Часть 16 из 44 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Я задыхаюсь от злости, от наглости, которую позволяет себе мой босс, а мои щеки заливает румянец возмущения.
– Что ты себе позволяешь?! – я ошарашена. Сбита с толку. Первое желание – вскочить на ноги и уйти, хлопнув дверью, но понимаю, что Лука – единственная надежда на спасение моей малышки. И мне придется от него вытерпеть не только это.
И Лука говорит. Рассказывает те моменты, которых мне не хватало, чтобы понять, почему в то утро я проснулась одна. Что сделала не так. И почему этот парень просто пропал, ничего не объяснив.
– Я в шоке, – в глазах плещутся готовые пролиться слезы. – Не могу поверить, что Женя пошла на такое. Я никогда бы не стала так поступать с мужчиной. Да, я была невинна, но это не было для меня препятствием, недостатком! И я сотню раз бы задумалась, стоит ли связываться с мужчиной, который не хочет быть у меня первым и единственным!
Лука уже смотрит на меня по-другому: внимательно, с осторожностью, но без презрения и злости.
– Да уж, девочка Женя – потрясающий стратег и манипулятор. Так все продумать, да еще и подговорить других..Ладно, ее подружка, она, может, пообещала ей чего, но Серега…так просрать многолетнюю дружбу…
– Мне она сказала, что ты несвободен, и просто развлекся со мной, а утром укатил к своей невесте…– сообщаю тихо, теребя рукав блузки. Прошлое накатывает, бередя старые раны, отчего на душе становится грустно и тоскливо.
Но нам с Лукой нужен этот разговор. В конце концов, у нас общая дочь. Да, он женат, и я определенно точно не планирую уводить его из семьи, но Кнопке нужен папа. Нужен тот, кто будет ее защищать, любить и баловать. Да, он не будет жить с нами, и, возможно, они не будут часто видеться, но моей малышке надо знать, что такой мужчина в ее жизни есть. – И Женя была единственной, кто не поддержала меня с беременностью, а осуждала. В последнюю нашу встречу она сказала, что не стоило раздвигать ноги перед кем попало, сама виновата, и после этого мы с ней не виделись.
Лука откидывается на стуле, смотрит на меня внимательно, слегка щурясь, и неожиданно выдает:
– Она потом приезжала ко мне в столицу дней через десять, якобы узнать о состоянии отца и поддержать. Я выставил ее сразу же, потому что не приезжают к другу в коротенькой юбке и майке с глубоким декольте…
Я потрясена до глубины души, до слез. Ведь, кто знает, не вмешайся Женя тогда, мы с Лукой могли бы быть вместе, счастливы. Воспитывать дочь, у Кнопки был бы отец, которого ей так не хватает. Но она, вот так нагло и эгоистично вмешавшись, разрушила судьбы сразу трех человек.
– Что, правда, моя дочь?
– Да, – ни минуты не медля.
– И она тяжело больна?
Киваю, закусывая губу. Потому что говорить об этом спокойно так и не научилась.
– Я, конечно, верю тебе. Но, сама понимаешь, тест сделать придется…
– У меня нет столько времени. У Кнопки его нет.
– У Кнопки? – хмурится, не понимая.
– Когда Оля родилась, – вспоминаю, улыбаясь, – у нее был крошечный носик, который напоминал кнопочку. Так к ней это детское прозвище и прицепилось.
Лука постукивает пальцами по столу, не сводя с меня взгляда. В кабинете повисает давящая тишина: босс явно размышляет, как ему поступить.
– Сколько?
Я, немедля, называю сумму, скрестив пальцы, в напряжении ожидая ответа Луки.
– Хорошо, я понял. Сейчас дам отмашку бухгалтеру, завтра же вся сумма будет на счете клиники. Но тест все равно проведем. И еще: я хочу познакомиться с дочерью.
– Да, конечно, – поспешно отвечаю, незаметно расслабляясь, и облегченно выдыхаю, едва не плача. – Я не стала бы ее скрывать от тебя. Давно пыталась рассказать правду, но ты меня не слышал.
Лука что-то хочет ответить, но его отвлекает телефонный звонок. Опять. Он, не сводя с меня внимательного взгляда, отвечает.
– Нет! Нет, я сказал! Что, значит, мы должны выплатить штрафы?! Какого…?!
Лука слушает, с каждой секундой все сильнее стискивая корпус мобильного. Отборно матерится себе под нос, резко вставая с места и выходя за пределы моего кабинета, не прощаясь и не глядя в мою сторону.
Я немного расслабляюсь, сама не веря, что Лука меня выслушал, понял, принял тот факт, что он – отец шестилетней девочки, и согласился помочь. Чудо, не иначе.
Но на следующее утро вновь сталкиваюсь с суровой реальностью.
Деньги на счет клиники не поступили.
Я ждала почти до самого вечера, но их все так и не было. Отчаявшись, решила поговорить с Лукой, но, оказывается, он еще вчера ночью улетел в командировку. Его телефон недоступен.
Три дня я жду новостей от Луки или от клиники. Пытаюсь дозвониться, но все бесполезно. Не понимаю, почему он так поступил. За что?! Зачем надо было давать надежду, а потом так жестоко обманывать? Ведь речь идет о жизни маленькой девочки, а не об очередном контракте!
Но последней каплей становится звонок лечащего врача: показатели Кнопки резко ухудшились. Времени ждать больше нет.
И я иду на отчаянный шаг. Эта идея приходит голову спонтанно, и если и тут ничего не получится…Моя малышка обречена.
Я судорожно ищу номер телефона одноклассницы, набираю его, не давая себе ни секунды на раздумья. Крепко зажмуриваюсь, ожидая ответа и слушая длинные гудки. На пятый подруга лениво и на выдохе выдает:
– Алло, слушаю.
– Алиса, это Рада. Я…хочу встретиться с тобой и еще раз поговорить.
Глава 22
Рада
У меня нет времени разбираться, почему Лука, пообещав помочь дочери, не сдержал своего слова. Передумал. Захотел все уже удостовериться в отцовстве…Что угодно. Плевать. У меня нет времени копаться в этом. Мне нужно спасти дочь. Любой ценой.
Даже если придется сдать свое тело в аренду на девять месяцев.
Именно поэтому я сейчас сижу напротив Алисы, что смотрит на меня взглядом победительницы сверху вниз.
– Решилась, значит, – тянет одноклассница, улыбаясь одним уголком губ. Придирчиво меня осматривает поверх чашки кофе, который потягивает не спеша. Ощущаю себя товаром на рынке, но стараюсь отогнать лишние мысли в сторону. Мне нужны эти деньги.
– Решилась. Если у тебя ничего не изменилось.
– Нет, не изменилось. Мне по-прежнему нужен ребенок.
Точно, как на рынке. И Алиса – придирчивый покупатель, которой не очень нравится предложенный товар. А моя задача убедить ее, что это именно то, что она ищет.
– Я согласна выносить и родить вашего ребенка.
Алиса прищуривает глаза, надув губы, постукивает пальцами по столу, но все же достает из сумки файл с бумагами.
– Здесь договор в двух экземплярах. Изучи, если все устраивает, то подпишем и будем готовиться к процедуре ЭКО.
Я бегло пробегаюсь глазами по строчкам. Договор в общем стандартный, я много изучала эту тему в интернете перед встречей с Алисой. И некоторые пункты договоров, которые были приведены в качестве примеров, врезались в память.
– Мне нужна вся сумма, – выпаливаю, как только дохожу до раздела «Оплата». – Сегодня – завтра. Стопроцентный аванс.
– А ты хваткая, – ухмыляется одноклассница, складывая руки на груди. – С чего вдруг я должна согласиться на твои барские замашки?
– Тебе нужен ребенок, чтобы удержать мужа, мне – деньги, – пожимаю плечами как можно равнодушнее. Как будто не стоит на кону жизнь ребенка. Как будто я просто купилась на возможность относительно легко получить баснословную сумму. – Все просто. Если не устраивает, я буду искать другую пару, – намеренно привстаю, как Алиса тут же рявкает:
– Сядь! Я согласна. Укажи реквизиты, завтра утром вся сумма будет на счету.
С недоверием смотрю на Алису. Где-то я такое уже слышала. И в итоге сейчас бегаю, поджав хвост, дабы найти того, кому можно продать свою матку подороже.
– Что? Думаешь, обману? Так читай договор внимательнее, там указана сумма неустойки, если я вдруг решу передумать.
Пробегаюсь глазами по строчке, в которую Алиса тычет наманикюренным пальчиком, и мысленно присвистываю. Сумма неустойки действительно внушительная. В этом плане суррогатная мама защищена, что радует.
– Предупреждаю сразу, Рада, что ты должна выполнять все предписания врача, отвечать на все мои звонки, всегда быть в зоне доступа. Ходить на все приемы и ко всем врачам, к которым я скажу. И по сто раз на дню сообщать, толкается ли мой ребенок у тебя в животе, если я этого пожелаю.
– Можешь не волноваться на этот счет. У меня уже есть дочь, я знаю, насколько это все важно, – отзываюсь, уверенно ставя размашистую подпись на страницах договора.
– Вот и отлично. Тогда завтра в восемь утра встретимся в клинике. Сдашь анализы, пройдешь обследование. Уже сил нет, как хочу подарить ребенка мужу! Ну, – Алиса сгребает в сумку свой экземпляр договора и кидает на стол крупную купюру за свой кофе. – Я побежала. Увидимся!
И, не прощаясь, грациозно виляя бедрами, уверенно идет к выходу, кому-то уже набирая по телефону.
Я смотрю ей вслед и отчетливо понимаю, что не хочу рожать. Конкретно для нее. Потому что поведение Алисы подсказывает мне, что ребенок ей совершенно не нужен. Я только и слышу: «хочу подарить мужу», «он хочет наследника», «ему нужен ребенок». Но ни разу не слышала, что этого ребенка хочет она сама, мать. Что будет любить его, что подобрала имя малышу, что думает о том, как лучше обставить детскую…Нет. Только бездушный разговор, как о товаре. Живом товаре.
Алиса оказывается куда более надежней моего босса: утром вся сумма действительно поступает мне на счет, и я тут же спешу в клинику, чтобы обговорить с врачом детали операции.
– Вам очень повезло, Рада Алексеевна. Нашелся донор, который подходит вашей дочери почти по всем показателям.
Даже подскакиваю со своего места. Это же…Это значит…
– Это значит, что все будет хорошо? – почему-то шепотом. Как будто кто-то может услышать, и обязательно отберет наш шанс на жизнь.