Сзади. Со всех сторон сразу. Со всех сторон на территории Серата. Я сильнее сжимаю руку друга, но он не двигается, хотя, как и я, слышит, что мы в засаде. Лицо Даниила вытягивается, когда он переводит внимание за наши спины, я оборачиваюсь и тоже вижу их. В чёрно-серой форме, нагрудники и кольчуга слабо поблёскивают в тусклых лучах луны, затянутой тонкими облаками. Снег ложится на их широкие наплечники и капюшоны плащей, что прикрывают их головы. У каждого из них по тяжёлому мечу на поясе. Мне тяжело сосчитать в этой темноте, но их не меньше сорока. Отряд сератианцев. Солдаты Северина. У меня внутри всё сжимается как пружина, когда я осознаю, что не знаю, с какой стороны на нас нападут. Дёрнется ли Даниил первым, желая перетащить меня на свою сторону? Станут ли сератианцы на нас нападать, хотя Мары и Мороки имеют право ходить где вздумается? Узнал ли Северин обо мне и хочет теперь сам вздёрнуть меня? Солдаты Серата замирают полукругом на расстоянии пяти метров от нас, они не достают оружие, только у двоих руки заняты штандартами их государства, но мы окружены. Они не нападают, но я всё равно не даю себе расслабиться, готовая вытащить кинжалы. Морок едва заметно поворачивает голову назад, а потом вновь смотрит на Даниила. Я ахаю, когда он приподнимает маску. Король Аракена бледнеет, увидев лицо своего друга. Только он смотрит на Аарона, потому что ближе всех, в тот момент, когда остальные аракенцы поспешно отворачиваются, страшась слухов о том, что умрёшь, если взглянешь в лицо Морока. – Вся эта кровь на твоих руках стоила того, Даниил? – холодно спрашивает Аарон. Вижу, как карие глаза короля мечутся, он пытается осознать, всё сопоставить, ему требуется пятнадцать секунд, а я молчу, не зная, могу ли перестать озираться назад на сератианцев. – Значит, всё это время был ты. Всегда ты, – тихо бормочет Даниил; он шокирован, но поднимает взгляд и смотрит бывшему другу в глаза. – Ты и вправду всё спланировал заранее. Теперь я понимаю, почему вначале ты показался мне таким знакомым… хотя я видел тебя лишь раз… Даниил осекается, смотрит на меня, и его губы медленно растягиваются в снисходительной улыбке, он начинает смеяться. Смех перетекает в весёлый хохот. Это не истерика, он и вправду просто смеётся. Я ошарашена его поведением и на мгновение забываю об отряде за нашими спинами. Даниил прекращает веселье под наше терпеливое молчание. – Отлично! Так даже лучше! Теперь она убьёт тебя! Он улыбается мне, но эта улыбка медленно вянет, в то время, как мрачная усмешка расцветает на лице Аарона. – Я расскажу ей всю правду. Мой друг выдерживает паузу и продолжает: – Правду, которую, уверен, и ты сам знаешь. А после того, как расскажу, я позволю ей попытаться меня убить. Но ты уверен, что после того, как Агата всё узнает, я буду тем, кого она захочет прирезать? Возможно, твою глотку она всё-таки решит вскрыть первой. Я слышу их слова, понимаю, что есть что-то, пока мне неясное. Что-то, что эти двое уже знают. Я перевожу растерянный взгляд то на одного, то на другого. Пока воздух не разрезает спокойный голос одного из солдат. – Ваше высочество, нам пора. Моя голова ватная и идёт кругом, все мысли разбегаются как испуганные звери, прячутся, и я забываю, как составлять из слов связные предложения, как складывать губы, чтобы произносить слова. Я делаю несколько шагов в сторону, когда понимаю, что эти слова произнёс один из сератианцев. Моё тело оценивает ситуацию лучше моего сознания, непроизвольно делая ещё несколько шагов, подальше от Аарона. – Агата… – я ничего не понимаю, но моё имя из уст Даниила звучит как просьба о прощении. – Да, ты прав. Пора отправляться, – отвечает солдату Аарон. Его высочество. Я не знаю, какая из сторон – мои враги, а ещё страшнее, когда я понимаю, что обе. – Давай же! Назови ей свою фамилию, – усмехается Даниил, когда Аарон смотрит, как я делаю ещё пару шагов назад. Мой взгляд сам поднимается к гербу Серата. Тёмно-зелёный фон и серебряный зверь. Я наклоняю голову, пытаясь рассмотреть то ли лису, то ли волка. «У каждого Морока разная маска, правда, что их делают специально для каждого?» – спросила я его, а он ответил, что маска отражает то, что прячется под ней. – Ты сам сказал, что защитишь меня. – Именно поэтому маску при тебе я снимать не буду. Это не волк и не лиса. На гербе Серата – шакал. Точно так же, как и на маске Морока. Всё вокруг теряет свой смысл, мне кажется, что всё внутри у меня замерзает, когда я продолжаю смотреть в глаза Аарону, но там нет ни вины, ни сожаления. Его взгляд сосредоточен, он не улыбается и не делает ко мне ни единого шага. Он не пытается ничего объяснить. – Ваше высочество, стоит ли нам заковать Мару? – Вновь этот голос солдата. Аарон какое-то время молчит, но потом кивает. Я слабо сопротивляюсь, когда четверо солдат подскакивают ко мне и вновь сковывают руки тяжёлыми кандалами. У меня едва хватает сил, чтобы ими потрясти, проверяя реальность происходящего. Проверяя, что Серат только что сковал меня, точно так же, как несколько месяцев назад это сделал Аракен. Солдаты Аракена, увидев, что сделали со мной, обступают своего короля, пытаются убедить его уходить. Больше им нечего делать так близко к врагам. Но Даниил упирается, он не закончил. – НАЗОВИ ЕЙ СВОЁ ИМЯ, ЛАСНЕЦОВ! – зло кричит Даниил. Аарон не дёргается, услышав свою фамилию, а вот меня этот крик бьёт пощёчиной, и я прихожу в себя. Я не успеваю выхватить оружие, но своими скованными руками бью одного солдата в лицо, второму ближайшему возвращаю локоть прямо в живот. Я устремляюсь к Аарону что есть сил, стараясь сократить расстояние между нами за минимальное количество широких шагов. Мне не нужен меч, я удавлю его своими руками. – Агата, пожалуйста… – стонет Аарон, впервые проявляя хоть какие-то знакомые эмоции, но, замечая, что я не останавливаюсь, он поднимает одну руку вверх. Только руку, и я спотыкаюсь о собственную ногу, мои кандалы словно весят тонну и я камнем падаю ему под ноги прямо лицом в снег. Я зло кричу, пытаясь оторвать руки от земли, но не могу сдвинуть их с места. Ноги тоже едва двигаются. Ласнецов присаживается передо мной на корточки. Плащ из теней волнами ложится вокруг нас на белый снег. – Я же говорил тебе, что не использовал свою силу на тебе, но ты меня заставила. – Он даже не оправдывается, а говорит спокойно, обвиняя меня. – Я же говорил, что ты ничего не знаешь о Мороках. – Что ты со мной сделал?! – Я шиплю, вытираю мокрое от снега лицо о плащ на собственном плече и вновь пытаюсь сдвинуть руки, но те не поддаются. – Я могу управлять мёртвыми. Внушать, что пожелаю. Могу так и с тобой, потому что ты… – …не живая, – заканчиваю я за него и перестаю пытаться, растерянно смотря на кандалы. Он просто внушил мне их тяжесть. Он может заставить меня встать, плясать, прислуживать, убивать… делать всё, что он пожелает. Лучше ли это, чем безумие в темнице, что ждало меня в Аракене? – Как тебе удалось это, Северин? Как удалось столько лет притворяться аракенцем? Жить в моём дворце?! – огрызается Даниил, понимая, что я не могу прикончить Ласнецова, хоть и пытаюсь. – В этом ты ошибся, Даниил, но я тебя не виню. Любой бы ошибся, так как мы достаточно похожи, – усмехается Аарон. Ощущения лишнего веса в кандалах пропадает, и Морок заставляет меня встать, а потом сам привычным движением хватает меня за талию и сажает на свежего вороного коня, что привели нам солдаты. Сам он, как и в первые недели, садится позади меня, левой рукой прижимая к себе. Другие солдаты берут под узды Вьюгу и Сахарка и уводят в глубь леса. – Северин все эти годы сидит на троне и правит страной, – спокойно говорит Морок, сжимая поводья в правой руке. Он вплотную прижимает меня к себе, и спиной я чувствую, как вибрирует его голос в грудной клетке. – Меня же зовут Александр. Александр Ласнецов. И я его старший брат. Александр. Старший сын Алексея, мальчик, которого считают мёртвым с десяти лет. – Так что ты можешь догадаться, Даниил, насколько я был не рад слышать, что ты планируешь убить моего младшего брата. Мальчика, которому суждено стать Мороком, тоже забирают в десять, конечно, было легче объявить его мёртвым, чтобы не подвергать опасности его личность. А после восемнадцати Мороки могут делать что хотят, и он решил вернуться к брату. С горькой усмешкой я понимаю, что это единственное, в чём он мне не соврал. В том, что у него есть младший брат. Я не знаю, что чувствует Даниил, какие эмоции отражаются на его лице, когда он узнаёт, что ему противостоит не один, а целых два брата, потому что Александр разворачивает коня. Прихватив меня с собой как трофей, он двигается на север в сторону своего родного Ашора в сопровождении своих солдат, чтобы в кандалах отвести меня в место, где один раз я уже умерла.