа же там плотная. Так и получилось. В интернете написали, что Вырубову толпа людей случайно столкнула. И… Ладно! Скажу всю правду. Голос – это Кира Вадимовна! – Кто? – не поняла я и в ту же секунду подумала, что мне почему-то это имя знакомо. Нина вытерла ладонями лицо. – Наверное, понятно, что директор и бабы, которые на ресепшене сидят – всего лишь сотрудники на зарплате. У салона есть владелица – Кира Вадимовна. Отец ее – богатый бизнесмен! Доченьку до потери ума обожает, все для нее! Кира с виду лапочка-тяпочка, улыбается, милая… Но людей убивают по ее приказу! – Фамилию Киры знаете? – осведомился Макс. – Кострова! – выпалила Нина. – Вадим Костров! – осенило меня. – Думала, он владелец салона! Вы мне много о нем говорили. – Он владеет всем центром, – процедила Остапова, – а «Вако» дочурке передал. Сам сюда часто заглядывает, обслуживается, подыскивает новую любовницу. Кире это не нравится. Папаша официально не женат, если он умрет, доченьке не о чем будет беспокоиться. Все фабрики-заводы, яхты-пароходы, деньги, бизнесы достанутся единственной наследнице. Но что случится, если особо резвая девица Кострова захомутает? Делиться Кире придется, а неохота! Вот и убирает тех, кто, по ее мнению, на отца капкан поставил. – Подождите, – изумилась я. – Знаю про клиентов салона, которые ушли на тот свет. В большинстве своем это молодые женщины. Самой старшей из них слегка за сорок. Но странно, что Кострова заинтересовали алкоголичка, патологическая обжора, истеричка. Небось вокруг богатого неженатого бизнесмена вьется рой очаровательных созданий без плохих привычек. У них у всех на уме простая мысль: дядюшка немолод, окручу его, женю на себе, потерплю старика. Неприятно, конечно, но зато потом все будет моим! Зачем Вадиму проблемные тети? – У него спросить надо, – всхлипнула Нина. – Кира Майю до самоубийства довела! И живет счастливо, богато. А подружка моя – на кладбище. Глава тридцать третья Юра встретил нас в офисе словами: – Пока вы ехали, я везде покопался. Выяснились интересные детальки. Майя на самом деле погибла в метро. Народу в тот вечер было на платформе, как на концерте Рода Стюарта в Бразилии тридцать первого декабря девяносто четвертого года. Тогда продали четыре миллиона билетов, а сколько «зайцев» пролезло, никто не знает. Вырубова на рельсы тоже в декабре упала, двадцать девятого. – Время перед Новым годом, – заметил Костин, – все бегают по магазинам. Мало кто заранее нужное покупает. – На записи с камеры видно человеческое море и как женщина падает с платформы. Невозможно разобрать, сама она прыгнула или ее столкнули. Ее дочь отправили в детский дом. Кто отец ребенка, неизвестно, никаких родственников у девочки нет. Но малышке повезло, ее вскоре забрала бездетная семья. Теперь об Остаповой. Понравилось вам с ней беседовать? – Странный вопрос, – улыбнулась я. – Восторга не испытала. Думаю, она привирала и… – Не стало ли тебе холодно во время разговора? – продолжил Чернов. – Сессия удивительных вопросов в разгаре, – засмеялась я. – Нет, не замерзла. – К чему твой интерес? – нахмурился Костин. – Давай говорить серьезно, без шуток. – Какие уж тут шуточки. Почти все экстрасенсы-знахари-гадалки утверждают: когда призрак появляется в помещении, там всегда понижается температура воздуха, – без тени улыбки на лице пояснил Чернов. – Призрак? – повторила я. Костин оказался намного догадливее меня. – Остаповой нет в живых? – Тысяча очков за правильный ответ! – потер руки капитан нашего компьютерного пароходства. – Нина Анатольевна окончила педагогический колледж, в девятнадцать лет поступила на работу в интернат имени Брагина. Через шесть месяцев после того, как Нина стала воспитателем, из окна четвертого этажа выпал второклассник Коля Мартынов. Мальчик остался жив, но получил тяжелые травмы. Ребенок отличался непослушностью, шаловливостью, игнорированием замечаний взрослых. Все подумали, что он, как обычно, решил побаловаться, залез на подоконник, не удержался и свалился. Но потом маленькая Вера Жукова нашептала маме, как обстояло дело. Восьмилетняя малышка пришла в класс, потому что хотела посмотреть, не лежат ли на столе педагога тетради учеников. Вера узнала от одноклассниц, что неправильно решила примеры во время контрольной, и решила тайком исправить итоговые цифры. Ожидания оправдались. Ученица нашла свою работу, написала нужные ответы, но уйти не успела – услышала разговор за дверью. Потом створка начала медленно открываться. Жукова испугалась, что ее застигнут на месте преступления, накажут, и спряталась в шкаф. Изнутри трудно тщательно захлопнуть створку – ручки-то нет – осталась небольшая щель. Вера увидела учительницу. Нина втащила Колю в класс, отвесила ему пощечину, обозвала дебилом. Мальчик ответил учительнице: «А вы крыса, никто вас не любит!» Остапова схватила паренька за шею и начала его трясти, а потом выбросила в окно. У нее оказался хороший адвокат, она получила не такой уж большой срок, за хорошее поведение была освобождена раньше, не отсидела от звонка до звонка. Вернулась в Москву, поселилась у бабушки, которая прописала к себе внучку, устроилась работать консьержкой. Через несколько лет заболела гриппом и умерла от его осложнений. И, спустя время после смерти Нины, ее призрак устроился в салон «Вако». – Остается лишь удивляться, почему бывшую уголовницу взяли на службу туда, куда ходят только богатые и знаменитые, – заметила я. – Неужели отдел персонала не проверяет кандидатов на место? Юра махнул рукой. – Полно случаев, когда в детские учебные заведения устраивались те, кто отмотал срок за совращение несовершеннолетних. – Зомби среди нас, – заметил Костин. – Надо выяснить, кто косит под покойную. Юра, проверь всех соседей Остаповой, узнай, с кем она была в хороших отношениях на зоне, есть ли у нее родственники. И еще тебе вопрос на другую тему: что у нас с Маргаритой Андреевной Волгиной? – Ничего, – отрезал Чернов. – Она очень короткое время работала в салоне. Никаких претензий к ней ни со стороны клиентов, ни со стороны руководства не возникало. Тихая, молчаливая, ни с кем не завязала дружбу. Ушла по собственному желанию. Недолго она на ресепшене сидела. С Остаповой они вместе не работали – сменами не совпадали. Например, Нина – понедельник-вторник, Маргарита – среда-четверг. Костин потер затылок. – И зачем разыграли спектакль? Я развела руками. – Ощущаю себя, как Буратино в дремучем лесу. Ничего не понимаю, только удивляюсь. – Наверное, нам следует поговорить с владелицей салона, Кирой Вадимовной, – решил Костин. – Редкое теперь имя – Кира. Интересно, куда подевалась Маргарита?