— Для того, чтобы заезжать в тупики. Но сейчас я пришел сюда не за этим. — Так я и думал! — Я бы хотел получить ордер на обыск. — Зачем он вам понадобился? — Хочу самым официальным образом в присутствии полиции произвести обыск. — У кого и где? — На складе сувениров «Моргенсттерн и Моггенталер». Это в районе доков. Точный адрес мне не известен. — Я слышал об этом складе. Но у меня против его владельцев ничего нет. А у вас? — У меня тоже. — Тогда почему вы так заинтересовались им? — Говоря по правде, и сам не знаю. Хочу выяснить, почему этот склад вызывает у меня такое любопытство. Я уже был там сегодня вечером. — Но ведь вечером он закрыт! Я помахал перед ним связкой отмычек. — Применение таких инструментов противозаконно, и вам это хорошо известно,— сурово сказал Ван де Грааф. Я спрятал отмычки в карман. — Каких инструментов? — Извините, видимо, у меня была минутная галлюцинация,— благодушно сказал де Грааф. — Меня заинтересовало, почему у них на складе стальные двери, оборудованные замком с кодом. Для чего там хранят громадные запасы библий.— Я ни словом не упомянул ни о запахе гашиша, ни о человеке, который прятался за куклами.— Но больше всего меня интересует список людей, снабжающих эту контору товарами. — Ордер на обыск может быть оформлен под любым предлогом,— сказал Ван де Грааф.— Я сам поеду с вами. Надеюсь, утром вы более подробно объясните причину своей заинтересованности. Теперь о машине. Ван Гельдер предложил как раз то, что нужно. Через — две минуты сюда прибудет полицейский автомобиль со специальным двигателем, снабженный всем необходимым, начиная от радиопередатчика и кончая наручниками, хотя внешне он ничем не отличается от обычного такси. Возможно, то, что его будут принимать за такси, создаст вам определенные трудности при вождении... —Буду стараться не брать леваков! У вас есть что-нибудь для меня? —Придется подождать две минуты, так как эта же самая машина доставит кое-какие сведения из протокольного отдела. Двумя минутами позже на столе де 1раафа появилась новая папка. Он бегло просмотрел ее. —Астрид Лемэй. Имя подлинное, что весьма странно. Отец — голландец, мать — гречанка. Отец был вице-консулом в Афинах. Теперь он умер. Место нахождения матери неизвестно. Астрид Лемэй двадцать четыре года. Никаких улик против нее нет. Негативной информации тоже нет. Практически о ее жизни ничего не известно. Работает официанткой в ночном клубе «Балинова» и живет недалеко от него в маленькой квартирке. Имеет только одного известного нам родственника — брата Джорджа, двадцати лет. А вот это может вас заинтересовать: Джордж провел шесть месяцев на казенных харчах. — Наркотики? —Нет. Нападение и попытка ограбления. Работа дилетантская. Совершил ошибку, напав на детективов в штатском. Подозревается в употреблении наркотиков. Возможно, с помощью ограбления хотел добыть деньги и купить очередную порцию. Больше мы ничем не располагаем.— Полковник взял другую бумажку.— Теперь о буквах и цифрах, которые вы нам дали: МОО 144 — позывной радиосигнал бельгийского каботажного судна «Марианна», прибывающего завтра из Бордо. Ну как, квалифицированный у нас персонал? —Вне всяких сомнений. Когда это судно прибывает? — В полдень. Будем обыскивать? —Боюсь, ничего там не обнаружим. Но на всякий случай не показывайтесь вблизи причала. Как насчет двух других цифр? —По этим двум цифрам — ничего.— Он помолчал, видимо, что-то взвешивая про себя.— А может, эти цифры означают дважды 797. Например 797797? — — Они могут означать все что угодно. Де Грааф вытащил из ящика стола телефонную книгу, но тут же отложил ее и взял трубку. —Проверьте телефон 797797. Немедленно выясните, на чье имя он зарегистрирован.- Мы сидели молча. Зазвонил телефон. Де Грааф выслушал сообщение и повесил трубку. —Это телефон ночного клуба «Балинова»,— сказал он. —У вашего квалифицированного персонала — ясновидящий шеф! — И о чем вам говорит мое ясновидение? —О ночном клубе «Балинова»,— ответил я и встал.— Мое лицо очень легко запомнить, не так ли, полковник? —Да, такое лицо трудно забыть. Эти белые шрамы... Кажется, вам не повезла с хирургом... —Возможно, но он очень старался... скрыть свою неопытность! У вас здесь есть коричневый грим? Полковник с удивлением посмотрел на меня и вдруг широко улыбнулся. —Только не это, майор Шерман. Вы и вправду решили загримироваться? В наше время? Шерлок Холмс давно скончался. —Если бы у меня была хотя бы половина смекалки Шерлока Холхмса,— убежденно сказал я,— то грим мне не понадобился бы. Глава 6 Машина, которую мне предоставили, выглядела как самый обычный «опель», но у нее был форсированный двигатель. Видимо, над ней изрядно потрудились. У нее была сирена и мигалка, устанавливаемая на полицейских машинах. Заднее стекло оборудовано включаемой при необходимости светящейся надписью «стоп». Под передним сиденьем лежали тросы, пакеты для оказания первой помощи и баллоны со слезоточивым газом, а в карманах на дверцах лежали наручники. Что хранилось в багажнике, одному Богу известно. Меня его содержимое не интересовало. Мне нужна была скоростная машина, и я получил ее. Я подъехал к ночному клубу «Балинова», где стоянка запрещена, и, несмотря на запрет, остановился прямо напротив постового полицейского. Едва кивнув мне головой, он спокойно удалился, с первого же взгляда определив, что в неположенном месте остановилось не обычное такси, а полицейская машина. Видимо, у него не было желания объяснять возмущенным горожанам, почему водителю этой машины сходит с рук то, за что остальные расплачиваются большим штрафом. Я вышел и, заперев машину, направился в клуб. Над входом то вспыхивали, то гасли неоновые надписи «Балинова» и изображение двух танцовщиц, исполняющих гавайский танец хула-хула, хотя мне было совершенно не понятно, какая связь между Индонезией и Гавайскими островами. Если же предположить, что эти танцовщицы с острова Бали, то не ясно, почему они одеты (вернее, раздеты), как гаитянки. По обе стороны от входной двери находились две большие стеклянные витрины, украшенные иллюстрациями, из которых можно было понять, какие наслаждения ожидают посетителей этого клуба. Опытные люди знали, что за этими картинками стоит нечто большее. Если среди иллюстраций попадались изображения девушек, на которых были браслеты и сережки, то они казались чересчур одетыми. Но меня гораздо больше заинтересовала темнокожая физиономия, в упор смотрящая на меня из отражения в стекле. Если бы я не знал, что это я собственной персоной, никогда не поверил бы этому. Я вошел в здание. Клуб «Балинова» в соответствии с традицией представлял собой небольшое, душное, пропахшее сигаретным дымом помещение. В воздухе витал какой-то неприятный запах, весьма напоминающий горелую резину. Вероятно, хозяева клуба надеялись, что этот запах приведет клиентов в экстаз, при котором они получат максимум удовольствий. На самом деле у посетителей через две-три минуты наступал паралич обоняния. Облака плавающего под потолком дыма слабо пропускали намеренно приглушенный свет, и ослепительный луч прожектора выхватывал только сцену в центре зала, больше похожую на крохотную танцевальную площадку. За столиками сидели в основном мужчины: от восторженно глазеющих по сторонам юнцов до бодрящихся старичков лет семидесяти, чудом сохранивших зрение. Большинство хорошо одеты, так как ночные заведения Амстердама не предназначены для бедных, а цены в «Балинове» космические. Среди посетителей было несколько женщин. Я ни капельки не удивился, увидев Белинду и Мэгги, сидящих за столиком недалеко от входа. На столике перед ними стоял какой-то мутный напиток. Выражения их лиц, особенно Мэгги, были холодные и безразличные. На какое-то мгновение мне показалось, что я напрасно замаскировался. Никто даже не взглянул в мою сторону. Всем было не до меня. Глаза присутствующих были устремлены на сцену, где молодая, хорошо сложенная красотка, сидящая в пенящейся ванне, под аккомпанемент жуткого грохота и астматического сопения оркестра пыталась дотянуться до полотенца, подвешенного гораздо выше пределов его досягаемости. Казалось, воздух был наэлектризован до предела. Воображение зрителей разыгралось, и каждый представлял в уме немногочисленные возможности, предоставленные девушке. Я сел рядом с Белиндой, одарив ее улыбкой, которая была совершенно ослепительной на фоне моей темной кожи. Белинда отодвинулась и гордо вздернула носик. Я кивком показал на сцену. — Почему никто из вас не пойдет помочь ей? После долгого молчания Мэгги спросила: — Что у вас с лицом? — Собрался на маскарад. И, пожалуйста, говорите тише. — Я звонила в отель две или три минуты назад,— прошептала Белинда. — Говорить шепотом тоже ни к чему. Сюда меня направил полковник Ван де Грааф. Она привела вас прямо сюда? Девушки кивнули. — И никуда не выходила отсюда? — Через главный вход не выходила,— ответила Мэгги. — Вы выполнили мое поручение? Запомнили лица монахинь, когда они выходили из церкви?