На веранде и в одном из окон дома загорелся свет. — Маша, выведи, пожалуйста, переноску на улицу, — обратился ко мне Стас, не отрывая взгляда от шампуров, на которых жарилось мясо, капая маринадом на раскаленные угли. Запах царил такой, что можно было подавиться слюнями. Маша? Пожалуйста? Дымом, наверное, надышался… — Где я ее возьму? — Должна быть на одной из перекладин крыши. Вернулась на веранду и подняла взгляд, выискивая ту самую переноску, которая не представляю, на что должна быть похожа. К одной из поперечных балок был примотан шнур с не горящей на ней лампочкой. Возможно, это и есть переноска, только до нее нужно было еще достать. Принесла себе в помощь стул, но смогла дотянуться до провода только кончиками пальцев. — Стас, ты издеваешься? Как я до нее дотянусь? Продолжая стоять на стуле, повернулась к Соколовскому, который передал бразды правления над мангалом в виде картонки и бутылки с водой Паше. — Ничего без меня не можешь, коротышка, — беззлобно произнес Стас и, подойдя ко мне ближе, протянул руки, за которые я, видимо должна была держаться, спускаясь со стула. — Ничего я не коротышки, — вздернув нос, сложила руки под грудью. — Вообще-то, мой рост — два метра, просто мне лень носить с собой еще сорок сантиметров себя. — Ага, конечно, — усмехнулся Стас и самым наглым образом обхватил меня руками ниже пятой точки и поднял со стула. — Ты опух? — уперлась ладонями ему в плечи и мысленно высыпали все угли из мангала на его кучерявую голову. — Поставь меня, где взял! — Иначе что? — спросил он с вызовом. — Иначе, Соколовский, я выковыряю твои глаза и скормлю их белкам. Их тут, как раз, много. — А глаза-то у меня всего два, — рассмеялся парень и немного поменял положение рук, из-за чего я немного съехала вниз по его торсу ровно до тех пор, наши носы чуть заметно соприкоснулись. — Так что выходит, что ты накормишь только две белки, а остальные будут голодные, обиженные и ночью сожрут тебя. — Ладно, можешь остаться с глазами, — выдохнула я, немного отклонившись, потому что иначе мы могли зацепиться языками в прямом смысле. — Тебе повезло, что я белочек не хочу обижать. — А переноску-то кто-нибудь включит, голубки? — крикнул нам Паша. Но уже в следующую секунду виновато опустил взгляд на угли, после того как на него шикнула Алёнка. Еще бы! Тут, наверное, вся поляна замерла, посмотреть на то, как два голубка в виде меня и Соколовского трутся клювиками под крышей веранды. А, нет. Не вся поляна. Юлька и Тимоха бегали среди деревьев, бросая друг в друга шишки, которые здесь были абсолютно везде. Даже из дома несколько штук вымели во время уборки. — Слышал, голубок? — обратилась я к Стасу, пытаясь мысленно сделать себя настолько тяжелой, чтобы ему стало сложно держать меня на руках. — Люди свет ждут, если ты забыл. — Курлык, — ответил насмешливо Стас и катастрофически медленно поставил меня на деревянный пол веранды. Почувствовав под ногами твердую опору, поспешила отдалиться от парня на максимально возможно расстояние. Почти бегом дошла до дерева, к которому прислонившись спиной стояла Юля и вытряхивала из длинных черных волос остатки сухой листвы и мелкие шишки. — Сладусечные голубки, — приторно произнесла подруга, за что получила еще одну порцию листвы в волосы от щедрой меня. — А сама-то! Кто сегодня целый день от Тимохи не отлипает? — Мы просто дурачимся. — Ну, да, — ехидно ухмыльнулась я. — Взявшись за ручки, на озеро ходили тоже дурачившись? — Конечно! — А как же Жедимка, Юль? Ты увлеклась комодом и, наконец, забыла про этот шкаф с вечно открытыми дверцами? — Да… — опустила она взгляд и оторвала несколько липучек с со штанов теплого спортивного костюма. — Пофиг! Я что-то сегодня на него посмотрела, особенно, когда он привез с собой двух телок для себя, и поняла, что ты была права. Он, и правда, какой-то ветер. Дует классно. Освежает, бодрит. Но дует на всех без разбора. Так что пусть дует куда-нибудь своей дорогой. — Вау! Это какой такой шишкой попал в тебя Тимоха, что ты так прозрела? — Отвянь. Я в них не разбираюсь. — Зато в мебели начала разбираться. Прислонившись спиной к стволу дерева рядом с подругой, оглядела поляну, на которой Вася, Паша, Тимоха и Андрей гоняли футбол близ недавно зажженного костра. Недалеко от парней, наблюдая за их шуточной борьбой, сидели те девушки, которых привез с собой Жедимка. Алёнка всё еще находилась на веранде и, опираясь локтями о перила тоже наблюдала за футболом, иногда выкрикивая имя своего Паши, желая подбодрить. Как я успела выяснить сегодня, Алёна и Паша — одногруппники, которые вместе с самого первого курса. Изначально они друг друга не воспринимали всерьёз: он был раздолбаем, а она пай-девочкой с косичками. Но в первую же сессию стрекозе-Паше понадобилась помощь с образовавшимися «хвостами» по предметам и, несмотря на то, что Аленка была не в восторге от компании Паши, она, всё же, решила ему помочь. С тех пор они и вместе: Паша, Аленка и ее косички. Соколовский крепил переноску с лампочкой на дереве близ мангала, чтобы не пережарить столь желанный всеми шашлык. В сотый раз за сегодняшний день неосознанно задержала на нем взгляд и даже привычно не отвернулась, заметив, что он смотрит в ответ. Лет семь назад он мне тоже казался тем еще балбесом без малейшего комплекса. У него был лишний вес, прыщи на лбу и с этими кудрями он чем-то напоминал девчонку. Не знаю, что я в нем тогда нашла, но в какой-то момент я пришла к неожиданному выводу, что влюбилась в него. Хотя… Думаю, для девочки, которой всего одиннадцать лет, влюбляться в кого попало — обычное явление. Каждая девочка придумывает себе некоторый идеал и, найдя какие-то черты от оного, влюбляется в человека, наделенного ими. Трудно вспомнить, какими были мои идеалы, если я в какой-то момент влюбилась в толстенького прыщавого Соколовского. А чтобы он сполна познал мою любовь, я регулярно выматывала ему нервы и натравливала на него бабулиных гусей, который затем поняли, что гонять этого кудрявого мальца по деревне — очень даже неплохое развлечение для пернатого братства. Но, стоит отдать должное Стасу, так как он платил мне той же монетой, не раз портя мои наряды и нервы. Видимо, дергать девочек за косички, а в ответ получать по голове тяжелым портфелем — и есть основы флирта между мужчиной женщиной. Радует лишь только то, что флирт с годами становится всё более утонченным и ненавязчивым. Стоп! О чем это я? Будь у меня портфель и косички прямо сейчас, то наш флирт строился бы именно тем образом, что и семь лет назад: я в тебя влюбилась, получай по башке за это! Глава 25 — А про меня никто не забыл? Триумфальное возвращение Жедимки, о котором все, и правда, забыли, произвело эффект лёгкого напряжения для Тимохи, который сидел рядом с Юлькой у костра. Сама девушка, впрочем, не выразила никаких эмоций на появление белобрысого шкафа. — А где ты шлялся два часа, водила? — спросил его Стас, снова взяв бразды правления мангалом в свои руки. — Истеричку твою увозил. Эта дура на ходу пыталась выпрыгнуть из машины, исцарапала мне шею и руку, и даже отпинала мне ребра, пока на светофоре стояли. Психопатка, блин. Ты ее не мог в городе отшить, чтобы она сама шла с попутным ветром? — Видишь, Шишкина, до чего ты людей доводишь? — рассмеялся Стас, обращаясь ко мне. От неожиданности у меня даже чай в носу закипел. — Ужас просто, — ответила я, закашлявшись. — Завтра же найду Кристину и скажу, что мы расстались со сладусиком. Если она, конечно, не вернется сегодня ночью и не порежет меня на чипсы, пока я буду спать. — Чего это мы вдруг расстались? — упрекнул меня Стас. — Со сладусиком? — вклинился Жедимка в разговор, похрюкивая от смеха. — Это Стасян-то сладусик? — Тебе виднее, — подмигнула я парню, передразнивая его манеру общения. — Вы столько лет знакомы, что, я думаю, ты распробовал его со всех сторон. — Стас, — произнес Жедимка, не глядя при этом на самого Стаса, но очень не по-доброму глядя на меня. — Закрой глаза на пять секунд. — Нафига? — Тот же вопрос, — повторила я за Соколовским и рефлекторно подняла руки с зажатой в них металлической кружкой с горячим чаем, когда Жедимка бросился ко мне, буквально перепрыгнув через костер. Парень настолько неловко изобразил щекотку по моим ребрам своими неуклюжими ручищами, что я повалилась на спину, упав с бревна на котором спокойно себе сидела, никого не трогая. Только каким-то чудом Пашка, появившийся из-ниоткуда, успел выхватить из моих рук кружку, чтобы я не облила себя и белобрысого идиота кипятком. — Мелкая язва, — беззлобно ворчал Жедимка, продолжая меня щекотать под ребрами, на что в ответ я лишь могла взбивать ногами воздух. — Давно тебе хотел надрать зад. — Придурок! Задница вообще не там! — визжала я, задыхаясь от смеха. — Сдохну сейчас! Отпусти! — А еще она тебя Жедимкой называет, — подлила масла в огонь Аленка. — Как? — остановился парень и поднял голову на девушку. — Жедимка, — уточнила она и рассмеялась, заметив растерянность в глазах парня. Пользуясь случаем и минутной заминкой, отползла в сторону и встала на ноги. Бегом добралась до самой, как мне казалось, надежной защиты в виде спины Соколовского. — А мне нравится, — неожиданно ответил Жедимка. — Будто я иностранец. Или дорогое французское блюдо. Пока Жедимка анализировал своё новый заморский титул, Стас завел руки себе за спину и обхватил мои пальцы, которыми я цеплялась за его толстовку. Уверенными движениями, словно мы так делали тысячу раз, обнял себя моим руками и спрятал наши сплетенные пальцы в карманы своей теплой толстовки. В контрасте с моими ледяными его пальцы казались горячими. Ну, это, наверное, логично. Он же весь день колдует у мангала, вполне мог и прогреть руки углями за столько часов.