– Пощадите! Ваша Светлость, умоляю! Пощадите! – взвыла девушка, склонив голову до самой земли. – Не допустите, леди! – Как смеешь ты! – рявкнул Кейр, протянув руку, чтобы схватить бедняжку. А вот этого позволить я не могла. – Стой, – громко сказала, выставляя ладонь вперёд. – Пусть говорит, я дозволяю. – Госпожа, умоляю! – голос сорвался, а плечи девушки затряслись от безудержных рыданий. – Ради нас Валдан и Ронт красть посмели, ради сыночка, моего и Ронта! Ваша светлость, не губи кормильца! Дирик совсем плох, силы ему нужны. – Ничего не понимаю, – нахмурившись, пробормотала, а потом обратилась к воришкам. – Кто из вас Ронт? Расскажи, почему посмел воровать, и кто эта девушка. Мужчина, который не сводил взгляда с девушки, поднял голову и посмотрел на меня. Немного подумав, негромко сказал: – Я Ронт, а это Лада, супружница моя. От горя она обезумела, не слушайте её. – Нет! – крикнула девушка, оборачиваясь на мужа. – Что ты такое говоришь? Не смей! – Возвращайся к Дирику! Не смей ослушаться! – крикнул мужчина и тут же повернулся ко мне. – Я виновен, Ваша Светлость, и понесу наказание! Только Ладу отпустите с миром, пусть будет такова последняя просьба перед казнью. – И всё же я бы хотела услышать подробнее, что здесь происходит! – рявкнула, теряя терпение. – Объясните мне кто-нибудь, немедленно! – Да нечего объяснять! – послышался из толпы. Я посмотрела в сторону голоса и с некоторой долей умиления увидела старенькую бабулю. По всему её виду было понятно, что пиетета она ко мне не испытывает. Да вообще ни к кому не испытывает. Тот возраст, когда уже ничего не страшно, а опыт прожитых лет позволяет принять верное решение. – Тогда расскажи ты, – переборов себя, приказала я. Не привыкла я людей на много старше себя на ты звать. – Сын ихней, Дирик, захворал намедни. В лихорадке мучается уже который день. А дела у Лидки и Ронта плохо идут, проклятые разбойники скотину перебили, а урожай в этом году неважный у всех. Ну вот и нечем мальца кормить, а сил-то ему надо брать где-то. Вот Ронт и пошёл красть, а Валдан, товарищ значит-ца, помочь пошел. Не знали они, что у госпожи воруют. Да и не знал никто. – Ясно, – криво усмехнувшись, горько сказала я. – А знали ли вы, что в поместье том приют сиротский? Знали! Значит у госпожи красть нельзя, а у сирот можно? Понимаю ваше горе, и страх за ребёнка понимаю. Но не понимаю, как у детей безродных украсть можно. Ну? Что скажете? Я зло посмотрела на коленопреклоненных мужчин. – Так на приют из казны руны выделяют, – впервые подал голос второй мужчина, Валдан. – А деревням никто не помогает, только налоги и подати собирают. Было отчётливо видно, как злится мужчина. Застарелая обида изливалась желчью. – А знаете ли вы, что за кражу у короля также положена казнь? – поинтересовался Кейр, до этого молча наблюдавший за представлением. Мужчины промолчали, а мне до жути надоело это представление. – Кейр, этих двоих в приют, закрыть в сарае, – тихо сказала, отступая от оговоренного плана. Да и толку от него, если всё пошло наперекосяк… – Как скажете, Ваша Светлость, – поклонившись, отозвался Кейр и кивнул мужикам, которые строили виселицу. – Выполнять приказ графини! – Ваша Светлость, умоляю! – вновь закричала девушка и попыталась встать. Только вот сил у бедняжки не осталось. Закатив глаза, Лада рухнула без сознания. – Покажите, где её дом, – попросила я и кивнула на девушку. – И кто-нибудь, несите её следом. Один из мужчин подошёл к Ладе и с лёгкостью подхватил на руки. Девчушка лет семи побежала вперёд, указывая дорогу. А я поехала следом, думая, что же делать с ворами. Чёрт возьми, украсть у сирот… А почему не заработать? Почему не одолжить у соседей или же что-то продать? Ладно, может и нечего продавать, но можно же банально словить рыбу, поймать зайца… Прийти в приют и попросить помощи, в конце концов! Мерзко… Но и казни они не заслужили, не стоит украденный поросёнок того. Да и мои дети голодными не остались. – Что думаете? – тихо спросил Кейр, направляя своего жеребца в мою сторону. – Я не знаю, что делать, – тихо призналась, опуская голову. – Казни не будет, но я не хочу таких людей видеть возле своих детей. Даже не знаю, что это: глупость или намеренная пакость. Мерзко. но я хочу посмотреть, что там с ребёнком и помочь ему, если потребуется. – Вы слишком добры, леди, – глухо пробормотал Кейр. – Казнят и за меньшее, а после слов того, второго, о короле… Графиня, если король узнает… – Дай мне время, – попросила я. – Нужно подумать. Кейр замолчал. Пользуясь тишиной, я думала… Кейр прав, если бы это была бы просто кража, потому что легко пробраться и нет защиты, то можно было бы отпустить мужчин. Но после всего услышанного, после слов Валдана, после нескольких неосознанных, но всё же одобрительных кивков из толпы… Это может превратиться в восстание, которое остановить у меня не получится, а помощи можно и не дождаться. Но казнить – означает взять на себя ответственность за смерть этих людей… Принять тот факт, что я убила их… Сразу вспомнилась фраза из какого-то фильма: “А ты как хотела? Стать сильной и при этом остаться хорошей?” Насколько она правильна… Понимаешь это только когда приходится принимать сложные решения, которые могут не просто кому-то не понравиться, но и навредить. Фатально навредить… Я прикрыла глаза и глубоко вздохнула. Сейчас ребёнок, да и девушку жаль. Но я ведь решила, верно? Мы остановились у маленького, я бы сказала крохотного домика. С виду там едва помещается маленькая кухня и одна комната, которая также не может похвастаться размерами. Спешившись с лошади, я прошла в дом. Ребёнок лежал в той самой единственной комнате, укрытый ветхим одеялом. Он спал… Мальчик лет трёх выглядел откровенно плохо. Впалые щёки, синие круги под глазами, сухая, красная кожа. – Кейр, его нужно к лекарю, – тихо сказала я мужчине, следовавшего следом. – Совсем мальчик плох. – Я не могу оставить Вас одну, – нахмурился Кейр, не зная, как поступить.