— Можно войти? — послышался голос мужа. — Э-э-э… одну минуточку! Она снова ринулась к зеркалу. Пригладила рассыпавшиеся по плечам волосы, оправила ночную рубаху. Затем уселась на кровать, чинно сложила руки на коленях и произнесла: — Войдите. Дверь распахнулась, и на миг показалось, будто на пороге стоит незнакомец. Маргарет вздрогнула и чуть не закричала, но тут до нее дошло, что это муж. Просто он снял свой парик. Темные, коротко остриженные волосы, глубокие залысины по бокам лба — без буклей его голова казалась непривычно узкой, а лицо будто стало слишком простым. Он шагнул в комнату, и Маргарет вскочила на ноги, не в силах усидеть на месте. Господи, неужели это свершится? Рэдклифф подошел к ней вплотную, и она ощутила сладкий запах его духов. — Ты очень красива, — сказал он. — Спасибо, — промямлила Маргарет, чувствуя, как сердце трепыхается где-то в горле. Муж склонился над ней, и она ощутила его губы на своих. Это был далеко не первый поцелуй в ее жизни. Иногда она позволяла поклонникам целомудренно чмокнуть себя, но даже в их невинных лобзаниях было больше страсти, чем в губах мужа — холодных и безжизненных как комок застывшей овсянки. Рэдклифф отстранился, погладил ее по плечам, а затем вдруг схватил за ягодицы и притиснул к себе. Он ощупывал ее тело, а Маргарет боялась сделать вдох. Ее потряхивало, мутило, хотелось вырваться и кинуться прочь, но она лишь кусала губы, пока руки мужа оглаживали ее спину и зад. Наверное, следовало бы его обнять, показать хоть какой-то интерес к происходящему, но Маргарет не могла заставить себя это сделать. Слишком свежи были воспоминания об изнасиловании, и от прикосновений мужа ее чуть ли не выворачивало наизнанку. Внезапно он повернул ее к себе спиной и надавил между лопаток. — Прогнись! — приказал он. Маргарет покорно схватилась за столбик кровати и слегка наклонилась вперед. Задрав на ней сорочку, Рэдклифф провел по заду холодной рукой. Маргарет вздрогнула, тело непроизвольно напряглось. — Расслабься! — велел муж и стал водить пальцами между ягодиц. Это было странно и неприятно, но, как знать, может именно так и должна проходить брачная ночь? Маргарет терпела, молча уставившись на подушку. В какой же момент лучше всего достать пузырек? Когда муж только войдет в нее? Или когда, закончив, обмякнет? Рэдклифф продолжал ощупывать ее зад, и Маргарет вдруг почувствовала за спиной какую-то возню. Оглянувшись, она обнаружила, что второй рукой он что-то теребит у себя внизу. «Господи, это еще хуже, чем с Бойдом! – мелькнуло у нее в голове. — Тот меня просто завалил и сделал свое грязное дело, а этот творит какие-то непонятные вещи». Тут муж надавил пальцем на ее задний проход и попытался проникнуть внутрь. — Ай! — взвизгнула Маргарет. – Что ты делаешь? Рэдклифф отпрянул. — Похоже, я выпил за ужином слишком много вина, — с досадой пробормотал он. — Спокойной ночи. Он запахнул халат и вышел за дверь. Одернув подол, Маргарет с недоумением уставилась ему вслед. Что это было? Он… не смог? Ему что-то не понравилось в ней? И как теперь быть? Руки дрожали, сорочка липла к спине. Сейчас не помешало бы чего-нибудь выпить, но, увы, Маргарет не догадалась припрятать в спальне графин вина. Она подошла к зеркалу и уставилась на свое отражение, невольно ища в себе какой-то изъян. Часть ее радовалась, что брачная ночь не состоялась, но другая — понимала, что истязание всего лишь откладывается на какой-то срок. Но что случилось? Почему Рэдклифф так странно себя вел? И тут ее осенило: «Да он просто не знает, что делать с женщиной, потому и тыкал пальцем мне в зад. Выходит, он… девственник?» Мысль была странной. Рэдклифф — взрослый мужчина, и трудно поверить, что он никогда и ни с кем... Но, с другой стороны, почему бы и нет? Может у него такие принципы, и он берег себя до брака. Мало ли? Строгие родители, пуританская мораль… Придя к такому выводу, Маргарет успокоилась, а Рэдклифф даже немного возвысился в ее глазах. Приятно думать, что вышла замуж за чистого мужчину, а не за прожженного потаскуна. «А еще, если он неопытен, то вряд ли поймет, что я не девственница, — сообразила она. – Главное — испачкать простыню. Правда, до утра кровь в пузырьке, наверное, засохнет. Надо бы раздобыть еще. Надеюсь, Эбигейл не откажется мне помочь». Успокоив себя подобными размышлениями, Маргарет легла в кровать и уснула. Глава 16 Наутро Маргарет разбудил низкий рокот, похожий на отдаленные раскаты грома. Прислушавшись, она догадалась, что это — барабанная дробь. Следом раздалось пение боевого рожка. С тяжелым вздохом Маргарет вылезла из-под одеяла. Вот они — прелести жизни в форте. Под аккомпанемент бравурного марша и воплей: «Равняйсь! Смирно!» она умылась и позвонила горничной, чтобы та помогла ей одеться. — Все в порядке, миледи? — поинтересовалась Эбигейл, бросив беглый взгляд на измятую простыню. — М-м-м… да, — пробормотала Маргарет. — А кровь? — Горничная понизила голос. — У вас получилось? — Понимаешь ли… — Маргарет нервно теребила складки сорочки. — Похоже, он выпил слишком много вина и… в общем, не смог. — Хм… — буркнула Эбигейл и принялась рыться в шкафу. Вечно это шотландское «Хм!», которое может означать что угодно! Маргарет ждала, пока горничная добавит что-то еще, но та достала платье и начала молча ее одевать. — Скажи, со мной что-то не так? — не выдержала Маргарет, когда Эбигейл зашнуровывала на ней корсет. — Все с вами так, мадам, — невозмутимо ответила та. — Тогда в чем же дело? В зеркале она заметила, как странная ухмылка пробежала по веснушчатому лицу. — Да мало ли что? — небрежно бросила Эбигейл. — Может и впрямь перепил или слишком плотно поужинал. Бывает. Отчего-то показалось, что служанка знает больше, чем говорит, но допытываться Маргарет не стала. — И что мне теперь делать? — спросила она. — Подождите, авось в другой раз все получится. — Но мне понадобится кровь. Горничная выпрямилась и поправила каштановые пряди, выбившиеся из-под чепца. — Не вопрос, мадам, — бодро заявила она. — Раздобуду у мясника говяжьей крови. — Спасибо. *** За завтраком муж вел себя как ни в чем ни бывало, а Маргарет не знала, куда девать глаза. Чувство вины за неудавшуюся брачную ночь грызло изнутри. Кавалеры всегда были от нее без ума, почему же вчера все так обернулось? Неужели она недостаточно хороша для собственного супруга? А что, если и во второй, в третий раз ничего не выйдет? Он расторгнет брак и отправит ее домой? Матушка говорила, что в переписке Рэдклифф настойчиво справлялся о здоровье Маргарет с явным намеком на ее плодовитость. Ну конечно, ему, как всякому богатому джентльмену, нужен наследник. А если зачать не получится, то Рэдклифф обвинит во всем ее. И кто после такого позора возьмет ее замуж? Но, похоже, супруг не собирался ее выгонять. По крайней мере пока. Он невозмутимо уплетал свой омлет и отпускал дежурные реплики о «прекрасной» шотландской погоде: за окном, как обычно, хмурились серые тучи. Может, ему нужно время, чтобы к ней привыкнуть? Это дуболомы вроде Бойда готовы залезть на женщину, едва увидев ее, а мужчина с тонкой душевной организацией наверняка сначала должен узнать супругу поближе. И если она не хочет вернуться в Лондон как побитая собака, придется налаживать между ними мосты. Допив чай, Рэдклифф поднялся со стула. — Приятного дня, дорогая! — Он двинулся к выходу, но Маргарет окликнула его: — Постой! Он оглянулся. — Да? — Ты не покажешь мне замок? Я совершенно не знаю, где что находится. Тень досады промелькнула на холеном лице. — Да, конечно, дорогая. Дела подождут, — с легким недовольством ответил муж.