- Да ничего такого, просто подумала, что это парень твой или кто-то вроде. В общем, знакомый тебе человек. Вот и решила, раз ты такое позволяешь, то… «Ты мне сейчас нужна. Быстрее заканчивай разговор!» Как же мне хотелось его послать. Но сама прекрасно осознаю, что не смогу. Не осмелюсь. - Не позволяла я ничего, Кать. Не в курсе была, пока ты мне не написала. Неладное заметила, но в остальном, в полном неведении пребывала. - Что ж, пусть будет так. Может когда осядет все, расскажу подробней, но я грязь эту сразу же удалила, как только ты у меня из друзей пропала. Но писать такое мог только больной на всю голову выродок. Никита? – первое имя, которое всплыло в голове. Но разве он способен на нечто подобное? Да, с моим телефон я его увидела, только это ни о чем не говорит. Это было единожды… Наверное. - Ладно, давай не будем об этом. Как там твои выходные прошли? – Справившись со своей обидой, спросила подруга, а я уже торопилась закончить разговор, потому что мысль о нетерпеливости Никиты сводила с ума и подгоняла обратить на него свое внимание. - Да так, потом расскажу. – Как можно беззаботнее, проговорила я. – Пару часов назад вот только с поезда слезла. «Перейди по ссылке и скачай. По-другому я уже не смогу» - А у тебя как дела? – Спросила, переходя по сброшенной Никитой ссылке. Программа для видеочата. Готова была разрыдаться прямо Кате в ухо. Я сойду с ума… - Да вот с парнем только рассталась. – Грустно вздохнула. – Хочу в пятницу девишник по этому поводу устроить. Раз мы все разрешили, то ты приглашена. Катя посмеялась, а вот мне было не до смеха. Можно вот так просто расстаться и потом закатить по этому поводу праздник? Почему же мне кажется, что если подобное проверну я, то окажусь на похоронах? Я настолько его боюсь? Почему? Он ведь извиняется каждый раз. Однако, сколько уже извинений прозвучало в мой адрес? - Хорошо. Ближе к пятнице еще созвонимся. – Глядя на заполненную шкалу скачивания, печально проговорила. - Давай подруга, до связи. И это, еще раз смени пароль на всякий случай. Мы простились, а у меня внутри все сжалось в комок от того, что предстояло пережить сейчас. Программа уже установлена, но пользоваться ею не было не только рвения, но и сил. Зайдя в сеть, послушав Катин совет, увидела сообщение от Никиты. «Скачала?» Он обложил со всех сторон. Я в капкане, из которого не выбраться. Испытываю напряжение, которое донимало последние дни рядом с ним. Усталость отступила и на ее место пришла тревога. Тело вибрировало в нервной лихорадке. «В процессе. Но я сегодня так устала. Мы можем перенести это на завтра?» Мне даже физически было неприятно от его идеи. «Ты мне нужна... сейчас…» В дополнение прислал еще и файл. На весь экран телефона открылась фотография его стоячего члена, который он придерживает рукой у основания. Перевернула чехлом вверх и прикрыла на пару секунд глаза. Мне не скрыться. У меня нет и шанса перевести дух. Никита – это заноза, которая вонзилась так глубоко под кожу, что невозможно достать без нанесения телесных повреждений. Сердце гулко стучало в груди, к горлу подкатила тошнота, которую с трудом удалось сдержать. Меня колотило и вот-вот готовы были сорваться с губ рыдания. Но я лишь зашторила занавески, включила ночник, который находился рядом, быстро просушила феном волосы и не стала снимать с себя полотенце. Открыла приложение и написала Никите. Найдя друг друга, созвонились и первое, что я увидела, это улыбающееся лицо красивого мужчины. Он закусил нижнюю губу и выглядел так соблазнительно, что я вновь подавила в себе желание пустить слезу. - Привет, зайка. – Он чуть отдалил камеру, демонстрируя свой обнаженный торс, плавно перетекающий к восставшему члену, который он наглаживал рукой. – Раздвинь для меня ножки… Глава 27 - Ну что могу вам сказать. По анализам все хорошо. – Врач перебирала листы с результатами, записывая что-то в параллель в свой журнал. – Беременности, как мы выяснили, тоже нет. Ваша задача восстанавливать слизистую. И на повторное обследование через неделю. «Беременности нет!» Слава Богу. Меня последние несколько дней так тошнит, что я боялась непоправимого. Не хватало мне еще аборт делать с неизвестными последствиями. Видимо, так сказывается стресс на мое загнанное состояние. Меня душили, и я никак не могла вдохнуть полной грудью. На работе вынудили взять больничный из-за гипса и теперь все свое свободное время я провожу дома. Единственное, что скрашивало мое удручающее состояние, так это папа. Его неиссякаемый оптимизм возвращал меня к жизни, буквально на время разговора, после чего я возвращалась в свой темный, пыльный угол разврата и порока. Всего четыре дня прошло, после моего возвращения, а мне кажется, что варюсь в этом адовом котле целую бесконечность. Из клиники вышла немного в приподнятом настроении за счет хороших вестей, но мой внутренний мир заполнен такой серостью, что она начала проступать уже и внешне. Когда сказала Никите, что должна посетить клинику столкнулась с таким пристальным взглядом, что сама усомнилась в правдивости своих слов. Однако расстояние, между нами, сильно выручало. Ему нужно было работать и это спасало меня от необходимости общаться с ним сутки на пролет. А также, от возможности его приезда ко мне. Каждый вечер говорил, как хочет меня, что видеочат хорошая вещь, но ему нужно другое. И я знала, что именно. Ему не хочется смотреть, как я пытаюсь получить оргазм, ему хочется дарить его мне, а потом сбрасывать с небес на землю очередным унизительным минетом или болезненным сексом. А может обходиться и без моего наслаждения, сразу лицом в болото, чтобы захлебывалась, даря ему чувство превосходства. Иногда он говорил отвратительные вещи, отбивающие охоту не то, что трогать себя, а вообще разговаривать с ним, однако, по сравнению с реальностью, виртуал был сродни детским шалостям. Даже сегодня утром позвонил, перед моим визитом к врачу. Словно проверить, во что одета, как выгляжу в целом. И тут он мог не переживать. Меня почти не стало. Чувствовала, как превращаюсь в загнанную испуганную овечку, с новоприобретенными комплексами. Мое внутреннее «я» исчезало под ворохом выдуманных фобий, но на прощание пыталось достучаться до сознания с просьбой все это остановить. Не затягивать на себе удавку еще сильнее, а, наконец, дать отпор эксплуататору и зажить спокойно. Но меня все время что-то останавливало. Незримое препятствие, заставляющее прикусить язык сразу, как только из горла готова сорваться фраза: «Я хочу расстаться и все это прекратить» Поджилки трястись начинают, когда представляю его лицо после услышанного. И аргумент, что мы живем в разных городах, не работает. Он стирается так же основательно, как и моя уверенность, что я могу освободиться. «Решила прогуляться?» - приходит сообщение от Никиты, и я в панике начинаю озираться по сторонам. В глазах потемнело, а кислорода, которого в парке должно быть много, не хватает. Я оборачиваюсь вокруг своей оси, рискуя вскружить голову и упасть без чувств прямо прохожим под ноги. Но я ничего не вижу. Точнее, Никиты не вижу. Вокруг слишком мало людей. Будний день, гуляющих немного, и заметить Никиту смогла бы за километр. «Иду к остановке» - судорожно пишу ответ и продолжаю стрелять глазами в разные стороны. «Хорошо. Увидел на карте, что недалеко от клиники парк есть. Подумал, захочешь пройтись» Что это? Что это значит? Он проверяет? Заставляет дергаться и нервничать? Он следит? Разве я говорила, в какую именно клинику еду? «Нет, лишь сокращаю путь до автобуса» - пишу и тут же получаю следующее. «Отлично. Любимая, как будешь дома, позвони. Я соскучился» А я нет! Хотелось написать, что я устала. Что мне нужен перерыв, который позволит немного прийти в себя. Но пальцы набирают совсем другое. «Хорошо. До связи» Убираю телефон в карман и быстро марширую до остановки. Нет смысла оттягивать неизбежное. В любом случае, он должен быть еще на работе, а значит, мы ограничимся одним только звонком. Сколько бы километров нас не разделяло, он рядом. Всегда. Каждую, долбанную, секунду. Я будто чувствую его присутствие физически и от этого меня штормит. Во мне бушует протест вперемешку с оторопью. И я мечусь. Каждый день просыпаюсь с мыслью, что сегодня должна ему все высказать, а потом слышу его голос, который отрезвляет, отбирает всякую надежду на хороший исход моей затеи. На что он способен? Любовь ли это вообще? Я чего-то не понимаю? Может я себя так ощущаю, потому что сама не люблю? Стоит об этом сказать и все закончится? Ведь я не говорю ему о чувствах, но и не подтверждаю их отсутствие. А он и не спрашивает, не требует. Каждый день произносит «любимая», «люблю», «моя», а у меня ступор. Соглашаюсь с ним или просто молчу и его это нисколько не смущает. Разве не хочется от любимого услышать подобные слова в ответ? Дома обычным звонком наш диалог не ограничился. Меня не спасло его присутствие на работе. Он затребовал видеочат, в котором пришлось… сделать все то, о чем он попросил. Меня будто выпотрошили. Закинула в раковину все предметы, которыми пришлось себя «удовлетворять» и плюхнулась на кровать. Я не получила сексуальное удовольствие, потому что после связи с ним это уже невозможно. Лишь притворяюсь, хотя и не уверена, что получается достоверно. Каждый раз просто жду, когда кончит он, мысленно подгоняя его к финишу, потому что между ног саднит и режет из-за отсутствия полноценных перерывов. А внутри я словно скомканная, помятая бумага. На ней что-то пишут, чирикают, складывают, разглаживают, потом опять используют по назначению, и вновь сминают. День за днем, час за часом. Находясь в таком режиме половых извращений, рекомендации врача бессмысленны. Телефон завибрировал и сердце болезненно сжалось. Что еще? Однако это написала Катя. «Привет! Завтра собираемся в семь вечера в кафе Окраина» Я обрадовалась и испугалась. Мозг начал лихорадочно обдумывать, идти или нет. И что сказать Никите, если все же захочу выбраться в люди и просто морально разрядиться? Мне необходима смена обстановки. Мне нужно пообщаться с людьми, чтобы не сойти с ума. Уверена, в этом нет ничего зазорного, но мой страх ограничивал меня в движениях и давал четкую установку: «Никите о моей вылазке говорить нельзя» Но это пятница, вечер и я должна быть в видеочате. Он от меня так просто не отстанет. Не смогу сослаться ни на усталость, ни на плохое самочувствие. Ему на это наплевать. Есть только один вариант, и если он позволит, то мне придется врать. От этого стало почему-то стыдно. А что будет, если я скажу, что хочу развеяться? Но, если это он писал Кате и запрещал со мной контактировать значит будет категорически против. И? Значит нужно как следует попросить? Если он меня любит, то должен отпустить. Пойти мне на уступку. На раздумья у меня ушло не меньше четырех часов. Я ворочалась с боку на бок и никак не могла прийти к консенсусу с самой собой. Меня терзали сомнения. Не знала, могу ли спросить совета у той же Кати или перестать бояться и спросить Никиту на прямую, в конце концов, не убьет же он меня за обычный вопрос. Сегодня вечером мне точно не избежать очередного звонка, значит надо попробовать. Может быть завуалировано подвести к этой теме? Начать издалека, узнать его мнение и уже тогда решить, как поступить? Сообщения от него ждала с замиранием сердца. Взволнованный орган метался в груди затравленным, перепуганным зайцем. Ближе в девяти начала расхаживать по комнате, чтобы хоть как-то привести себя в чувства. Я находилась в полуобморочном состоянии от той тревожности, которая разъедала внутренности жгучим ядом. Сперва он позвонил. В районе десяти. По голосу был уставшим и злым. Все мое рвение прощупать почву улетучивалось с каждым его словом. - Что-то случилось? – Спросила аккуратно, слыша резкие нотки в его тоне. - С чего ты взяла? – Холодное в ответ. - Показалось, что ты чем-то расстроен. В ответ тишина, но я не подгоняла и не настаивала. В какой-то момент даже подумала, что он проигнорировал мой вопрос. - Ты ведь была не только у травматолога? – Вдруг раздался вопрос, заставивший меня вжаться в спинку дивана.