– Лена, прикроешь меня, если что? – прошу коллегу, судорожно трясущимися руками собирая вещи в сумку. Внешне стараюсь оставаться спокойной, но внутри меня самая настоящая мясорубка. – Если будут вопросы по новой рекламной кампании, то она в самом верху списка. Если что, я на связи. – Рад, может, это не мое дело…У тебя что-то случилось? Ты который день сама не своя, срываешься с работы…И не делишься со мной совсем. Может, я могу чем-то помочь? Все, что мне нужно: это деньги, хорошая клиника и биоматериал Луки для ЭКО на самый крайний случай. Но, к сожалению, Лена в этом плане ничем не может мне помочь. Да, подруга может выслушать. Посочувствовать. Но… я даже вслух не могу произнести диагноз Кнопки. Потому что тут же расклеюсь. Почему-то, пока я лишь кручу его название у себя в голове, то создается иллюзия, что болезнь мифическая, и у меня будет достаточно сил с ней справиться. – Оля заболела. – Оу, понимаю тебя. Ты всегда так переживаешь за ее здоровье…Пусть поправляется скорее малышка! Беги, я все сделаю, чтобы босс не спалил. – Спасибо, Лен, ты – чудо! Новости от врача неутешительные: болезнь развивается быстрее, чем они думали, и операция нужна как можно скорее. Соответственно, деньги тоже. Я вновь на грани отчаяния: стараюсь изо всех сил, но болезнь все равно на шаг впереди. – Хорошо, доктор, – я смотрю через окно палаты, нежно гладя через стекло очертания хрупкой фигурки дочери. Малышка очень бледная, появились круги под глазами, лицо осунулось. Резким движением стираю слезы со щек. Не время плакать. Нельзя. – Я поняла вас. Готовьте дочь к операции, я найду деньги. Чего бы мне это ни стоило. – Я поняла вас, Рада Алексеевна. – Доктор, скажите, операция поможет? Есть шанс избежать пересадки? Врач внимательно на меня смотрит, словно размышляет: отвечать мне или нет. – Говорите правду, пожалуйста. Мне надо знать, к чему готовиться. – Боюсь, в случае Олюшки операция – возможность лишь усыпить болезнь, выиграть время, пока не найдется подходящий донор. Пересадка будет, вопрос лишь, как скоро. Закусываю губу, вновь возвращаясь глазами к спящей Кнопке. Малышка, поправляйся, пожалуйста. Умоляю, держись. Борись! Ради меня! Ради того, чтобы скорее вернуться домой. Потому что без тебя наша уютная квартира напоминает клетку. Следующие дни проходят в суете: я постоянно бегаю к Кнопке в больницу, чтобы поддержать ее, успокоить и быть рядом в моменты сложных и больных процедур. Она у меня все же боец, держится молодцом, даже меня подбадривает иногда. Но все равно от меня не укрываются признаки болезни на детском личике, ее быстрая утомляемость, и это подстегивает меня стараться еще больше. Мне одобряют кредит на недостающую сумму, перечисляю его в клинику, и уже через два часа врач мне перезванивает и сообщает, что операция состоится через два дня. Я, не раздумывая, иду с заявлением к боссу. Он же просил заранее предупреждать его о «походах к врачу». Стучусь в кабинет, и, услышав звучное «Войдите!», переступаю порог. – Что у вас, Львова? – Заявление, вот, – волнуясь, опускаю листок на стол перед Лукой поверх других документов. Хмурясь, пробегается глазами по бумаге, и скрипит зубами. – Извините, но не могу. У нас работы выше крыши, особенно в вашем отделе. На кого вы предлагаете все это перебросить? Тем более, у вас до сих пор вакансия, сотрудник не подобран. Я, по сути, останусь без рекламного отдела. Давайте станет полегче, и тогда потом я дам вам неделю отпуска. – Мне не надо потом! – взрываюсь, не контролируя себя, и буквально с рыком выплевываю каждое слово. – Мне надо сейчас! У меня дочь очень серьезно болеет! И, заметьте, я не беру больничный, бросая отдел на произвол судьбы, а прошу неделю за свой счет! – Нет значит нет, Рада Алексеевна! Идите и работайте! Разворачиваюсь и выбегаю из кабинета, от души хлопнув дверью. Плевать на тебя, заносчивый засранец! Твердолобый баран! Кретин! Я все равно уйду в клинику в день операции! Все равно ведь не смогу работать, переживая, как Кнопка, и что там! И в этот день моей малышке, как никогда, будет нужна мамина поддержка. Пусть и незримая. Операция, к счастью, проходит хорошо. Олюшка довольно быстро отходит от наркоза и, открыв глазки, первым делом видит меня и слегка улыбается. – Мамочка, ты пришла…Ты рядом… В горле комок, слезы жгут глаза, и я закусываю губы изнутри, сдерживая рвущийся наружу вой. Но я улыбаюсь, несмотря ни на что, и крепко сжимаю детскую ладошку. – Конечно, рядом! Всегда буду. Но на этом хорошие новости заканчиваются. Глава 17 Рада На следующий день я все же выхожу на работу. Хоть и хочется все время проводить рядом с малышкой, но врач говорит, что такой необходимости нет – Олюшка большую часть времени будет спать. Что ж, деньги лишними не будут, да и Лука не будет беситься. Так жестоко я еще не ошибалась. – Рада, босс вчера заходил, – «радует» меня с порога подруга, – просил отчет по рекламе Павловского. Я все сделала, как ты просила. Был спокойный, сдержанный, нормальный в общем. Но просил тебя зайти, как появишься. – Спасибо, Лен. Сейчас схожу «на ковер». – Как Олюшка? – Спасибо, все хорошо. Идет на поправку. Вхожу в кабинет Луки уже как к себе домой. Босс бросает на меня мрачный взгляд и зло усмехается. – Явились, Рада Алексеевна. Похвально. А то я вас уже и не ждал. – Я объяснила свое отсутствие, – отвечаю холодно, вздергивая подбородок. – Вы не захотели меня услышать. И то, что я уже много дней пытаюсь до вас донести. Моя дочь болеет. Серьезно. Я была нужна ей. – Что ж, не смею вас ограничивать в общении с дочерью. Теперь вы сможете уделять ей достаточно много времени. Вы уволены. – Как? За что?! – А оснований недостаточно?! – срывается на крик босс, швыряя мне какие-то документы. – Самовольное оставление места работы не единожды – раз, недобросовестное выполнение должностных обязанностей – два! – Я всегда выполняю все поручения в срок и с особой тщательностью! – С особой тщательностью?! Это сейчас так называется?! – шипит, прищуривая глаза. Лука в бешенстве. И я тому причина – Вы свой отчет вообще видели?! Пробегаюсь глазами по цифрам и впадаю в ужас. Паника. Страх порабощает мое сознание, заставляя тяжело дышать. Нет-нет-нет! Этого не может быть! Я не могла так жестоко ошибиться! Но вот цифры и ссылки утверждают, что еще как могла. – Реклама ушла в полный минус! Вы слили бюджет! Была не то, что неэффективной, она получилась провальной, и теперь уже вашим бывшим коллегам придется ее переделывать! Мотаю головой, не сдерживая слез. Черт, да, я пренебрегла приказом Луки оставаться на рабочем месте, но у меня была причина! Очень важная! Да, я подозревала, что он может уволить, но вылететь с работы с волчьим билетом…Боже, это растопчет нас с Кнопкой! – Стоимость рекламного бюджета я вычту из вашего расчета, – мстительно добавляет Лука, криво усмехаясь. А теперь можете быть свободны. Не смею больше задерживать. – Лука… – Покиньте помещение, Рада Алексеевна! Все! Я устал от вас! Мне ничего не остается, как вернуться в свой кабинет. В бывший кабинет. Собирать личные вещи нет никаких сил. Я просто хватаю сумочку и телефон и вылетаю из помещения, пока меня никто не заметил. Хорошо, что Лены нет, и мне не придется с ней объясняться. Я пока не в силах. Много. Очень много всего на меня свалилось в одночасье. И я просто не вывожу все одна. Хочется опоры, поддержки, но мне банально некого о ней попросить. Лука…Я надеялась, что смогу рассказать ему о дочери, но он не видит ничего вокруг, не умеет слушать. Деньги, деньги, ему важны только чертовы деньги, процветание фирмы любой ценой! Он узнал меня, я вижу это по его глазам, но понять не могу, с чего вдруг он наточил на меня такой огромный зуб и спускает всех собак! Да и не хочется разбираться, если честно. Дам себе вечер, чтобы поплакать и пожалеть, а завтра снова буду сильной. Ведь я так нужна своей Кнопке. Но завтрашний день преподносит свои сюрпризы. С утра я решаю некоторые бытовые вопросы, а также рассылаю свое резюме везде, где только можно, как раздается звонок в дверь. Открываю, даже не глядя, потому что тороплюсь в больницу к дочери. И тут же замираю, роняя челюсть на пол. За порогом моей квартиры стоит, засунув руки в карманы брюк, Лука Орлов. Лично. – Добрый день, Рада. Впустите? Глава 18 Рада