— Мне, наверно, пора устроиться на работу, а то от совершенного безделья я срываюсь на людях. — Ага, а так будешь срываться на коллегах. — Обычно я лояльна по отношению к коллегам. Требовательна, но лояльна. — Твёрдо возразила она и нахохлилась. — И чем ты, собственно, недоволен? Главное, чтобы не на тебе. — Добивать более слабого — это непрофессионально. Подобному заявлению Маша возмутилась в голос. — Можно подумать! Тоже мне, правильный нашёлся! Наверно, у тебя никогда не было подчинённых, поэтому ты так и говоришь. Так уж устроена жизнь… Сильнейший всегда срывается на более слабом. И если ты руководитель, то давишь на подчинённых, требуя самоотдачи, если учитель в школе, то накричишь на учеников, демонстрируя власть, а уж если сам находишься в подчинении, то в итоге срываешься на продавщицу в магазине, медсестру в регистратуре или на кондуктора в автобусе. И этого не изменить! — Всё равно так быть не должно. — Ага, а ты сам какой? — Завелась Маша с пол-оборота, на ходу забывая, с каким видом в кухне появилась. — И какой же? — Холодно усмехнулся Тимофей, откинувшись на стуле. — Такой же, как и все. Только ты не кричишь. Ты смотришь так, что жить не хочется. Вот и вчера на меня так посмотрел, а я ведь ничего особенного не сделала… Он нервно хмыкнул. — Да, действительно, выгнать моего друга — это так, мелочи! В возмущении Маша развела руками. — Он сам ушёл. — Точно после твоего прихода. — А мне показалось, что своим появлением я вам помешала. Нет?! — Если бы ты могла нам помешать, мы бы уединились в комнате. — Безапелляционно заявил Тимофей, и Маша заткнулась, подавившись своей ревностью. Рот открыла, желая что-то добавить, а Тимоха раскрытую ладонь выставил, сделать этого не позволяя. — Ещё немного и я опоздаю. Рот Маша закрыла и безразлично фыркнула. — Невелика потеря! Ты не простой служащий, можешь где угодно задержаться. — Ещё одна ошибка: я никогда не задерживаюсь где-нибудь, я всегда занят по делу. С этими словами он резко встал и вышел в коридор. — Надо же, какой деловой! — Злобно прошипела Маша Тимохе вслед, но вполне спокойно отозвалась, когда он попрощался. А ещё она точно решила, что выйдет на работу как можно быстрее. Только решиться искать место и найти достойное — это, как оказалось, две большие разницы. Обзвонив почти сотню объявлений, Маша получила ровно столько же отказов. Причём реклама вышла только сегодня утром, а квалифицированных специалистов набрали уже к десяти часам! Обзвон объявлений из всемирной сети тоже не дал результатов. Напоследок разослав резюме в десяток различных компаний, в том числе и прямую компанию-конкурент бывшего возлюбленного, временно успокоилась. Правда, сделала это непозволительно рано, потому как уже вечером поняла, что заявление вроде: «Ты можешь приводить, кого хочешь и когда хочешь», было сказано явно сгоряча. Да что там, уже под конец недели Маша чётко ощущала, что в её квартире появился ещё один жилец. Жора не то, чтобы надоедал, приставал или просто попадался на глаза. Он был! И этого более чем достаточно, чтобы глухо раздражаться, рычать на окружающих и нервно тусовать попавшуюся под руки подушку. Он звонил, он приходил, в коридоре пахло его одеколоном, и Маша бы ничуть не удивилась, увидев в его руках ключи от собственной квартиры! Хотя это, разумеется, уже преувеличение. А ещё у неё хватило смелости признаться самой себе, что это была ревность. И в этом заключался весь смысл недовольства. — Тимоха! Сколько зим, сколько лет… С широченной улыбкой завалился в кабинет к Тимофею Жора, хорошенько потрепал друга по плечу, а потом вальяжно расселся на широком офисном диване, который не далее как неделю назад, сам же в дар и преподнёс. Так при этом и сказал: «С твоей узкой задницей можно и на табуретке, а нормальному мужику… такому, как я, требуется что-то поприличнее». На громкий возглас друга и его несколько резковатое приветствие, от которого плечо повело в сторону, Тимофей поморщился. Зная, что ближайшие полчаса Жора не отвяжется, записал в органайзер важную мысль. Куда обычно исчезает секретарь и почему Жора всякий раз входит без уведомления, он уже давно не интересовался, видимо, этому любимцу женщин хватает лишь дежурной улыбки, чтобы открывались все двери и распахивались окна. — Вчера виделись. — Буркнул Тимофей, когда понял, что друг собирается нависнуть за его плечом. Повёл им, сбрасывая лишнюю эмоциональную нагрузку, и блокнот захлопнул. — Что ещё созрело в твоей неуёмной фантазии? Уточнил без особого интереса, потому что безумные идеи этого финансового гения ни в какие ворота не лезли. Вот уже неделю он каждый раз являлся с новым планом по соблазнению, при этом всячески отказываясь признавать, что гениален только в своём деле, и на пухлого Купидона с луком и стрелами, похож разве что округлостями, что пониже спины. Впрочем, Жора на этот вялый отзыв отреагировал как нужно. Потёр ладони, демонстрируя азарт, приземлился на ближайший стул, забыв о диване, и просиял гениальной и, в то же время, дьявольской улыбкой. — Я знаю, как нам её уломать! — Громогласно заявил и не стал обращать внимание на запрокинутую к потолку голову друга. — Перестань, я не могу больше этого слушать. — Нет, я ведь всё продумал! — Игнорируя предыдущую реплику, с двойным азартом продолжал Жора. — Ты её спасёшь! По кислому лицу собеседника понял, что торжественная речь не возымела должного успеха и тоже скривился. — Решил поделиться собственным опытом? — Без интереса полюбопытствовал Тимофей, теряя к беседе всякий интерес. Тут же раскрыл свой блокнот на нужной странице. Жора при этом искренне возмутился. — А почему нет?! Девчонки любят героев… — Да, только я, в отличие от тебя, на Рембо слабо похож. — Так, ты и не от хулиганов отбиваться будешь, а, так сказать, поддержишь морально! — Что, предложу свой мобильный, чтобы вызвать полицию? — Хмыкнул, а Жора покраснел от напряжения и расстегнул пару пуговиц пиджака. — Тим, ты меня раздражаешь! Что, так и будешь плясать вокруг да около? Да очевидно же, что оба хотите! Только никак не разберётесь, чего именно… — В последнее время склоняюсь к мысли, что хочу вернуть прежнюю жизнь, где я — это я, а она… А Маша пусть даже где-то рядом, но я не подозреваю о её существовании. Жора нагло расхохотался. Именно так, как позволял хохотать его вызывающий внешний вид. Высокий и крепкий, он смутно смахивал на человека культурного и образованного. Короткая стрижка без изысков, крупные мужественные черты лица, несколько шрамов, пересекающих бровь, выдавали бурное прошлое. Мощные руки с печатками на нескольких пальцах и мало кто знал, что каждый перстень был не атрибутом авторитета, а совсем наоборот, чем-то сокровенным. Особенно Жора гордился последним: его он выбрал вместе со своей невестой в знак помолвки. И хрупкая девчушка, едва достающая ему до плеча, указала на массивный перстень с крупным тёмным камнем. Внутри была выгравирована надпись, которую никто, кроме них двоих, не знал и не читал. И вот сейчас он откровенно ржал над старым другом, над его заморочками и, особенно, над переклинившим разум романтическим настроением. Как увидел его две недели назад, понял: что-то изменилось. Во взгляде, в голосе, в поведении. Что-то едва уловимое. И только выяснив такую пикантную подробность, как проживание на одной жилплощади с таинственной незнакомкой, кое-что прояснилось. При упоминании о девушке, друг тут же ощетинивался, взгляд становился бешеным, а мысли неконтролируемыми. Со стороны забавно, а так… кто его знает. Вдоволь насмеявшись, Жора поджал губы и невольно рубанул кулаком по столу. — Нет, Тимоха, так не пойдёт. Несерьёзно всё это. — Губы вытянул, прикидывая, чем подбодрить, и решительно глянул. — Ты её хочешь, а зна-ачит… — Зна-ачит?!! — Издевательски потянул и сам Тимофей — этот разговор перестал нравиться ещё до его начала. — Значит, пора предпринимать решительные действия. Да что с тобой?! — У меня к тебе тот же вопрос. — Отмахнулся Тимоха, но позволить отмахиваться от себя Жорик не мог даже лучшему другу. Нахмурился, вперёд подался и, дождавшись внимания, излагал. — Расклад такой: она у тебя хоть и с характером, но, я практически уверен, натура нежная, а, значит, подвержена стрессам. Машка меня недолюбливает, потому именно мне вывести её из равновесия проще простого. Достаточно будет сделать пару пошлых намёков… Ты же знаешь, я умею… — Знаю, поэтому сразу «нет». — Пресёк Тимофей полёт фантазии. — Так нечестно, я даже не рассказал до конца. — Обиженно проворчал Жора, но его издевательская улыбка выдавала плута с головой. — Я всё сказал. Мы взрослые люди, как-нибудь разберёмся. И ни в чьей помощи не нуждаемся! — Сказал Тим нарочито громко, чтобы наверняка дошло. — Да я и так вижу, Тим… Пора этот балаган заканчивать. Прикинулся сиротинушкой, подобрался к самому сокровенному. Тебе самому-то не стыдно, нет? Ты расскажи объясни, что да как. А там, кто знает, может, и дело с мёртвой точки сдвинется. Тимофей так посмотрел, что серьёзность проблемы можно было не пояснять. Страх и абсолютное нежелание нарваться на охотницу за богатыми женихами вот уже долгие годы заставлял отступать, вычёркивать из своей жизни особ женского пола без разбора, и предвзято смотреть на каждую, что окажется на расстоянии ближе километра. Оттого же и все отношения с женщинами сводились к банальным товарно-рыночным, где Тим выступал в роли покупателя, а вот она должна была предоставить товар лицом и всеми другими местами, в нескромном желании продать его подороже. Любая попытка заверить щедрого любовника в своей бескорыстности заканчивалась полным провалом, а сам он всё больше убеждался, что иного разглядеть вряд ли придётся. Вот и сейчас на Жору цыкнул, не позволяя разрушать собственную иллюзию, ведь Машу до последнего не желал относить к жадным до чужих средств стервам. — О том, что я приезжаю в город, ещё никто не разведал, и… — Да признайся, что ты просто, наконец, дорвался до такой желанной роли «Золушка» и всё ждёшь, что тебя расколдует «добрый принц» Маша. А ещё мне кажется, ты сам себе голову заморочил. Между прочим, пока в роли нахлебника ты, и, заметь, она не жалуется! — Я заплатил за два месяца вперёд. — Огрызнулся Тимофей, но Жора только сдвинул брови. — Нашёл чем гордиться. — Я констатирую факт. — Ещё парочка таких фактов и я приду к выводу, что ты стареешь, становишься жутким скрягой и… — И на этом можешь своё внушение закончить. У меня ещё масса важных дел. Кстати, не посоветуешь хорошего руководителя маркетингового отдела? — Не посоветую. У самого голяк. Была пара кандидатур, но… и не переводи тему! — Короче. До свидания! Придёшь, как созреет более дельная мысль. И Жора ушёл, но ведь не обещал, что отступится? В приёмной буквально содрал с вешалки своё пальто, грозно зыркнул на секретаря, а потом так же неожиданно улыбнулся. Звонок в дверь раздался слишком поздно и слишком неожиданно для любого нормального человека, только Маша всегда была готова принять и разместить любого из своих многочисленных друзей, а теперь ещё и выслушать их проблемы. А что, всё одно от безделья мается! Вот и соскочила с постели в одной ночной рубашке. Открыла, не глядя в глазок, и немного оторопела, когда в самый нос ткнулся огромный букет. Нос свой от букета она постаралась увернуть подальше, и тут же рассмотрела за ним незваного гостя. — Тимофей! — Крикнула она, и этим звуком разбудила не только Тимофея, но и парочку соседей с верхних этажей, куда эхом унёсся её голос. — К тебе. Хотела, было, дверь закрыть, да и вспомнила, что выскочила в нижнем белье… Только вот проворный Жорик и не думал отступать, своим внушительным габаритом наступал на Машу, вынуждая сделать несколько шагов назад. И не то, чтобы она особо хотела это делать, ну, а вдруг, человеку очень нужно? Когда дверь за Жориком захлопнулась, а заспанный Тимофей уже выполз из своей комнаты, почувствовала себя лишней. — Я, наверно, пойду… — Проронила растерянно и, накинув на голые плечи тонкую курточку, вынырнула из квартиры.