Довольная улыбка расплылась по мужскому лицу, теперь все круги ада он обещал уже не Маше, а своей жене, что заставила так долго ждать. — Машка… Если бы ты знала, детка, как я тебя люблю… — Потянул он мечтательно, ладонь разжал и настойчиво принялся растирать сдавленное место, до красноты, до жжения. — А если бы ты ещё и не была такой врединой… Подскочил с кресла и вытянул Машу следом за собой в коридор. Быстро натянул ботинки, накинул куртку, заталкивая шарф в карман. — Люблю, целую, всем пока, а тебя ещё раз с праздником. Будут проблемы — ты знаешь, где меня найти. — Ага… Ларе привет. Гошу проводила, стоя в проходе комнаты, на пьяных друзей свысока поглядывая, а потом Тимоху приметила и к нему шагнула, лишь самой себе признаваясь, что ноги от волнения подкашиваются. — Ну, что, квартирант? Посмотрим жилплощадь? — Улыбнулась шире, а самой хоть плач. А вот Тимофей ничего, не особо терялся. Поднялся, пропуская её вперёд, подтолкнул в сторону выхода. И с ключами сам возился, потому как у Маши руки уже мало что держали. И дело здесь не столько в волнении, сколько в понимании того, что шутка затянулась, а что с ней делать дальше?.. Глава 6 Максимальной степени неловкость достигла, когда они оказались вдвоём на её территории. Маша во все глаза смотрела, как ещё с утра не знакомый ей мужчина хозяйничает в одной из комнат, осматривая комод, раздвигая створки пустого шкафа. Затаив дыхание, ловила каждое его движение, каждый жест. И столько в нём было уверенности, столько ложной бравады, что уже и непонятно, кто на чьей территории находится. Ладони потели, а каждый раз вытирать их о коротенькие шортики, спасибо Серёге, не получалось — слишком заметно. Поджав губы и краснея, Маша спешно стаскивала с дивана в гостиной нижнее бельё, что разбросала ещё сегодня утром. И не то чтобы неряхой была, просто сработал закон подлости. Вот, приди к ней любой из её знакомых, она бы сделала вид, что так и нужно, а сейчас, когда за каждым движением наблюдает малознакомый человек, при этом явно сдерживая колкости, пришедшие на ум… вот здесь попотеть пришлось! В достаточной мере педантичная по жизни и, особенно, в работе, в период глубокого морального застоя, Маша позволила себе некоторые вольности, а вот теперь кляла себя за их количество. Про ванную, которую продемонстрировала, и вспомнить страшно: тампоны и прокладки в хаотичном порядке разбросаны по широкой тумбе. И ведь не объяснишь, что так помаду искала… Розовое масло, которое любила использовать для ароматерапии, разлилось, и теперь благовоние напоминало просто «воние», но Тимофей сдержался. Мужик! Как там говорится? Если ты интеллигентный человек, то глупость, совершённую кем-то другим, предпочтёшь не заметить? Тогда Тимоша стопроцентный интеллигент. В конце концов, строить виноватые глазки и оправдываться улыбками Маше надоело, она резко выдохнула, распахнула свои огромные голубые глаза и утвердительно кивнула. — Вот, как-то так. — Меня устраивает. — Прозвучало сухо и как-то скомкано. Маша сдержанно кивнула, но тут же в новой вспышке неловкости заломила пальцы. — Насчёт оплаты… — Не вопрос. Можно вперёд, можно оговорить сроки, оформить договор и всё как ты скажешь. — Серьёзно затараторил Тимофей и у Маши глаза округлились. — Вот это хватка… Кем ты работаешь? — Я главный экономист. — Ответил тот без запинки, но почему-то потёр виски, словно при мигрени. Справившись с внутренним голосом, Маша поджала губы. — А так и не скажешь… Похож на рядового инженера. — Сказанула и язык прикусила. — Ты располагайся, присядь, а я сейчас принесу ключи. — Скуксилась под строгим взглядом и метнулась в прихожую, в надежде отдышаться. А пока она бегала, Тимофей скосил глаза на большое настенное зеркало, критическим взглядом окинул свой внешний вид и… согласился: с демократичностью он перестарался, вообще на учителя старших классов похож. — Смотри, — тем временем девушка вернулась со связкой ключей, — этот от входной двери, это кнопка сигнализации, а эти два от верхнего и нижнего замка. И, я так и не сказала насчёт оплаты, — она снова замялась, а Тимофей на этот раз сдержался и перебивать не стал, — ты лучше оплачивай счета, а то стоять в кассах — это не моё. Нервы не выдерживают, если честно. А большего мне и не нужно. — Интернет-банкинг? — Ты что? Там же дерут жуткую комиссию! — Скривилась Маша, но тут же нахохлилась. — Я не скряга, ты не подумай, но не люблю тратить лишние деньги, если этого можно избежать. Да и надёжнее так, и чеки у меня на руках, и вообще… — Заалела. — Мы столько лет жили на съёмных квартирах, где каждую бумажку нужно хранить до конца года, чтобы потом отчитаться перед хозяйкой, что это уже вошло в привычку. — Вы — это ты и твой молодой человек? — Нет, — засмеялась, — мы с Серёгой и Денисом. Почти десять лет втроём на съёмной квартире жили. — Денис был твоим парнем? — Ну, нет же! С чего ты, вообще, к моему парню привязался?.. Наверно, кто-то слишком много болтал, и вообще… Тимош, я как-то не в курсе, что ты обо мне знаешь… — Я не знаю о тебе ничего. — Да? — Застыла, не зная, что добавить. — Так вот… — Собралась с мыслями, но получалось плохо, потому, отпустив гордость, бодрость, да и правила приличия, Маша обмякла, ссутулилась, усаживаясь на диване, подобрала к себе колени. — Я с ним рассталась и обсуждать тут больше нечего. У нас были неправильные отношения, и, раз уж ты так хочешь знать подробности, то я никогда не жила вместе с ним. Как уже сказала, сначала были Серёга и Дэн, а потом вот эта квартира, где первым новым человеком оказался именно ты. Короче, располагайся. — Махнула рукой и окончательно потеряла свою мысль. Не успела притихнуть, как снова засуетилась. — Тимоша, а я тебе нравлюсь? — Решилась, когда он посмотрел в сторону предложенной комнаты и Тимофей замер. — Что? — Оглянулся, а Маша идиоткой себя почувствовала, так стыдно стало. Только отступать было некуда. — Нравишься. — Тихо проговорил он и шагнул назад, прижимаясь спиной к стене. Под ноги себе глянул и криво ухмыльнулся. — Мне, наверно, пора… — Понимающе пробормотал. — Куда? — Вещи на квартире, да и… глупая это затея, извини… От стены оттолкнулся и на ключи, зажатые в кулаке, глянул, решительно выдыхая. А Маша подхватилась и едва не вплотную стала, путь перегораживая. — Перестань, это я сглупила! — Поторопилась объяснить. На плечи ладошками нажала и тут же отпрянула, пальцы в кулаки зажимая. — Бросаюсь на всех подряд… Будто… будто мужика никогда не видела. Пройдёт. Знаешь, неудачно рассталась с парнем, — передёрнула волосы, отправляя их за спину, открыла шею, хотя воздуха не хватало в принципе, — с тем самым, о котором мы говорили. Не знаю… самоутвердиться хочу, что ли… А тут ты. Новый человек. Заманчиво, не так ли?.. — Неловко усмехнулась. — Это неправильно, я знаю. И обещаю, что больше подобного не повториться. Буду вести себя прилично. Маша отступилась, обещая простор, а Тимофей некрасиво фыркнул. — Чувствую себя так, будто ты сейчас уговариваешь. — Ну… или предлагаю остаться. Как вариант. Мы подружимся. Я уверена. Торопливо добавила. — Всё, иди в душ первый, так как ты как пока ещё гость. А я закину полотенце и сложу Серёгины вещи на кровати. Пусть вы и разных комплекций, но в шортах и майке не утонешь. И едва не бегом направилась в спальню, ругая себя и этот язык без костей. Когда в его комнату вошла, встала, как вкопанная: здесь уже пахло мужчиной, его телом, его парфюмом. Приятно, надо сказать пахло. Возбуждающе. Вот только Маша поспешила к себе, не желая казаться навязчивой. Только в своей постели, под одеялом, вдруг подумала: а почему Тимофей ей понравился? Чем, вообще, он мог нравиться? Внешность? Да, возможно. Вполне привлекательный тип. Среднего телосложения и роста среднего… Но выше Маши сантиметров на десять, что уже неплохо. Пока танцевали, успела изучить его тело. Ну… как изучить, так, проверить на прочность. И пусть он касалась с нежностью, волнением и трепетом, то, что нужно, а именно твёрдые мышцы и подтянутый живот отметить успела. Плечи ровные, в меру широкие. Руки сильные. Держали её уверенно. Спина прямая, напряжённая. А ещё зацепили глаза. Его глаза — это особый мир. Его глаза — целая вселенная. И взгляд. Прямой, жёсткий, колючий. Тимоха, казалось, и сам подобного не замечал, не успевал контролировать, но каждый раз осекал этим взглядом любой её порыв. Взгляд лидера, победителя. Такой, что устрашает ещё до первого слова, до первого жеста, усмиряет непокорных. Маша и сама покладистостью не славилась. В работе властная и циничная, умеющая прикинуть выгоду и предугадать неминуемый провал. И едва ли подчинённые смогли бы разглядеть в ней ту же милую барышню, которую видят друзья. «Стерва» — шептались за спиной и были правы. В чём-то она действительно была стервой. Часто не хотела идти на компромиссы и ещё чаще в этом выигрывала, оказывалась права. Слабаков на дух не переносила. Отсутствие внутреннего стержня простить не могла. Вот и выходит, что Тимоха приглянулся неспроста… И если смотреть на неё, как на женщину, выбирающую партнёра, то тот же Самсонов не покажется таким уж случайным человеком в жизни. Ведь, несмотря на гнилую натуру, слабаком он не был. Расчётливый, жёсткий, по жизни шёл, нагло расталкивая других по сторонам. А ещё Гоша был… первый мужчина, главный мужчина, только вот язык не поворачивается назвать того любовником. Просто он планку поднял, которую не каждому удастся осилить… *** В то время Маша ещё только в институт поступила. Кажется, тогда жили они с Серёгой на первой квартире. Сергей и провожал в институт, и встречал, если рабочее время позволяло. Все однокурсницы по нему сохли, завидовали чёрной завистью. Не стесняясь, вслух обсуждали, как такая асексуальная школьница смогла заполучить подобного самца. Красивый, статный, взглядом и парой откровенных слов мог довести до оргазма любую, и этим бессовестно пользовался. В тот вечер Серёгу отправили в командировку, а закон подлости и не думал дремать. День изначально не задался: и пары допоздна, и по работе пришлось выезжать в другой конец города, да ещё и блуждать по незнакомым улицам в поисках нужного адреса. В итоге, в своём районе оказалась часам к десяти вечера. Осень давно вступила в свои права. Холодный северный ветер прогонял с промокших насквозь лавочек сплетниц-старушек, дети не резвились на детских площадках, а по дорожкам сплошные лужи, не вступить в которые можно, только зная обходные тропы. Так и скакала Маша, точно козочка: то по траве перебежит, то по проезжей части, то по тротуару. А чтобы сократить путь и уж наверняка нарваться на неприятности, Маша ещё и в тёмный двор свернула, пройдя по которому дома можно оказаться уже через десять минут. Тянуться полчаса в обход, не хотелось совершенно, и рисковое решение прибыло незамедлительно. Собственно говоря, изо дня в день, Маша предпочитала как раз потратить именно полчаса, но сегодня был явно не тот случай. Обычный двор, с убогими домами по периметру, что в ночном свете казались на одно лицо: серые и неприметные. Местами ухоженные приподъездные территории, извечная нехватка парковочных мест. Окончательно продрогнув от холода и сырости, Маша обхватила собственные плечи обеими руками, скрестив их, уже свободно стучала зубами, не боясь спугнуть случайного прохожего на пустынной улице. Даже ветер не шуршал намертво прибитыми дождём листьями. Только вот, пустынный, на первый взгляд, двор, таковым не оказался. Неприятное ощущение чужого присутствия длилось несколько секунд, прежде чем Маша разглядела угрожающих размеров мужскую фигуру. Незнакомец устроился на изголовье лавочки, ногами же упирался в сидение. Вроде тот курил и не проявлял к ней и малейших признаков интереса, однако, внутренне подобравшись, Маша ходу прибавила. Приблизившись и практически выдохнув с облегчением, совершенно неожиданно разглядела детскую площадку за его спиной, и вот тут-то зубы и застучали в особом ритме. От этой самой площадки с беседкой в центре, словно вурдалаки из углов, точно в фильме «Вий», наступала стайка подростков. Ускорив шаг и опустив взгляд в пол, Маша надеялась проскочить, запоздало понимая, что этим волчат только позабавила. Последнее, что увидела перед тем, как её окружили, был тяжёлый с прищуром взгляд сидящего на лавочке мужчины. В стороне бледным светом подмигивал не добитый фонарь, обступившие со всех сторон малолетки молчали. Кто-то похабно улыбался, кто-то оскалился, кто-то курил, но все, без исключения, делали это ужасающе молча, оказывая непосредственное моральное давление. Не то, чтобы захотелось тут же броситься в панику, но приятного мало. — Ребят, добрый вечер, какие-то проблемы? — Уточнила Маша с показной улыбкой и неловко обтёрла в один миг вспотевшие ладони. — Проблемы. — Ответил пакостным оскалом тот, что стоял напротив. — Только не у нас. — Демонстративно сплюнул, остальные же, пошло заржали. Маша понятливо склонила голову набок, но тут же безразлично пожала плечами. — Дайте пройти, я спешу. — Пояснила, пытаясь вложить в слова нажим, напор, давление. Только едва ли толпа обкуренных малолеток готова была расслышать в её словах первое, второе и третье по списку. — Спешишь нам дать? — Снова подал голос тот, что прожигал немигающим взглядом. Толпа заржала, Маша же, неконтролируемо поёжилась. — Мальчики, а вам домой не пора? — Рискнула повысить голос и убрать благодушную интонацию, но с места так и не сдвинулась, осознавая, что это будет расценено, как сопротивление, и пресечено в кратчайшие сроки. — Хочешь прочитать сказку на ночь? — Прыснул от смеха кто-то в стороне и его тут же подхватил общий улюлюкающий хор. Маша невесело ухмыльнулась и стиснула зубы. По ярко выраженному запаху и общему виду ребят было понятно, что на вменяемость они не претендуют. Но даже в таком состоянии они должны помнить и чтить основные правила любой стаи: подчиняться вожаку. Серёга учил, что в толпе нужно искать лидера и его держаться, иначе край. С его слов, это должен быть прямой, уверенный взгляд. Лидер держится чуть в стороне от остальных, как бы выступая вперёд, буквально на полкорпуса, большего не нужно. Чуть расслабленная поза, демонстрирующая стае, что всё под контролем. Только вот среди этих молодцев, едва ли такой найдётся. Все как один: пустые и под кайфом. Обернувшись через плечо, попыталась найти этого вожака сзади, но тут же опомнилась: лидер не нападает со спины — это не по-пацански. А пока оглядывалась, уловила всё тот же изучающий твёрдый взгляд, мысленно выписала себе подзатыльник: вот же он, предводитель! Сидит и курит в стороне, хладнокровно наблюдая за тем, что творится. А пока она живо соображала, что и как, краем глаза заметила резкий выпад одного из упырей в свою сторону. Сумкой по руке, что тянулась к коротенькой юбочке, щёлкнула, и тут же выставила её вперёд в качестве воображаемой защиты. — Только троньте, уроды! — Выкрикнула и упасть замертво готова была от послышавшихся со всех сторон угрожающего рыка. С лёгкостью из окружающего гула выделила щелчок перочинного ножика. — Я с ним. — Кивнула в сторону безмятежно наблюдающего парня. Сказанула и замерла от зашкаливающего уровня адреналина в крови. А дальше… То ли это был вздох разочарования, то ли недоверие к её словам, но обкуренные между собой переглянулись, немного расступились, открывая дорогу к парню на лавочке, а потом самый смелый из них слегка прокашлялся. — Гошан… это… правда, твоя тёлка? — Спросил и тут же предусмотрительно шаг назад сделал. А так называемый Гошан на Машу смотрел, едва заметно улыбаясь, правда, впрягаться за неё не спешил, думал, вероятно, приценивался… стоит ли того. А в глазах полное понимание её хода, и улыбка постепенно стала одобряющей. Парень глубоко затянулся сигаретой под гробовое молчание толпы вокруг, не спеша выпустил плотную струю дыма, голову набок склонил и вроде как кивнул. Только так… угрожающе. Медленно перевёл взгляд на того, что подал голос, заставляя отступить ещё. — Это у тебя тёлки, зоофил, а у меня девушки. — Осторожно отметил и губы растянул в странной, будто приклеенной улыбке. — Так, эта сухостойная какая-то… Ты ж других предпочитаешь! — Сказал, видимо, самый смелый, самый вменяемый из всех. Ну, или ребятки так резко протрезвели… как вариант…