Поиск
×
Поиск по сайту
Часть 14 из 44 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Если не очень долго,– отодвигаюсь в сторону, пропуская босса внутрь. – Я тороплюсь. Лука внимательно оглядывает помещение за моей спиной, словно ожидает кого-то увидеть. – Если вы надеетесь найти подтверждение моим словам о том, что у меня больна дочь, то не утруждайтесь. Ее здесь нет. Босс хмурится еще сильнее. Сканирует мое лицо, словно пытается отыскать на нем признаки лжи. Чем злит меня неимоверно. Держу себя в руках из последних сил. Все же для начала неплохо бы узнать причину, по которой он вдруг явился в мой дом. – А где она? – В больнице. – Одна?! – Нет, конечно. С ней сейчас няня. Я вынуждена оставлять ее вот так с чужим человеком. Чтобы заработать на ее лечение. Но сейчас буду проводить с ней больше времени, – мысленно ехидно добавляю: «Как вы и хотели», – пока не найду новую работу. Все, что не делается, все к лучшему. Лука Георгиевич, так зачем вы пришли? У Оли скоро тяжелая процедура, мне надо успеть к началу, чтобы быть с ней рядом. И босс меня удивляет. Он отводит глаза в сторону, стискивает челюсти, тяжело вздыхая. Как будто готовится к чему-то непростому. Но все же поднимает голову и, глядя неотрывно прямо мне в глаза, произносит то, чего я меньше всего ожидаю. От Луки так точно. – Рада Алексеевна, я хотел бы извиниться за свое поведение. Я был неправ. Принял решение, опираясь только на факты, не выслушав ваши объяснения. Приношу свои извинения. Но и вы тоже хороши: вместо того, чтобы блеять, сказали бы, чем дочка больна, и насколько это серьезно. У меня нет своих детей, я не разбираюсь во всем этом. И мысли уж точно читать не умею! Конечно, извинения Луки звучат как: «Я, конечно, извиняюсь, но вы сами виноваты!». Но хоть что-то! Потому что я вижу, что босс извиняться не привык, и все сказанные слова дались ему непросто. – Спасибо. Я пыталась, но вы мне и слова вставить не дали… – Фирма переживает далеко не лучшие времена. Предыдущий владелец в последнее время халатно относился к договорам, закрывая глаза на все договоренности, и я теперь разгребаю все последствия. Против нас уже подано несколько исков, я терплю огромные убытки. Сами понимаете, мне не до сантиментов. Ошеломленная услышанным, во все глаза смотрю на босса. Верится с трудом, но…тогда это все объясняет: и скорую продажу компании, и постоянное бешенство Луки, и его занятость. Понимаю его. Никто не хочет покупать предприятие с сомнительной репутацией. А его макнули в это с головой. – И что касается вашего увольнения…Я погорячился. Тоже прошу меня извинить. Мне никак не найти специалиста вашего уровня за короткий срок, а я не могу позволить, чтобы работа вашего отдела простаивала. В общем, жду вас завтра в девять утра на рабочем месте. И снова Лука меня удивляет. Он пристально и напряженно смотрит исподлобья, сопит, внимательно следя за моей реакцией. Ждет моего ответа. Босс не принуждает меня. Он дает мне выбор. Лука просит. И для него, привыкшего командовать и руководить, это очень непросто. Он, можно сказать, через себя переступает. – Хорошо, конечно. Спасибо большое! Вот только… – Что? – Скоро моей дочери предстоит операция в ближайшее время, и я должна быть рядом. Помимо этого будет еще реабилитация. Ей сейчас нужно внимание и любовь мамы, как никогда… – Не продолжайте, – останавливает Лука взмахом ладони. – Я все понял. С этим проблем не будет. Ставьте в известность отдел кадров, и можете ездить в больницу столько, сколько нужно. Я умею признавать свои ошибки, Рада. – Спасибо, – от шока едва шевелю губами, глядя на босса во все глаза. Он открывается для меня с другой стороны. Может, Лука совершенно не такой, каким я успела его узнать за короткий промежуток времени совместной работы? Может, виной всему действительно проблемы фирмы?.. – Я обязательно буду завтра. – Вот и отлично,– резкий звонок мобильного не дает Луке договорить. Он смотрит на дисплей и отбивает вызов. – Кстати, хотел спросить: сколько лет вашей дочери? Сердце сбивается с ритма и колотится в лихорадке. Ладони вмиг становятся влажными, а в горле встает ком, мешающий говорить. Зачем ему эта информация? Почему именно этот вопрос и именно сейчас?! Вот он, шанс во всем признаться. Второго такого удобного случая может и не быть. Тем более, Кнопка так нуждается в отце, а я в помощи с борьбой за ее жизнь и здоровье. – Оле чуть больше шести. Она… Телефон в руке Луки снова отчаянно звонит, он нажимает на дисплей, но неожиданно взволнованный громкий голос заполняет пространство: – Лука Георгиевич, у нас снова ЧП! Там финны прислали претензию по договору… И мое признание тонет в этом возмущенном голосе помощника босса: – Твоя дочь. Лука морщится, но переводит звонок в тональный режим, выслушивает собеседника, становясь все мрачнее. Зажимает динамик рукой и поднимает на меня пронзительный взгляд, полный различных эмоций. – Мы не закончили, Рада. Жду вас завтра в офисе. Позже договорим. И выходит из квартиры, продолжая отдавать резкие распоряжения. Я не знаю, услышал ли меня Лука. Но моя совесть чиста. Я попыталась признаться ему. Теперь моему боссу меня не в чем упрекнуть.
Глава 19 Рада Следующий рабочий день встречает меня приятной новостью: на карточку перечислили зарплату, и сумма меня очень удивила: Лука не только не вычел из моей зарплаты слитый бюджет рекламной кампании и пропущенные дни из-за болезни дочери, но и выплатил премию. Очень неожиданно, приятно и щедро со стороны Луки. Я не могу этого оставить без внимания, и должна лично поблагодарить босса. За понимание и денежное поощрение. А еще он сам сказал, что мы сегодня договорим. Я не хочу жить в подвешенном состоянии. Хочется определенности и знать наверняка, услышал Лука о дочери или нет. Набираю номер Людмилы и от волнения перекладываю документы с одного угла стола на другой. – Слушаю, Рада. – Людмила, Лука Георгиевич у себя? К нему можно? – Босса нет на месте. И когда он появится, я не знаю. И вообще, – понижает голос главная сплетница компании, – говорят, у него сейчас проблем выше крыши. Наш предыдущий босс оставил много дерьма «в наследство». Да, что-то такое вчера мне Лука и говорил. Жаль, ведь я так и буду мучиться в неведении, услышал он об Олюшке или нет. * * * Кажется, в моей жизни наступает белая полоса: я спокойно и размеренно работаю, в любую свободную минуту бегая к Кнопке. Она, конечно, очень по мне скучает, но держится молодцом, стойко перенося все процедуры. Мой боец. В день операции я места себе не нахожу, мне так страшно и до боли хочется чьей-нибудь поддержки. Именно в эту минуту я жалею, что Лука все же не услышал моего признания, и у нас банально не было возможности поговорить. В этот момент как никогда остро я понимаю, насколько тяжело нести бремя родительства совершенно одной. Ведь не зря у ребенка два родителя: чтобы один поддерживал другого в тяжелые моменты, и наоборот. Я прикрываю глаза, складываю ладони в молитвенном жесте и просто молюсь всем и сразу, как умею. Меня колотит, зуб на зуб не попадает, а затылок простреливает тупой болью. Плевать. Плевать на все! Я готова собственноручно отрезать руку, ногу и все, что попросят, только бы мой ребенок перестал страдать! – Умоляю, – шепчу, не открывая глаз, посылая свой запрос во Вселенную, – не отбирайте ее! Она же еще ребенок! Ей многое предстоит узнать! Умоляю, верните мне ее живой и здоровой. И, кажется, впервые небеса слышат мои молитвы. Потому что спустя почти четыре часа из операционной выходит доктор, стягивая маску. Видя мое предобморочное состояние и трясущиеся руки, он спешит успокоить: – Рада Алексеевна, выдыхайте. Операция прошла успешно, мы сделали все, что смогли. Дальнейшее зависит от Оли. От ее организма. – Спасибо, доктор, – шепчу, закусывая губы до крови и рьяно стирая льющиеся слезы. – Оля будет жить. Обязательно. Иначе как же я без нее?.. И дни проносятся, как в бешеной карусели по одному и тому же сценарию: работа, дом, чтобы сменить вещи и взять кое-что необходимое, Олечка, наши совместные вечера, курс реабилитации, который, на удивление, идет семимильными шагами. Доктор нами безумно доволен и спустя две недели даже разрешает на выходные съездить домой. – Ураааа! – Кнопка вскакивает с больничной койки и начинает прыгать на ней. – Олюшка, успокойся! Не прыгай, ты можешь ушибиться, – я пытаюсь поймать эту егозу, но куда там! – Ура! Ура! Ура! Я смогу увидеть все свои игрушки, смогу спать в своей кроватке! Мама! Мамочка, а ты испечешь мне свою пиццу? Такую самую вкусную, с грибами и колбаской? – дочь умоляющим взглядом заглядывает мне в глаза, а я снова не могу сдержать слез счастья. – Конечно, Кнопик. Я тебе весь мир подарю, если захочешь. – Нет, весь мир не нужно, – смешно морщит носик, обвивая мою талию худенькими ручками. – Просто самую большую и вкусную пиццу. И сыра побольше! Мы возвращаемся домой, и Кнопка с опаской переступает порог квартиры. Как будто боится что-то увидеть. Обходит помещения, с интересом все разглядывая, и в последнюю очередь заходит в свою комнату. Пробегается взглядом по игрушкам, гладит их с нежностью и с облегчением выдыхает: – Фух, все на месте! – Конечно, на месте! А ты как думала?! – Я боялась, что ты их выкинешь или спрячешь… – Дурочка моя, – сажусь на пол рядом с дочерью, прижимая со всех сил малютку к своей груди. – Как и зачем я могла бы это сделать?! Ведь я так ждала тебя домой… И твои игрушки тоже ждали!
Перейти к странице:
Подписывайся на Telegram канал. Будь вкурсе последних новинок!