— Не кого, а что! — выпалил он. — Я искал вот эту книгу… — он показал на старинный том, лежавший передо мной на столе. — И зачем же она вам так понадобилась? — Я вас не обязан посвящать в детали расследования. Более того — я не имею такого права. А вот зачем вам понадобилась эта книга? Извольте отвечать! Я совершенно не хотела признаваться, что взяла с места преступления перстень. Наверняка это незаконно. Но Муравьев смотрел на меня в упор и ждал ответа. — Я сейчас пишу по заданию редакции статью о загадочном происшествии в Михайловском замке. И по ходу этой работы мне понадобились материалы о Мальтийских рыцарях. Ведь император Павел был великим магистром Мальтийского ордена… это общеизвестный исторический факт… — Допустим… — Муравьев опустил глаза, уставился на открытую книгу и вдруг взволнованно проговорил: — А это что такое? Я проследила за его взглядом. Он смотрел на коричневое пятно, покрывающее большую часть страницы. — Пятно, — ответила я равнодушно. — Кто-то залил страницу, скорее всего, это кофе… — Нет, это не кофе… — протянул Муравьев. — А что? — Кровь… Я невольно вздрогнула. В библиотеке как будто потянуло могильным холодом. — Почему вы так думаете? — спросила я робко. — Потому что мне по работе достаточно часто приходилось видеть пятна крови. Хотя, конечно, это нужно проверить… нужно показать эту книгу экспертам-криминалистам, только они точно скажут, что это такое. И не только это… — Странно… я еще могу себе представить, что кто-то пролил на книгу кофе или чай, хотя это, конечно, свинство, но как можно залить книгу кровью… — Как раз это меня особенно заинтересовало… — вполголоса проговорил Муравьев. — Если человек страдает гемофилией, у него часто случаются кровотечения… Он вдруг встрепенулся и недовольно взглянул на меня: — Я не могу обсуждать детали текущего расследования с посторонними людьми! — Да я вас и не спрашивала ни о чем! — я пожала плечами. — Меня это не интересует. Тут он завертел головой и позвал: — Эй, дамы, можно вас на минутку? Тут же обе библиотечные сотрудницы появились, словно возникли из небытия. — Вот что, — строго проговорил Муравьев. — Я реквизирую у вас эту книгу, она нужна мне для проведения экспертизы. — Как же так? Мы не можем… — всполошилась Сусанна Авессаломовна. — Можете или не можете, меня не волнует. Я реквизирую эту книгу в рамках следственных действий. — Ну, тогда хотя бы расписку напишите! — подала голос Каролина Павловна. — Понимаете, это очень редкая и ценная книга… — А вот это пожалуйста. Расписка — это законное требование. Только у меня к вам еще одна просьба. Мне нужен список всех людей, которые имели доступ к этой книге. — За все время существования нашей библиотеки? — ужаснулась Сусанна. — А сколько лет она существует? — Сто десять! — с гордостью сообщила женщина. — Ну, так далеко я не залезаю… достаточно, если это будет за последние пять лет. — А, ну это я могу сделать… Сусанна Авессаломовна прошла к своему рабочему месту, включила принтер и через минуту вернулась с листком распечатки. Она положила этот листок на стол. Муравьев склонился над ним, и я тоже невольно заглянула через его плечо. На листке был столбик примерно из десятка фамилий. Я успела прочитать начало списка: Спиридонов… Микаэлян… Зайончковский… Лапидус… Не знаю, что я ожидала там увидеть, но одна фамилия в списке показалась мне знакомой. К. Левенберг… Где же я встречала эту фамилию? И тут я вспомнила маленькое старое кладбище, заросшие травой и мхом каменные надгробия, и на них — эта самая фамилия, выведенная затейливым готическим шрифтом… Левенберг. Муравьев покосился на меня и спрятал листок, проговорив: — Ну что вы все время подсматриваете, подслушиваете! Смотрите, привлеку вас за препятствование следствию! Это, между прочим, серьезное правонарушение! — Да больно надо! — фыркнула я. Только что я хотела рассказать ему, что совсем недавно встречала фамилию из этого списка, но после такого хамства мне расхотелось ему помогать. Да может, это и случайное совпадение… Так это или не так, пускай сам разбирается. Сусанна завернула книгу в плотную бумагу, и Муравьев пошел с ней к выходу. Я поплелась за ним, поскольку в библиотеке больше нечего было делать. И непонятно вообще, зачем я сюда приходила. С этим Муравьевым повидаться, что ли? Я фыркнула, и он оглянулся, едва не выронив книгу. — Что такое? — Да ничего, — я не сумела скрыть улыбку, — вот думаю, не сделать ли вас героем своей статьи? Такой бравый полицейский, в меру вежливый, в меру обаятельный, в меру образованный… читателям понравитесь, я думаю… — Издеваетесь, — вздохнул он, — насмехаетесь. — Вовсе нет! — бурно запротестовала я, потому что так оно и было. — Я еще про одну сотрудницу музея обязательно напишу. Про колоритную личность… — Леокадию Львовну? — оживился Муравьев. — Занятная старушенция! — Ой, вы ее знаете? Ну, она прелесть просто! Мы с ней… — тут я прикусила язык, потому что понятия не имела, можно ли ему рассказывать про то, что мы с Леокадией видели. Попеляева-то я сдам без сожаления, но вот тот, второй… с ним еще неясно. Муравьев взглянул на меня более приветливо и предложил подвезти до дома, мотивируя это тем, что на меня последнее время то и дело кто-то нападает и обрушиваются какие-то неприятности. Так что ему будет спокойнее, если я буду у него под присмотром. А самое главное — нам почти по дороге. Я не стала возражать — все же приятнее ехать на машине, чем на общественном транспорте. Как назло, город стоял в пробках, и машина Муравьева еле ползла. Он лавировал среди транспорта, то и дело чертыхаясь. Тут зазвонил его мобильный телефон. Муравьев включил громкую связь, чтобы не занимать руки, так что я слышала весь дальнейший разговор. — Здоро-ово, Муравьев! — проговорил какой-то тягучий, медлительный голос. — Это Ставри-иди говорит… — Привет, Шурик! — отозвался Муравьев. — А, чтоб тебя! — Эй, ты чего? Я тебе по делу звоню… если ты недоволен, могу не звонить… ты меня, между прочим, сам просил… — Да нет, Шурик, извини, это я не тебе, это меня какой-то гамадрил подрезал… так чем ты меня порадуешь? — Помнишь, ты меня просил список составить всех, кто болеет гемофилией? — Ну! — Так вот, я составил этот список на основе данных аптечного управления. Список тех, кому выписывали лекарства от той генетической боле-езни… — Да помню я, помню! Да чтоб тебя… это я не тебе, Шурик, это опять какой-то павиан водить не умеет… — Так я тебе это список вышлю на почту? — Да, спасибо… эй, погоди…