— Придурошные, — выплюнула я, сев в постели. Свесила ноги вниз и швырнула в смеющуюся парочку плюшевым зайцем, которого мне с собой в общагу дала мама. — Который час? — Семь утра было, когда я к вам зашел. Взяла с тумбочки телефон. Семь минут восьмого. — Тим? — обратилась я к парню. — А ты чего в такую рань в девчачью комнату как в свою заходишь? А если мы тут раздеты? И, Юль, почему ты не закрываешь комнату на ночь изнутри, когда возвращаешься? — Не ругайся, мамочка, — пролепетала она чуть виноватым голоском из-под одеяла. — Я забываю об этой щеколде и просто падаю спать, когда возвращаюсь. — Всё с вами ясно, любители сосать спагетти без спагетти, — выдохнула я и, всунув ноги в плюшевые тапочки, прошла к кухонному уголку, чтобы вскипятить чайник и что-нибудь сообразить на завтрак. Пока я возилась, разрывая целлофан на новой коробке чая в пакетиках, за спиной снова послышались амурные звуки. — Ребят, имейте совесть! — прикрикнула, не оглядываясь. — Тут не все этим могут заниматься. — А кто тебе не дает? — спросил Тимоха. — Зови Стасяна, мы против не будем. — Головы его кудрявой здесь не будет! — очень фальшиво передразнила Юлька мою недавнюю легкую истерику сразу после возвращения с природы. — А если побрить, то можно? — аккуратно поинтересовался рыжий друг. — Не можно, — ответила я, улыбаясь, как дура, закипающему чайнику. Телефон, лежащий рядом, издал короткий сигнал о входящем смс. К: Сегодня увидимся? Я: Только если на твоей башке будет чулок. К: Тогда дырку от протертой пятки я смещу на губы, чтобы тебе было удобнее их целовать. Я: Гадость, Соколовский! К: Не убивай игру! Сделай вид, что ты меня не знаешь… Я: Я всё о тебе знаю, я за твоей спиной… К: Я на толчке, но на всякий случай воспользовался освежителем воздуха. Я: Гадость! К: Джентльмен, источающий запах морского бриза! Тихо хихикнула и отложила телефон. — Маша, имей совесть! — передразнил меня Тим. — Тут не все этим могут заниматься. — Идите в… нафиг, — рассмеялась я и кинула в них по конфетке каждому. — С вас завтрак. И, надеюсь, это будут не спагетти. Я наслушалась. К счастью, сегодня, в самый тяжелый день недели — понедельник, было лишь три пары и те были не самыми сложными, особенно учитывая тот факт, что преподаватели тоже еще не отошли от выходных и желание поспать или просто подавить диван еще пару дней читалось в их глазах невооруженным взглядом. Направляясь к выходу их универа, оказалась поймана Юлькой за руку. — Ты куда почесала? — спросила меня подруга, уводя в сторону подоконника. — В общагу. Немного отдохну, переоденусь и на работу. — А волейбол? — сузила она глаза. — Я видела, как ты утром вложила в рюкзак форму. — Что-то все молчат про волейбол и я решила не навязываться, — пожала безразлично плечом. — Тем более, долго всё равно не поиграю. — Пару партий рубанешься и поедешь на свою работку, — решила за меня Юлька и, взяв под локоть, повела за собой в спортзал. Уже в раздевалке было слышно как свистят подошвы кроссовок парней от резкой встречи с паркетом. Быстро скинув джинсы и толстовку переоделась в майку и шорты, купленные еще в одиннадцатом классе специально для игры в волейбол. — Соколовский поскользнется на слюнях, — оглядела меня подруга, пока я собирала волосы в пучок на макушке. — И там будут не только его слюни. Греческий бог, кстати, тоже о тебе спрашивал и чуть не получил по русой тыкве от Стаса. — Ну, вот я и передумала играть, — шлепнула себя по бокам и подошла к своим вещам, сделав вид, что намерена переодеться. — Я тебе сейчас передумаю! — всполошилась Юлька и отобрала у меня рюкзак. — Пусть померяются носами. Полезно! Нечего Соколовскому просто так доставаться. Пусть понервничает, поревнует, кудри себе повырывает, когда Рус будет на тебя слюни пускать. — В этой цепочке можно обойтись без слюней? — Ни в коем случае! Всё, пошли. Баскетбол уже закончился, по-любому сетку уже растягивают. Почти вбросив меня в зал, следом за мной вошла и Юлька, которая была почти в том же прикиде, что и я. Парни, и правда, уже закончили играть в баскетбол, который у них служил разминкой и натягивали сетку. Парадом, то есть натяжением, командовал Соколовский, регулируя ребят, которые ждали его рекомендаций по регулирования сетки. Стас являл саму собранность и серьёзность, даже не думала, что он умеет не улыбаться две минуты подряд. Его черные кудри-спиральки непослушно висели на лбу и парню приходилось их постоянно смахивать пятерней, которой он указывал ребятам, в какую сторону усилить натяжение сетки. Первым меня заметил Тимоха, и то только потому, что рядом со мной была Юлька — его звезда, до которой он, наконец, дотянулся, сорвал с неба и спрятал в свой кармашек. Следом за ним меня заметил Рус, который до этого без особого интереса оглядывал трибуны, словно пересчитывая поклонниц, пришедших посмотреть игру или, точнее сказать, на него. Взгляд серых глаз неспешно прошелся по моей фигуре, заставив смутиться и немного прикрыться руками. Пришлось скрестить руки на груди, чтобы оставить хоть какой-то оплот приличия, даже несмотря на то, что мой внешний вид не был уж очень откровенен. Обычная форма для игры в волейбол, так даже на олимпиадах одеваются спортсмены. Но под цепким взглядом парня казалось, что я в одном только нижнем белье и того почти не видно. Коротко кивнула Русу и отвела взгляд в сторону, сделав вид, что увлечена пересчетом других игроков и параллельно с этим пересчитывая кудри на лохматой голове Соколовского. Словно почувствовав мой взгляд на своей макушке, ком не повернулся Соколовский, и его серьёзное лицо вмиг озарилось мальчишеской улыбкой. Смущенно опустила глаза, так как оказалась не готова к зрительному контакту с парнем после того поцелую у озера. От необъяснимого волнения бросила в жар. Я даже почувствовала, как стремительно румянец окрашивает мои щеки алым. Пока созерцала пол под ногами, увидела как рядом с моими кроссовками остановились мужские. Медленно подняла голову и встретилась с теплым взглядом карих глаз. — Пришла, всё-таки, — довольно произнес Стас. — Меня заставили, — ответила я, почти даже не соврав. — Так уж и заставили? — усмехнулся он и руки сомкнулись вокруг моей талии. Хитрая улыбочка навсегда поселилась на его губах. Взгляд с пляшущими в нем чертятами, то и дело возвращался к моим губам, словно делая ставки на то, кто поцелует первый. — Заставили, — кивнула я, продолжая скрещивать руки под грудью. Как ни странно, но в его неожиданно собственнических объятиях мне не было некомфортно, наоборот, даже как-то тепло и уютно. Вот только язык отказывался дружить с мозгом и выдавать предложение длиннее двух слов в нем. Это в смс-переписке я была Лев Толстой, а на деле, при лично встрече оказалось, что я Стоп-кран Кривой, потому что неловкость сложно было спрятать за дежурной улыбкой. Да, что уж там! Даже улыбка и та выходила дурацкой, словно меня снова и снова поражает игривый инсульт. — Играть-то будем или простоим так всю игру? — спросил Стас и кончиком носа поддел мой нос, отчего я забыла как дышать, а мозг, махнув рукой, ушел отдыхать в дальний угол моей черепной коробки, поняв, что им я ближайшие час-полтора пользоваться не смогу. — Эй, парочка, — обратился к нам Пашка. — Играть-то будем? Шесть девчонок собралось, можно опять разбить на две команды пополам. Согласны? — Согласна? — спросил вполголоса Стас. — Согласна, — кивнула в ответ. «Объявляю вас мужем и женой!» — запели тараканы в голове и я, наконец, пришла в себя, отпрянув от парня. Пробежалась пальцами по волосам, заправляя за уши те пряди, что не смогла собрать в единый пучок. Еще раз оглядела собравшихся и присоединилась к Юльке, которая тянула ко мне свои ручонки, давая всем понять, что со мной она разлучаться не намерена и по разным командам нас не растащишь. К себе в девичник взяли и Аленку, с которой начали хорошо общаться еще на природе в том загородном доме. К нам в команду, не сговариваясь, вступили Стас, Паша и Тимоха. Семейный подряд будто бы… В другой команде тоже было три девчонки, с которыми я иногда пересекалась к коридорах универа, и с ними Жедимка, Рус и Андрей. По Васиному свистку началась игра, первой подача в которой была за соседней командой. Игра шла почти на равных, особых лидеров или аутсайдеров не наблюдалось. Да и в целом, царила довольно теплая атмосфера дружеской игры, когда команды собираются не ради неоспоримой победы, а просто хотят весело и с пользой провести время. Соколовский регулярно подбешивал меня своей излюбленной манерой поправлять свое кудрявое буйство пятерней после каждого забитого им гола. В один момент, примерно на счете пятнадцать: двенадцать в нашу пользу я не выдержала и сдернула со своего запястья одну из резинок, протянув ее парню. — Зачем? — непонимающе спросил Стас, глядя то на меня, то на резинку, зажатую между моими пальцами. — Чтобы ты занимался игрой, а не рекламой шампуня, — прошипела я. — Чем тебе не угодил блеск моих волос? — сдерживая смех, поинтересовался Соколовский. — Тем, что ты его постоянно наглаживаешь, — схватила его за запястье и вложила резинку в ладонь. — Собери свои патлы, чтобы они тебе в глаза хотя бы не лезли и давай играть дальше. — Это, типа, забота? — спросил он, лукаво улыбаясь, чем снова вогнал меня в краску. — Это, типа, заплетись. — Я не умею, — вернул мне резинку в ладонь точно таким же жестом, что я ему ее вручила, вот только Стас не спешил отпускать мою руку и едва уловимо поглаживал по запястью подушечкой большого пальца. — Ладно, — выдохнула я и повела его за собой немного в сторону от площадки.