— А у меня пиво кончилось! Можно еще? — Пиво — это да, это можно, — спохватился Андрей, — но только у нас какие-то неравноценные отношения… — Почему? Ты меня угощаешь, я тебе рассказываю… — Да вот только ты мне исключительно про свои переживания рассказываешь, а мне от тебя сведения по делу нужны. — Ты слушаешь — я рассказываю… но если хочешь по делу, можно и по делу. Когда-то такая передача была — спрашивайте — отвечаем! Что тебя конкретно интересует? — А вот этот перстень — твоя работа? Он протянул собеседнику перстень. Тот взял его двумя пальцами, внимательно осмотрел и с довольным видом положил в карман: — Моя! — Эй, отдай! — Муравьев потянулся за перстнем. — Это же вещественное доказательство! Константин неохотно вернул перстень и проговорил: — А хорошая работа, правда? Не отличить от настоящего! — От настоящего? Это от какого настоящего? — Да от того перстня, который Павел Первый носил. И ведь учти — я тот перстень в натуре не видел! — А где же ты его видел? — Только на портретах. Но зато он на каждом портрете присутствует — и на тех, что в замке, и на том, что в Ораниенбауме, и еще на одном, в частной коллекции… я не поленился, все эти портреты посмотрел, чтобы точно передать образ Павла. Так этот перстень на каждом портрете присутствует. Я еще Леокадию спросил, что это за перстень такой и почему им Павел так дорожил… вроде простой, серебряный, даже никаких драгоценных камней на нем нет… — И что она сказала? — Сказала, что это вовсе не простой перстень, а реликвия Мальтийского ордена. Вроде бы его передал Павлу прежний великий магистр этого ордена, имя забыл… она, Леокадия, еще сказала мне, что если я хочу про этот перстень подробнее узнать, то чтобы нашел такую книгу… Бабочкин наморщил лоб, припоминая: — «Реликвии Мальтийского ордена», кажется, так она называется. А автор — Фердинанд Бидермайер. И она, Леокадия, даже сказала, где эту книгу найти. Якобы она только в одной библиотеке есть, а больше нигде. Ну, я ей, честно, не поверил, подумал, что уж в интернете любую книгу найти можно. Но оказалось — правда, нет ее нигде. Видно, еще не оцифрована… короче, уникальный экземпляр… — Что же это ты — все портреты Павла нашел, не поленился, а в библиотеку не поехал? — Ну, так одно дело — портреты, там весь его образ изучить можно, каждую деталь рассмотреть, а тут — один только перстень… если из-за каждой пуговицы в библиотеку ездить, так это работу за десять лет не закончишь! — А где сейчас этот перстень? Почему нельзя было на него посмотреть, когда ты делал муляж? — Во-первых, это не муляж, а имитация, — назидательно проговорил Бабочкин, — а во-вторых, этот перстень бесследно пропал после смерти императора. Буквально как Павла убили — так этого перстня и след простыл, больше его никто не видел. — Может, кто-то из заговорщиков его попер? — Очень может быть. Если они царя убили — что им стоило перстень прихватить? Правда, особой ценности он не представлял, но как сувенир… вот мол, тот самый перстень, который был на руке императора в ночь его убийства… — А вот, кстати, когда вы закончили работу над этой композицией — кто у вас ее принял? — Известно кто. Попеляев. Он ведь там сейчас за главного. — Ну и как? — Осмотрел, вроде доволен остался. Сюда, говорит, посетители валом валить будут. — При этом вы с ним вдвоем были? — Зачем вдвоем? Еще двое рабочих были, мало ли, что-то понадобится поправить или переставить. Но Попеляев ни к чему не стал придираться, все одобрил. Вроде спешил куда-то… — И что — вы все ушли, он дверь запер?.. — Да нет, когда мы ушли, он там еще оставался. Около полуночи к новому, недавно отстроенному Михайловскому замку, где только что поселился государь император, быстрым шагом подошел небольшой отряд гвардейцев. Впереди этого отряда шел красивый, статный офицер с кривым шрамом на щеке. Перед замковым мостом часовой окликнул гвардейцев: — Кто идет? — Смена караула! — ответил офицер. — Мальта! — произнес часовой сегодняшний пароль. — Родос! — ответил человек со шрамом. — Проходите! Гвардейцы перешли мост, но когда часовой уже не мог их видеть из своей полосатой будки, свернули не к главному входу замка, а к его западному фасаду. Здесь офицер сверился с планом и нашел потайной вход. Отряд проскользнул в него и быстро, стараясь не шуметь, прошел по темному коридору до небольшого квадратного помещения, напоминающего обычную караульную. Здесь офицер приказал своим подчиненным ждать команды, а сам вышел через неприметную дверь, чтобы осмотреть место будущей операции. Гвардейцы расслабились, приготовившись к длительному ожиданию. Один из них, рослый белобрысый детина с круглым детским лицом, расстегнул ворот мундира, вытащил серебряную ладанку на шнурке, перекрестился и проговорил: — Что-то мне боязно… на хорошее ли дело мы пришли? — Чем же нехорошее? Тебе господин поручик все объяснил… нам доверили спасти Отечество… — Так-то оно так, но все же он государь император… помазанник Божий… — Помазанник-то он, может, и помазанник, да только собирается он продать Россию пруссакам. — Да мы же ему присягали… — Ну и что, что присягали! Ему присягали, и новому государю присягнем! А ты у господина поручика пять целковых взял? — Взял… — Вот то-то! А после того как мы дело сделаем, нам еще по десяти обещали. Плохо ли? — Оно, конечно, хорошо, однако я все же сумлеваюсь… — Прежде нужно было сумлеваться, а когда деньги взял — сумлеваться поздно! — Разговорчики! — прикрикнул на гвардейцев усатый краснорожий унтер. Тут дверца скрипнула, и в комнату вошел офицер со шрамом. Оглядев свою команду, он открыл крышку брегета. Шел уже третий час ночи, самый темный, самый мрачный час. — Пора! — проговорил офицер и повернулся к унтеру: — Ты, Степанов, как увидишь часового перед дверью — оглуши его палашом. Оглуши плашмя, а не заруби! Понял? — Чего тут не понять, ваше благородие? Это мы запросто! — Ну, я на тебя надеюсь! Офицер бесшумно открыл потайную дверцу, и отряд просочился через нее. На этот раз они оказались в обычном коридоре замка. По нему они прошли несколько минут, поднялись по винтовой лестнице и оказались перед дверью, которую охранял рослый гвардеец в форме Преображенского полка. — Кто такие? — проговорил он, схватившись за рукоять сабли. — Смена караула! — ответил офицер.