Выходные прошли как в тумане. Во всей этой истории радовало только то, что выходные рано или поздно закончатся, а за работой она и сама себя не вспомнит, не то, что бывшего квартиросъёмщика. И неважно, что сердце щемит и неприятная тоска разливается. А аппетита у неё и до этого не было. На работе о том, что появился великий и ужасный, Маша догадалась без слов. Такого глобального шухера за несколько рабочих дней она ещё не видела. Сотрудники поправляли галстуки, сотрудницы — расправляли и без того узкие юбки по идеально стройным бёдрам. Маша в общую картину пока ещё не вписывалась и чего, собственно, бояться, не знала, оттого и не напрягалась. Чтобы не терять даром времени, зашла в секретариат, записалась на приём в конце недели. Хотелось бы, конечно, раньше, но с забитым графиком шефа и это считалось удачей. Так его секретарь и шепнула по секрету. — Тим Александрович словно помолодел, таким отдохнувшим вернулся. — Делилась она последними впечатлениями. — Так, он вроде работал. Нет? — Работал, но всё же. И что-то в нём изменилось, только я никак не пойму, что именно. Добрее точно не стал! Только вошёл, так сразу засыпал меня приказами и требовал их немедленного исполнения. А ведь у меня не восемь рук! И знаешь, отчего-то показалось, что он влюбился. Нет, правда, — поспешила уверить, как только Маша иронически улыбнулась, — знаю, ты наслышана о том, что он не человек, а вычислительная машина, но я ведь с Тимом Александровичем не один год работаю. Маша удивлённо вскинула брови. — Да, да, я неместная, как ты подумала. С чего бы тогда ко мне все подмазывались? Мы вместе из Москвы приехали. Тим Александрович по собственной инициативе, а я по долгу службы. Шесть лет на него работаю, как облупленного знаю. Так что точно тебе говорю: влюбился. Он даже с лица посветлел. Точно-точно. — Тим? Это его зовут так? — Вместо подробностей личной жизни, уточнила Маша. — Ему это имя подходит. А никак иначе и язык не поворачивается назвать. Да ты сама увидишь. Смотрела фильм «Адвокат дьявола»? Так вот, прямо Киану Ривз в момент, когда они в Нью-Йорк приехали. Лощёный, вылизанный. Просто идеальный. Так что только «Тим», и на этом точка. Его так и все друзья зовут, и отец. Не ошибёшься. Ты тоже отлично выглядишь, так же как офисники в столице. Остальные здесь проще. Думаю, босс оценит. Он любит, чтобы всё было идеально. — Маше подмигнула и на этом отпустила. Экстренное совещание, в срочности которого Маша искренне усомнилось, назначили на десять часов. Она уже опаздывала! Собрав в папку всё, что попалось на глаза из нужного ассортимента, Маша выскочила из кабинета. В приёмной к моменту её появления собралось немало народу. Теснить она никого не стала, да и в ряды сплетников вступать не спешила, поэтому пристроилась возле стены, предпочитая наблюдательную позицию. Жалась в уголочке, рискуя быть раздавленной пивными брюшками служителей старой гвардии. В кабинет, который, к слову, был просто неприлично огромных размеров, вошла в числе последних. Глава компании пока не почтил их своим присутствием. Не особо разглядывая интерьер, о котором, по сути, всё знала, заняла пустующее место, и только оранжевое безобразие, этакий привет от дизайнера, всё же бросился в глаза, и сдержать улыбки не удалось. Картину Кузнецов так и не снял… А пока Маша улыбалась своим мыслям, пропустила момент торжественного шествия. — Всем доброе утро, приступим. — Послышался до боли знакомый голос, и Маша буквально заставила себя повернуть голову в сторону, из которой исходил звук. «Тимофей» — моментально сработало сознание, вот только… нет. Это был Тим Александрович и никак иначе. Так, кажется, сказала его секретарь? Идеальный. Смотрел только на неё. Так, словно и не он вовсе, а лишь оболочка. Его выдавало неприкрытое выражение во взгляде: «вас что-то удивляет, мадмуазель Калюжная?» И сомнений не оставалось, что это именно тот Тимофей, который полтора месяца морочил ей голову, чтобы потом уйти, хлопнув дверью. Едко улыбнувшись одним уголком губ, он медленно опустился на своё место под тихое неуверенное бормотание в ответ на приветствие. Значит, прошло не более пары секунд… А вот Маша зависла. Хорошо, что рот прикрыть успела до того, как поняла, в какой ситуации оказалась. Сдерживая нервную ухмылку, смотрела прямо перед собой. Любая попытка повернуть голову приводила к тому, что Маша натыкалась на взгляд, наполненный укором, холодом и какой-то неприятной надменностью. Это был другой мужчина, с другим обличием. Как удав, что сбросил старую кожу, а теперь показался в новой, гладкой и блестящей, с ярким узором на чешуйках. У него даже взгляд изменился! И если прежде он был неудачно замаскированным жёсткий, то теперь сквозил уверенностью и явным превосходством. Когда таиться надоело, Маша уверенно вскинула голову, глядя на главу. Отчего-то отметила его длинные пальцы, что сейчас переплелись меж собой и лежали на столе, на манер любого руководителя. Он слушал выступающих вполуха, а всех остальных при этом продолжал держать в напряжении одним только своим присутствием. А затем наступила резкая тишина, которая отдавалась в голове гулким звоном. — Мария Владимировна Калюжная. Начальник отдела маркетинга. — Услышала она словно в тумане и почувствовала не себе несколько взглядов одновременно. Говорил Егоров. Тим Александрович молча ожидал. И она встала. Все вставали. Это нормально. Дополнительно представилась, чтобы ни у кого вопросов не осталось. И отчиталась о проделанной за неделю работе. И о беспорядках, и о перерасходах, упомянула также и отсутствующие по непонятным причинам документы за последний квартал. — Тим Александрович, — судя по тому, как скривился Тимофей, ему тоже было непривычно слышать это из её уст, но продолжила, — я ещё не приступала к анализу нынешних проектов. Заявка на получение документов потерялась где-то между моим секретарём и исполнителями, не сдвинулось дело с мёртвой точки и после личного визита. Что же касается предыдущих, которые были мне предоставлены для ознакомления, могу сказать, что даже невооружённым глазом отмечается неадекватный выбор рекламных кампаний и проведённых акций. Особенным пунктом здесь стало материальное обеспечение последних пяти проектов, которые, кстати, мы ведём до сих пор. Сейчас идёт общее, ознакомительное собрание, и говорить о чём-то глобальном не место и не время. Для подробного обсуждения я записалась к вам на приём в конце недели, заняла два часа. Было бы полезно для контроля ситуации пригласить вашего заместителя Егорова и финансового директора Прокопенко. В принципе, на сегодня у меня всё. Тимофей выслушивал молча. Действительно, слушал — это было приятно. Затем ещё несколько секунд размышлял, а потом по-деловому улыбнулся, кивая в такт этой улыбке. — Хорошо… Хорошо. Только… господин Егоров завтра выезжает в командировку, поэтому чисто физически не сможет присутствовать. Что же касается Прокопенко, то на должности финансового директора он не более месяца и по всем озвученным вопросам может только констатировать факт нарушения, точно как и мы с вами. В его присутствии я просто не вижу смысла. И… когда вы там записались? — На четверг. После обеда. — Не пойдёт. К тому же пора приступать к действующим проектам компании. Думаю, в течение часа вся необходимая документация будет в вашем распоряжении. Данилов, вы ведь поспособствуете? — Глянул Тим на одного из мужчин. Тот старательно кивал, но ответить так ничего и не смог. — Давайте договоримся на среду. Лена? Тимофей обернулся на сидящего сбоку секретаря. Вот, правда, до этого вряд ли кто заметил, что она, вообще, здесь есть. — В среду свободного времени нет. — Отрапортовала девушка строгим тоном. — Но ведь обеденное время не занято? — Мягко усмехнулся босс, Елена на эту усмешку ответила лёгким румянцем. — Нет, Тим Александрович. — Отлично. Итак, если Мария Владимировна согласна пожертвовать своим личным временем… — Нет проблем. — Тогда я буду рад видеть вас в своём кабинете в среду, в половину второго дня. Два часа для нас уже роскошь, придётся ограничиться часом. Поэтому настоятельно рекомендую максимально правильно сориентировать ваш доклад, чтобы нам хватило времени на его обсуждение. Вопросы? — Нет вопросов. — Отлично. Продолжаем. И голос такой… необычный для его исполнения. И твёрдость в нём непривычная, и, вообще, Маша всё чаще склоняется в мысли, что это глупый розыгрыш или злобный брат-близнец и только… очки. Те самые, что она выбирала… Они подошли идеально. И было в этом что-то интимное, сближающее их двоих донельзя. И вот она, та деталь, которую не уловила секретарь, которая меняла его, строгого и властного, до неузнаваемости. Безусловно, без них он был бы ещё жёстче, ещё «правильнее», хотя теперь аксессуар лишь дополняет его идеальный, без единого огреха, образ. Тим не повышал голос, он не внушал своим внешним видом страх и не заставлял трепетать перед собой. И если начинать сравнивать, то сразу рядом виделся Филя. Лидер. Прирождённый. С первого взгляда на которого понимаешь, с кем имеешь дело. Тимофей же… в нём это не чувствовалось, но было. Он мог меняться, а, значит, притворялся. Филя же всегда остаётся собой, не давая шанса собеседнику ошибиться. — Всем спасибо, все свободны. Услышала Маша перед тем, как собравшиеся за столом вздохнули с облегчением и, словно с тяжёлым грузом за плечами, принялись подниматься. Сама поднялась последней. Егоров в это время нависал над Тимом, что-то усердно тому доказывая, только слышно не было. Тим слушал внимательно, губы плотно сомкнуты. Когда посмотрел на Машу, та от неожиданности дёрнулась. — Вам есть, что добавить, Мария Владимировна? — Ровно, даже как-то безразлично уточнил он, и стало неприятно. Противно, и всё. Поэтому Маша дерзко улыбнулась. — Да. — Я вас слушаю. — Встретимся в среду. — Улыбнулась она, забыв про Егорова. — Да. Что-то ещё? — Повторил он свой вопрос, а Маше захотелось рассмеяться. — У вас красивый галстук, Тим Александрович. — Вместо ответа, выдохнула, похотливо закусив губу. И пусть думает, что хочет! Развернулась на месте и ушла, непристойно виляя бёдрами. — Сучка. — Злобно процедил Егоров, а Тим посмотрел на того пусть и необъяснимым, но тяжёлым взглядом. — Склеить её хотел. Видно же, что никто не успокаивает по ночам. День кружил, два. Надоело. А она всё непонятливую из себя строит. — Мысленно сплюнул зам и уселся на стул. До этого так и остался над Тимом нависать, да от злобы забыл. — Послала? — Да. Только ещё и пресануть успела. — Да ну? — Усмехнулся Тим в притворном удивлении. — Ну да! — Оскалился Егоров в ответ на его заинтересованность. — Убеждала, что всё у неё хорошо, и ноги раздвигаются регулярно. И говорит так… в глаза смотрит. Знаю ведь, что разводит, а подловить не на чем. Номерочек начирикала в телефончике, мурлыкнула кому-то, сидим, ждём. Я-то уверен: охрана у нас на уровне. И уж совсем не ожидал, что дверь за спиной вдруг откроется. И выбрала же, коза… не кого-то там… Знаешь, кто её жарит? — Очень интересно. — Отозвался Тим, едва ли не облизываясь. — Есть у них тут… из молодых да ранних… волчёнок. Депутат. Роговцев. Знаешь такого? И так уверенно говорил Егоров, что Тима перекосило. — Фамилия, по крайней мере, не знакома. — Отозвался он глухо. — Так вот… Само собой, я и пикнуть не посмел в его присутствии. Знаешь ведь, кто у нас сейчас в депутатах… — Да уж не профессора политологии. — И то верно! И самое забавное, на самом ведь, клеймо ставить негде, а он всё чистеньким казаться хочет! Красавчик, баб имеет по пять штук за вечер. Если бы сам не видел, не говорил. И Машку нашу, Владимировну, резво так под бок подмял. В лифте тупо зажимались, шептались там, а как на улицу вышли, так он не постеснялся продемонстрировать свои навыки владения языком. Урод. — Не понял? — А чего ты удивляешься? Это она с виду такая тихая, я на самом деле, акула хренова. Я, конечно, наслышан, но когда её увидел, добрую половину слухов отмёл, а зря. Милая такая, улыбчивая. Только бабёнка точно знает, чего хочет. И мужик ей под стать. — Ты просто запал. — Тихо отмёл свои подозрения Тим, но что-то скользкое и холодное уверенно шуровало внутри. — Ладно, пролетел и хрен с ней. В конце концов, дело своё она знает. Хоть с этой проблемой разобрались. — Не скажи… — Потянул в задумчивости Тим, только, о чём именно думал, не мог дать отчёт даже себе. Просто думал, и всё. Глава 20 — Какого чёрта, Серёжа?! — Влетела Маша в кабинет лучшего друга, соседа и просто человека, которому безгранично доверяла. И плевать ей было на страшные глаза секретаря, на плотно прикрытые двери и на офигенно важную сделку, которая сейчас заключалась за этими дверями. — Как хорошо, что мы с вами закончили. Личная жизнь, как видите… Невозмутимо пожал он плечами, улыбаясь своей фирменной улыбкой. Той самой, перед которой женщины таяли, а мужчины понимали, что этот человек ответит за свои слова. В общем, улыбка на все случаи жизни. Потом ещё с минуту они обменивались понимающими взглядами и прощальными словами, а Маша так и стояла посреди кабинета, выслушивая весь бред. И только вытолкав партнёров за дверь, Сергей стёр эту улыбку, что сейчас была неуместна. Он знал: если Маша сказала «Серёжа», значит, дело — труба.