- О чем ты? - О гребаном враче, у которого ты была на приеме. – Его голос почти дрожал от сдерживаемых негативных эмоций. - Откуда ты знаешь? – Не удержалась и тихо проблеяла. - Я знаю о тебе все, Наташа. Если ты думаешь, что расстояние позволяет тебе делать все, что вздумается, то ты ошибаешься. Я открыла рот, чтобы опровергнуть его заверение, так как испытываю прямо противоположные чувства, но язык будто присох к дну полости. - Что ты делала у гинеколога? Думаешь, я тебя чем-то заразил? – Услышала надлом в голосе и это привело меня в чувства. - Нет! Конечно, нет. – Промямлила быстро. - Или у тебя есть для меня хорошие новости? – Тут же сменил гнев на милость. Уловила толику надежду и чуть не заплакала. Он хочет ребенка? Мгновенно потерялась в собственных эмоциях и мыслях. Его любовь настолько сильна? Значит все дело во мне? Я неправильно воспринимаю действительность? Через призму собственной неопытности или отсутствия во мне взаимных чувств? Люблю ли я Никиту? - Говори. – Вклинился в поток бесконечных вопросов, и я вздрогнула. - Ни то и ни другое. – Забитым голосом, быстро ответила, ловя горечь во рту, словно желчь выплеснулась со слюной, настолько мерзкий привкус ощутила. Только не желчь это вовсе, а нечто напоминающее трагический мандраж, сравни агонии. Весь организм превратился в сгусток отрицания того, что этот человек сделает меня счастливой. Никита лишь тяжело вздохнул и спустя несколько секунд проговорил. - В следующий раз надо будет постараться поактивней. Я замерла, даже дышать перестала. Показалось, что мне объявили смертный приговор и не делая отсрочек, сразу собираются посадить на электрический стул. - Я не хочу пока детей. – Вырвалось у меня безжизненно и обреченно. - Считаешь, я не подхожу на роль отца? - Что? Нет, я не об этом. - Или у тебя есть на примете тот, от кого хочешь понести выродка? - Никита, что ты несешь? - Вырвалось у меня. - Так вот знай, что ты моя и никто не посмеет даже пальцем к тебе притронуться. А если узнаю, что ты с кем-то трахаешься на стороне, я… тебе несдобровать! Громом пораженная, таращилась в одну точку перед собой и казалось, что постепенно начинаю сходить с ума. А может я уже давно не в себе? - Через двадцать минут жду тебя в видеочате. Если не дождусь… - Хорошо. Произнесла и отключила вызов. Глава 28 Удавка затянулась еще сильнее. Уже врезается шипами в кожу, норовя ее проткнуть. Единственное, что смогла сделать, так это выйти на балкон и выкурить сигарету. Перед глазами мокрая пелена из слез и абсолютная пустота внутри. Нет, не пустота, скорее разорение моего внутреннего мира. Словно беркут внедрился в ласточкино гнездо и сокрушил его до основания. Разобрал на мелкие стручки уютное жилище, разломав содержимое на мелкие крупицы. Но он не улетел после содеянного. Он остался и подмял под себя ту ласточку, которая стремилась создать свое обиталище, выстроить безопасную крепость, но не успела. Его натиск и требования вытеснили все желания и ослабили волю. Он полностью завладел территорией, не считаясь с мнением ласточки. За первой сигаретой пошла следующая и еще одна. Просидев на балконе ровно пятнадцать минут, зашла обратно в комнату и подготовила ту атмосферу, которая была для меня приемлемой во время того, чем мы занимались с Никитой. Наглухо закрытое помещение и тусклый свет. В чат зашла на две минуты раньше и просто ждала человека, сумевшего почувствовать мой страх. - Зайка. – Услышала из телефона и открыла глаза. На экране увидела темные глаза. Расширенный черный зрачок заслонил всю синюю радужку красивых океанов, в которых я самозабвенно тонула вначале, а сейчас захлебывалась и барахталась, идя ко дну без шанса вынырнуть. - Прости, я сорвался. День и впрямь выдался не простым. – Он извинялся, но лицо отражало не досаду, а вожделение. – Ты плакала? - Нет, - тут же глубоко вздыхаю, замечая, что на нем уже нет верхней части одежды. – Что произошло на работе? - Не хочу об этом. – Раздраженно отмахивается Никита. – Не сбивай этими дурацкими вопросами мой настрой. Я прикусила язык от досады. Вот они – эмоциональные качели. - Хорошо, прости. - Ты одета? – Нахмурился, выказывая недовольство. - Да. – Отвожу взгляд, начиная ощущать дрожь от предстоящего очередного унизительного вечера. – Снять? Подползаю рукой под край футболки, но он отрицательно качает головой. - Не здесь. Теперь уже хмурюсь я. - В смысле? - Иди на кухню. - И что там? Похоже, этот вечер будет еще более мерзким, чем предыдущие. - Иди. – Нетерпеливо бросил и я повиновалась… как всегда. Зайдя на кухню, страшно не хотелось включать свет, но это было первым, о чем попросил Никита, точнее, приказал. Яркий, пронзительный белый цвет озарил помещение, и я внутренне зарыдала в голос. Утомленное тело стремилось к уединению и темноте, но у Никиты были совсем другие планы. - Покажи помещение. Я отвернула от себя телефон, дав себе секунду передышки и возможность принять неизбежное. Катастрофически мало времени, но моя блеклость позволила быстрее смириться с тем, что, как минимум, сегодня, я себе принадлежать не буду. - Поставь телефон на стол, а сама отойди к столешнице. Абстрагироваться! Перестать думать и размышлять. Беспрекословное выполнение его приказов и больше ничего. Не должно быть чувств и эмоций. Я должна быть роботом, нет, куклой, которую используют для своих нужд. Но это только на сегодня. Завтра утром я буду предназначена сама себе, пока он будет работать. Смогу отоспаться и отдохнуть после того, что здесь произойдет. - Возьми нож. - Что? – Выпалила испуганно, чем вызвала самодовольную ухмылку. - Не бойся, зайка. Это всего лишь игра. Я смотрела на торчащую рукоятку и зачем-то думала, как еще его можно применить, если не по назначению? - Наташа, возьми его в руку. Трясущимися пальцами потянулась к ножу. Обхватила пластиковый конус и вытащила из подставки. - Вот так, хорошая девочка. Повернулась в камеру и заметила, как раздуваются его ноздри во время глубокого дыхания. - Надеюсь, он острый… - Проговорил он и внутри все похолодело. Он настоящий псих, если думает, что я воспользуюсь им себе во вред. - Давай проверим. Поднеси к горлу. - Я не буду этого делать. – Уверенно заявила, но голос предательски дрогнул. Ему это не понравилось, но он сдержался и даже умудрился выразить нечто похожее на лукавую улыбку, продемонстрировав ямочки на щеках, которые никак не сочетались с его просьбами. - К футболке, зайка. Оттяни воротник и разрежь ткань. Пальцы сильнее сжали рукоять, до боли. Горло сдавил спазм, не дающий выплеснуть слова, рвущиеся наружу. Это ненормально. Что угодно, но только не это. Могу сколько угодно убеждать себя, что проблема в отсутствии у меня чувств, но нож в моей руке ясно характеризует всю плачевность моего положения.