У Кати было много поклонников. Достойных и не очень. Один фанат не давал ей проходу, заваливал цветами, писал записки, поджидал у театра после репетиций и выступлений. Вел себя примерно так же, как Бомба-Маша — путал реальность со своими мечтами да еще и навязывал ответственность за свои чувства. Он казался опасным. Поэтому, едва на безымянном пальце появилось обручальное кольцо, Катя объяснила парню, что шансов у него нет. Поклонник не сдавался и после новости о замужестве актрисы стал еще навязчивее, в письмах и записках появились угрозы, театром места встреч не ограничились — теперь фанат поджидал ее возле училища, реже — возле дома. Актриса Фунтусова (фамилию Катя решила не менять) сначала не сообщала мужу о настырном ухажере, так как боялась, что Максим устроит драку после спектакля на глазах у зрителей и руководства театра. Но поклонник перегибал все палки, и Катерина все же сообщила Королькову о проблеме. Драки не случилось. Потому что, стоило Фунтусовой появиться на публике с мужем, поклонника как ветром сдуло. Максим сопровождал любимую на все постановки и встречал после них около месяца. Позже необходимость в этом отпала. Что чувствовал Корольков в то время? Раздражение. Злость на себя и на ситуацию. Супруга зарабатывала стабильнее и больше, чем он. У нее уже был свой зритель и даже собственный фанат. Настоящий, безумный, желающий ее, мечтающий о ней. Она рано стала известной, и везде, на всех самых крутых вечеринках он был мужем Екатерины Фунтусовой. А хотел быть Максимом Корольковым. В конце концов брак изжил себя. Корольков нуждался в горящих глазах, смотрящих на него из зрительного зала, в нежной девушке, ждущей его с гастролей и после спектаклей дома с теплым ужином и страстью в постели. А получал «звезду», которая приходит домой поздно, с букетами цветов, счастливая, самодостаточная и не имеющая сил на нежность (не говоря уже о страсти). Более того, красивая Катя больше не вызывала трепета. И у нее самой от любви к нему не осталось ничего. Зато молоденькие девчонки, студентки самых разных московских вузов и ссузов, смотрели на Королькова такими глазами, что ему снова хотелось светить для них, становиться лучше, интереснее. Начала потихоньку развиваться актерская карьера, появлялись роли, после которых его узнавали на улице. Фразу «Я актер» Максим говорил теперь с гордостью, ведь вслед за нею было что рассказать и показать: в какой рекламе снимался, в каких фильмах эпизодические роли сыграл. Привязанность к Кате таяла с каждым днем, и возникало ощущение, что они снова живут в общежитии, но как случайные соседи в одной комнате. В какой-то момент Максим так укрепился в этом ощущении, что привел постороннюю девушку в их с Катей съемное семейное гнездышко, пока законной супруги не было дома. И этот эпизод не остался единственным, а стал первым в череде измен. О чем Фунтусова, к счастью, не узнала. Разошлись они, конечно, со скандалом — слишком много обид и взаимных претензий накопилось у обоих. Собрали свои вещи и покинули крохотный островок, на котором так сладко начинали общий путь. Катя поехала к подруге, Максим скооперировался с друзьями — вместе сняли квартиру. Сколько было потом красивых девчонок, что смотрели на него глазами, полными восхищения и влюбленности, он не считал. Не единожды во время веселых попоек его посещала тоска по Кате. Иногда он срывался и звонил ей. Пару раз она приезжала к нему. Их разрыв Фунтусова переживала точно так же болезненно, разве что не пыталась заглушить воющую боль в объятиях других мужчин. По-женски достойно она выплакивала свою дозу слез по Королькову у подруги. Продолжала учебу, выступления. Выпивала. Но до алкоголизма не дошло. Спустя несколько месяцев после официального развода они встретились и поговорили. Ни у кого не осталось прежних теплых чувств и желания сойтись снова. Только послевкусие — такое, как будто они вместе играли роли в каком-то кино. В очень откровенном, с постельными сценами, так что приходилось принимать, слышать друг друга. Но съемки окончены, фильм не оправдал ожиданий, оттого есть такая горечь в воспоминаниях обо всем, что с ним связано. Максим лежал на диване, и воспоминания снова и снова накатывали теплой волной. Было стыдно за многие поступки перед Катей. Но и она тоже бывала не права и несправедлива в своих требованиях к нему. Катина жизнь складывалась не так, как ей предсказывали подруги. Им виделось, что она станет известной актрисой, неприлично богатой и очень востребованной. Но спустя несколько лет после развода актриса встретила свою любовь и переехала в Европу. Так и не раскрывшись, не дойдя до зенита славы, Фунтусова завершила карьеру, выбрав тихую семейную жизнь. А ведь она могла бы стать хотя бы блогером, но, по ее признаниям, страх за семью, которой могут навредить неадекватные фанаты (вроде парня, что караулил ее у театра), взял верх. Хотя, возможно, ей хватило публичности и славы, что она получила в студенческие годы, и теперь хотелось просто быть женщиной, любящей и любимой. У Фунтусовой родились двойняшки. И все было благополучно и славно до этой весны… Пока берлинские врачи не обнаружили у нее онкологическое заболевание. А тут еще и политические события… В июне Катя прилетала в Москву, чтобы привести в порядок какие-то дела с документами, повидаться с родственниками. Связалась с Максимом, предложила встретиться. Конечно, он не сказал об этой встрече Лике — зачем заставлять свою малышку ревновать и нервничать? Встречались в квартире Королькова в Черемушках. Катя изменилась. Перед Максимом стояла молодая красивая, но измученная болезнью женщина. Карие глаза, каштановые локоны… Они пили чай, и бывшая жена рассказывала о том, как тяжело было добраться до Родины. Пришлось пересечь не одну границу. Тему политики обходили стороной, чтобы не поругаться. — Прогнозов врачи не дают, но сейчас наступила ремиссия, — поделилась Катя, отпив черный чай из кружки. После паузы добавила: — Я рада за тебя, Максим. Надеюсь, твой брак будет долгим и счастливым. — Странно слышать это от бывшей жены, — улыбнулся Корольков. — Странно было бы все эти годы таить обиды, правда же? Я очень счастлива в своей семейной жизни и рада, что все сложилось именно так. Надеюсь, Бог даст мне еще достаточно времени — вырастить детей. А еще молюсь, чтобы скорее закончился весь этот ужас… И тебе желаю семейного счастья. Мы ведь повзрослели, стали другими. Ты возмужал. Я думаю, у вас все получится с этой девушкой. Ты будешь отличным мужем и отцом… Она потрепала его по плечу. На душе стало тепло, как будто рядом была сестренка, с которой играл и дрался в детстве, разделял тайны, а потом их разлучили обстоятельства. И вот они уже взрослые, у каждого свой опыт, свои взгляды на жизнь, но есть общее прошлое, пережитые вместе моменты нежности и взаимной ненависти. Максим проводил Катю до такси, сам вызвал следом машину себе и вернулся в свою квартиру. Туда, где и сейчас лежал и прокручивал в памяти эту встречу. Самолет бывшей супруги улетал утром следующего дня. В тот самый день, когда оборвалась жизнь Лики. Последние сообщения, которые пришли от Кати, Корольков оставил без ответа — женщина выражала соболезнования. В момент их отправки она находилась где-то по пути домой, в небольшой немецкий городок. «Откуда журналисты узнали о том, что Екатерина была в городе? А главное, зачем они опубликовали это и связали с гибелью Лики? Но что еще примечательно: лживые факты и фотошоп переписок Лики с Настей растиражировали где только можно, а правдивая информация, поданная под непонятным соусом, не получила такой популярности». — Размышляя об этом, Корольков взял в руки телефон, кликнул на приложение VPN — только через него можно войти в «экстремистскую» соцсеть. В «нельзяграме» он нашел Катю. Страница была закрыта для аккаунта, с которого сейчас находился в соцсети Корольков. Он ведь по совету Даши зарегистрировался как новый пользователь. Пришлось перейти в свой аккаунт — на официальную страницу Макса Короля. Там, конечно, ждали сотни новых сообщений, тысячи комментариев, новые подписчики — десятками тысяч. Король набрал в поисковой строке: Екатерина Фунтусова. Они были подписаны друг на друга, так что страница легко прогрузилась. Но в ее публикациях не было и намека на то, что она прилетала в Москву. Последняя опубликованная фотография датирована декабрем 2020 года. Максим рассматривал фото и случайно нажал на раздел с отметками других пользователей — там, где опубликованы посты, в которых Фунтусову отмечали знакомые и незнакомые люди. «Ну конечно, Марина Сережина, студенческая подруга!» — проговорил Максим. Марина разместила у себя на странице фото с Катей, не забыв подписать: «Моя любимая Катюшка, самая лучшая! Прилетела вчера, а послезавтра уже улетаешь! Спасибо, что в этом бешеном ритме и плотном графике нашла время встретиться!» «Ладно, этот вопрос закрыт, — решил про себя Корольков. — Куда важнее разобраться с Иволгиной. Есть смысл поговорить с Андреем Фетисовым, возможно, это прояснит ситуацию». Глава 22 Номера доктора у Максима не было. Тогда он набрал Вику. В ответ — лишь длинные гудки и нудный голос «Абонент не отвечает…» «Интересно, чем это ты таким занята, что не можешь ответить, — раздраженно подумал Корольков. — Может, нашла уже себе нового артиста?» Мысль о том, что Мушко занялась чьей-то карьерой, взбесила Макса. Он настойчиво снова и снова набирал ее номер. «Или че там, хахаль какой у тебя?» — нервно спрашивал он вслух. Не дозвонившись до Виктории, набрал номер Женьки. — Жек, привет! У тебя есть контакт доктора Фетисова? — Привет. Не-а, нету. У Вики должен быть. — Да вот, не могу до нее дозвониться… Ты, кстати, давно с ней общался? — На днях. Она совсем сдала, Макс. Мне кажется, она там бухает. Жалко ее, хорошая тетка. — Мм-м. Повисла пауза. — Че «мм-м»?— повысил голос Морошко. — Съезди к ней, навести! — Надо? — Ой ты пе-е-ень, — выдохнул Женька. — Слушай, я удивляюсь тебе. Вика для тебя столько всего сделала! Вы же с ней практически двадцать четыре часа в сутках вместе проводили! Она все проблемы разруливала практически в одиночку! Даже в нынешней твоей ситуации! Ты только темы журналистам подкидывал, как специально. И как ты отплатил ей за ее помощь, заботу? — Не надо мне навязывать заботу… — Тебе вообще пофиг на людей вокруг? Она, между прочим, хоть и танк, но все равно женщина, человек. Ей плохо сейчас. Одиноко. Больно. Когда ты был в таком состоянии, Вика тебя вытаскивала за волосы. Сейчас же ты ее бросаешь. А у нее, между прочим, никого нет! — Она сильная, справится, Жень. Это же Вика. И потом, чего ей печалиться, найдет нового артиста и будет зарабатывать на нем и с ним. Это мое имя втоптано в грязь, это моей любимой нет в живых и вообще… Столько всего наваливается, что я уже просто не вывожу… На заднем фоне у Женьки шумела дорога. Судя по всему, он куда-то ехал. — Эгоист ты редкий, Максим, — после недолгой паузы заключил Морошко. — Люди к тебе привязываются, а ты только получаешь их внимание и тепло. А взамен — ничего. Когда тебе нужно, они рядом. Когда нужно им — «справятся сами». — Да? Ладно, Жень, все. Не хочу больше это слушать. Корольков положил трубку. И начал собираться к Мушко — надо и номер Фетисова взять, и вообще выяснить, что с ней происходит. Он знал, где живет Вика, но ни разу не был в ее квартире. Она у него дома была много раз. Он никогда не задавался вопросом о ее семье, никогда не слышал, чтобы директриса с кем-то ворковала по телефону. Она же владела его расписанием, контактами всех родных и близких, всегда знала, где он и чем занят. У нее был доступ ко всем его соцсетям. А он даже не знал, сама она настраивает рекламу или пользуется услугами сторонних компаний. Она позволяла себе вмешиваться в его отношения и что-то требовать от его близких. «Как же я допустил все это? — спрашивал себя Корольков. — Всю свою жизнь ей доверил, человеку, о котором ничего не знаю!» Такси летело к дому Виктории. Двор, подъезд, нужный этаж… Вика открыла дверь. Красные от слез глаза. Уставшая, скорее даже — измотанная. А судя по запаху — еще и выпившая. Она сделала шаг назад, раскрывая дверь перед ним, жестом приглашая войти. Максим проследовал в квартиру. Уютная светлая однушка, обустроенная со вкусом. Мушко направилась в кухню, Король — за ней. На столе стояли открытая бутылка водки, рюмка, в небольших чашках скромная закуска — огурцы и маринованные грибы.