– Остановись, – сердито скомандовала Анна Ивановна, – у Никиты умерли родители. Он совершеннолетний. Обучался в частном институте искусств, потом перевелся к нам. В анкете указал родителей. Отец у него не Всеволод Игоревич. Все, Лариса, хватит нести чушь. И даже если родители Никиты преступники, мне все равно. За обучение Ракитин все вперед заплатил, курсовые у него все на отлично. Мальчик талантлив. Вот это главное. Правда, он слегка особняком держится. На последний курс поступил, восемнадцать лет ему исполнилось. Все однокашники друг в друга повлюблялись, порой нешуточные разборки происходят… – Катя Листова гуляла с Жорой Кулагиным и переметнулась к Васе Гулину, – опять не дала договорить начальнице Лариса, – тот раньше ухаживал за Леночкой Неговой. И такая битва случилась! Елена поколотила Катю, а еще ей от Жоры досталось. Кулагин от всего сердца наподдал… – Стоп, – скомандовала Сокина, – подробности побоища не нужно сообщать. Подростки! Тут ничего не поделаешь, кровь кипит, сдерживать эмоции они не способны. Но Никита в баталиях не участвует. Внешне он симпатичный парень, очень аккуратный, одет прекрасно, речь правильная, воспитан замечательно. Ему стоит только моргнуть, и любая девочка к его ногам упадет. – Кое-кто из учительниц тоже, – хихикнула Лариса. Анна Ивановна сделала вид, что не слышала ее замечания. – Но Ракитин ни за кем не ухаживал. На вечера, которые мы устраивали, не приходил. Возможно, у него есть любовь вне колледжа. – Алиса и Никита стояли у входа в подвал, – обратилась я к Галине. – Дальше что? – Он открыл дверь… – начала завуч и была прервана начальницей. – Это невозможно! Ключи от замка есть только у меня. – Отмычку еще в каменном веке изобрели, – парировала Лариса. – Простите, Анна Ивановна, я говорю правду, – обиделась Галина, – охотничьи истории не мой профиль. Они оба вошли внутрь. Дальше не знаю, что творилось. Я домой ушла. Сокина нахмурилась. – Почему ты мне раньше об этом не сообщила? – Ничего же не случилось, – пожала плечами Галина, – подумаешь, на минус первый этаж отправились. Алиса – учительница. Никита – студент. Лариса пришла в восторг. – Там стоит старый диван из библиотеки! Понятненько! – Глупости, – занервничала директриса, – вечно у тебя одно на уме! Педагог не имеет права вступать с учащимся в отношения, о которых ты постоянно думаешь! Лариса одернула юбку. – Ой, да ладно! За что вы Михайлова уволили? – Он ушел по собственному желанию, – отрезала хозяйка кабинета. – Аха-ха, – обрадовалась секретарша, – ага, в заявлении так написано. А на самом деле что? Сергей Алексеевич шпили-вили завел с мамашей Лены Морозовой! Учителю можно с родительницей любовь крутить? Правда, баба не замужем. – Нет, конечно, – вспыхнула Анна Ивановна, – но матери девочки не стоило вступать в подобные отношения. – А им плевать, что вы думаете, – подпрыгнула секретарша, – и Никите, и Алисе тоже! Директриса встала. – Спасибо всем. Галочка, можешь идти домой. Лариса, ступай в библиотеку и сиди там. – Чего это? – изумилась болтунья. – Потому что надо навести там порядок, – нашла повод избавиться от излишне активной девицы Сокина, – уничтожь абонементы тех, кто выпустился в прошлом году. – Делать мне больше нечего, – пробурчала девушка, но убежала. – До свидания, – попрощалась Галина и покинула кабинет. Анна исподлобья посмотрела на меня. – Как вы относитесь к мышам? Крысам? – Особой любви к ним не испытываю, но не боюсь грызунов, – честно ответила я. Директриса вынула из ящика письменного стола ключ. – Я на минус первый этаж давно не ходила. Паниковать начинаю при виде мерзких созданий. Лариса способна придумать что угодно. А вот Галина не врушка. И на фото видно, что парочка стоит у двери в подвал. Давайте глянем, что там? Не верю я в интимные отношения Алисы и Никиты. Но зачем они вниз ходили? Только зайдем в кладовку, я масло возьму, замок заедает. Глава одиннадцатая Ключ легко повернулся в замке без помощи смазки. – Сюда часто кто-то заглядывает? – удивилась я. – Сразу дверь открылась. – Два раз в году, – ответила Анна, – осенью мы убираем шланги для полива кустов, волейбольную сетку снимаем, другой инвентарь со спортивной площадки прячем. Достаем лопаты для снега, скребки. Весной происходит обратный процесс. Интересно! Замок кто-то смазал, я тоже обратила внимание, что он без проблем поддался. Обычно не так получается. Осторожно, ступеньки не все целы. Надо лестницу чинить, подвал в порядок приводить, да владелец денег не выделяет. Послышался щелчок, вспыхнуло несколько ламп, забранных железными сетками. – Как вам пейзаж? – осведомилась Сокина. Я стала осматриваться. Серые стены, потолок того же цвета, пол выложен темно-бордовой плиткой. Похожая была в туалете школы, куда ходила я маленькая. Особого порядка здесь не было, стеллажи, шкафы, полки отсутствовали. Старые сломанные стулья, скелет без рук и одной ноги, кипы газет-журналов, пластмассовые тазы, ведра, тряпки, грязный ватный матрас, кирзовые сапоги, батарея отопления, древний диван… – К романтическим свиданиям обстановка не располагает, – заметила я, – и запах здесь не очень приятный. – Да уж, не как в розарии, – согласилась директриса, – на любовное гнездышко не похоже. Я пошла в глубь помещения, рассуждая вслух: – Вы говорили, что Ракитин обеспеченный юноша. Анна пожала плечами. – Точных сведений об его материальном положении я не имею. Лариса судит по внешнему виду юноши: ботинки Гуччи, рубашки, пиджаки, пуловеры, все от известных фирм. Может, ему все это кто-то дарит. Возможны подделки, они сейчас неотличимы от оригиналов. Я не верю в секс в подвале. Нынче подростки прекрасно информированы, знают, что можно снять номер в почасовой гостинице. Никто никогда не узнает, чем Алиса и Ракитин занимались. Ключ от двери в это помещение есть только у меня. Следовательно, у кого-то из парочки была отмычка, замок обработан. Но не маслом, как я сначала подумала. Директриса поднесла к лицу руку. – Запах специфический, я пыталась вспомнить, что он мне напоминает. И сообразила: это специальная смазка, муж ею двери на даче перед зимой всегда обрабатывает и щеколду на калитке. Вот непонятно, откуда тут гардероб? Где он у нас стоял? Не помню его. Выглядит как новый! А сюда только старье попадает. Я наклонилась и подняла клочок серо-желтой бумаги. – Похожа на упаковочную. Анна провела рукой по створке. – Да он недавно куплен. Я попыталась открыть дверцу. – Заперта! – Сейчас откроем, – пообещала директриса и ушла. Я некоторое время стояла одна, потом вышла на улицу, послала Костину сообщение, что отправила ему аудиозаписи всех своих бесед. И увидела Анну Ивановну в сопровождении мальчика лет двенадцати. – Здрассти, – произнес он. – Васенька, – ласково заговорила Сокина, – о моей просьбе никому нельзя рассказывать. – Ма, ты не дурака на свет произвела, – отрезал паренек, – папа умный, мать тоже, а я генетический набор от родителей получил. В нашей семье идиоты только со стороны Ларки! – Вася! – возмутилась Анна Ивановна, спускаясь в подвал. – Да ладно, мам, – засмеялся мальчик, шагая за ней, – тетя Катя совсем глупая, чего от Лариски ожидать? Она только «Желтуху» читает и телик смотрит. Вот этот шкафер? – Да, – в унисон ответили мы. Вася вынул из кармана кошелек, порылся в нем, добыл скрепку, разогнул ее, затем стал сгибать под разными углами. – В школе этому не учат. Там требуют Пушкина учить и прочую фигатень. А вот если директриса гимназии просит замок открыть, от которого ключариков нет, мне что, ей «Буря мглою небо кроет» декламировать? Ма? – Александр Сергеевич в этом случае не нужен, – ответила я вместо директрисы, – но человек должен иметь разные знания. Если у него однобокое развитие, то он будет похож на Ларису.