— Что случилось? — Мать твою, Сергей, ты ещё спрашиваешь?! Ведь знал, что Тимофей и есть тот самый Кузнецов! Обвиняла она и в своём обвинении была прекрасна. Он улыбнулся. Вкрадчиво так, словно боясь спугнуть ту маленькую фурию, что поселилась глубоко-глубоко внутри. Только предательская улыбка слишком быстро расползлась на губах. — Допустим. — Выдохнул, а Маша отвернулась, потому что не могла видеть эти наглые глаза, что просто выливали на неё своё восхищение. — Что допустим? Что значит допустим? Почему мне этого не сказал?! — Не сказал чего? — Словно оттаял Серёга и сделал первый неуверенный шаг от двери, за ручку которой держался до сих пор. Понял, что метать в него вазами и пепельницами никто не собирается, смело обогнул Машу и присел на стол так, что две длинные ноги зависли в воздухе. Одним размашистым движением сместил в сторону папки и другую канцелярию, услужливо предлагая приземлиться рядом. И как Маша не ругала себя за слабость характера, как ни злилась на такую податливость, однако пошла и села! Да ещё и голову на его плечо склонила. — Серёга, ну, нельзя ведь так. Я… я… ты не представляешь, как я себя чувствовала, когда он сел во главе стола. Вот, словно в театре абсурда. И все, кроме меня, понимают, кто играет роль главного дурака. — Надеюсь, эту роль ты отписала не мне? — Прижал её Серёга крепче, обхватывая шею локтем, потормошил волосы, придавая им безобразный вид. Маша капризно поёрзала, устраиваясь. — И не нужно сейчас подлизываться. Я тебя не прощу так просто. Правда… Два месяца, Серёж, два! — Чуть меньше. — Да неважно! Почему ты мне не сказал? — Повторяю вопрос: не сказал чего? — Что Тимофей — тот самый Кузнецов. — Какой тот самый? — Вроде бы и искренне удивился Серёга, но особо и не скрывал, что издевается. — У которого я сейчас работаю. — Откуда же я знал, что ты соберёшься и будешь у него работать, Маш? — Да при чём здесь работа?! — Встрепенулась она и попыталась из захвата вывернуться, даже руками упиралась, стараясь пыхтеть как можно тише, а Серёга, казалось, даже зевнул. Вскоре Маша сдалась и прижалась к тёплому боку ещё плотнее. С ним иначе нельзя. — Ты когда нас знакомил, едва не прослезился, так плохо было Тимофею, как нужна была ему помощь и поддержка. И тут же подсуетил ко мне в сожители, хотя моя несостоятельность — это, скорее, была шутка, нежели реальное положение дел. — Не было такого. — Притворно удивился он. — Я его привёл, с тобой и со всеми познакомил. А, извини, когда ТЫ предложила сдать кому-нибудь комнату, он сам напросился. И вообще: почему ты не посмотрела его паспорт?! — Да я как-то… да мне это и в голову не пришло! Тем более, ты его рекомендовал как своего друга. Зачем мне его проверять? И… и что ты имеешь в виду? — А то, что ты впустила в квартиру незнакомого мужчину и, кроме его имени, ничего за два месяца не узнала. Да вы, вообще, как дети, первоклашки. — Глаза на Машу скосил. — Захотел — взял. Чего он всё вокруг плясал? Не понимаю! Серёга от досады даже сплюнул в сердцах, руками по плотным бёдрам хлопнул, и горестно вздохнул. — Вообще-то, я и сам в тот вечер его второй раз в жизни увидел. — Осторожно признался, чтобы тут же эмоционально придавить. — Смотрю: пялится на тебя. Так глядит, словно не верит своим глазам. Рот только открыть забыл. Ну… и предложил. Когда Маша посмотрела в упор, Серёга выругался сквозь зубы. — Маш, он хотел тебя, а тебе нужен был мужчина. С виду приличный, не такой, который трахнет и забудет, как звали. Да запал он на тебя! — Выкрикнул, наконец, но, кроме нахмуренных бровей, что теперь сошлись на переносице, особо ничего не изменилось. — Серёж… — Да! Да, я грёбаный сводник и влез не в своё дело! — Зубы сцепил, мысленно матерясь. — Но нельзя же так! Умная, красивая… По мере продолжения, его голос становился всё тише и вскоре совсем сник. Не то что бы Серёга боялся Машиной реакции, тут другое: он бил по больному, так, словно она не в состоянии устроить свою жизнь. И тут уж совсем неважно, что оно так и есть. Маша вытянула шею, задрала вверх подбородок, успокаиваясь, медленно выдохнула. — За комплимент отдельное спасибо. — Учтиво кивнула. — А теперь сначала и подробнее. Кто кого увидел, кто кого пригласил и! — Она подняла указательный палец вверх, акцентируя внимание. — Кто и кого хотел? — Да Кузнецов твой. Не друг он мне! — Раздражённо начал Серёга, не понимая, к чему подробности, когда суть уже озвучена. — Перед твоим днём рождения глазел на тебя в магазине. Ты его с ног сбила, и продукты помогала собирать. Не посмотрела и ушла, потому что меня заметила. А со стороны его взгляд читался вполне себе конкретно. Когда ты отобрала мои ключи, я сам подошёл к нему и… — И? — И поддел! Понравилась, там, нет?.. А Тимоха твой и выдал так борзо: мол, понравилась, и что теперь? Знаешь, забавно так, меньше ведь меня и вряд ли повалит, а вот по ушам схлопотать вполне мог. Но всё равно огрызался, грудь вперёд выставлял. Так, я ему и сказал, что ничего. На днюху твою пригласил, а там вы вроде как и сами можете пообщаться. Я просто хотел, чтобы ты его заметила. Маш, это же твой тип мужчин, ну? Вот где я неправ? — Не выдержал он долгого взгляда. — Серёга, ты идиот. — Тихо сообщила Маша и опустила голову. — А я дура. — Вытащила из волос огромную шпильку, что с самого утра донимала. Волосы мгновенно рассыпались по плечам, создавая красивые переливы под струящимся дневным светом. — Ты из-за того, что я чужого человека к тебе отправил, да? Так, я уже назавтра знал кто он, чем дышит и какие строит планы. Маша хмыкнула и со стола спрыгнула. Размяла плечи, сделав ими несколько вращательных движений с ориентиром назад, прошлась по кабинету, выгибая затёкшую спину, словно кошка. — А тем вечером… Маш, да он был такой накачанный, что оказался просто не в состоянии… — Серёж, ты идиот. — Повторила Маша, перебивая. — Ты сейчас пытаешься сказать, что два месяца со мной в одной квартире жил мужчина, который меня хочет? — Вдруг вызверилась она, склонила голову набок, скривилась, не веря в происходящее. — Мужчина, которому я вроде как нравлюсь… — Да точно нравишься! Он этого ни от кого особо и не скрывал. — Да, чёрт возьми, просто мужчина, которого я и сама хочу! Это ты мне хочешь сказать? И что при этом, я обходила его стороной только потому, что ты такой идиот?! — А я-то здесь при чём? — Да при том, Серёга, при том! Ты сказал, что он твой друг! — И что? Это повод, что ли? Не любовник же! — Да не любовник! Он твой друг! А за несколько дней до этого, ты сказал мне, что твои друзья слегка другой ориентации, Се-рё-га! Ты понимаешь, что наделал?! Он не засмеялся, он даже не заржал, он просто забился в конвульсиях. Тихая такая истерика от смеха, которая выливается слезами и немым выдохом. Его скрючило, его согнуло пополам, это же Серёга. — Не хочешь же ты сказать… — Выдал он и, приоткрыв рот, замер, да! Он понял, что именно это Маша и хотела ему сказать. — Ну, Маш… это же несерьёзно. — Не веря, нахмурился. — Да с чего ты… — Не знаю, Серёг, не знаю. Вот, сейчас стою и вообще не понимаю, как сюда попала и почему. — Так что? У вас так ничего и не случилось, что ли? — Твоими молитвами. — Огрызнулась Маша и снова уселась рядом. — Я о другом молился, рыбка, о другом… — Он отрицательно покачал головой, сокрушаясь над ней, убогой, снова потормошил волосы, сам же их потом и пригладил. — Ну, не убивайся ты так. Хочешь — бери. Знаешь ведь закон жизни. Теперь-то тебе что мешает, раз до обоих, наконец, дошло: что, как и почему? — Вот это «что и как… и почему», как раз и мешает. Всё иначе теперь, Серёг. — То ли выдохнула, то ли всхлипнула Маша и поникла. — А что иначе? Ты его хочешь, он тебя тоже. Ты женщина — он мужчина. А если помнить, что твоя эрогенная зона — это мозг, то тебя можно трахнуть, даже не раздевая. Давай катись. И чтобы больше я этих соплей не слышал! — И со всей дури столкнул Машу со стола, предлагая топать на рабочее место. — Надо же такое придумать! Глядя на то, как она стоит, немного расставив руки в стороны… Так же, как и сидела, опираясь ладонями в стол, так сейчас и стоит… Стоит и не знает, что ей делать… Похожа на молочного котёнка, которого выбросили на улицу, а тот не понимает, куда попал. Так вот, глядя на всё это безобразие, Сергей поднялся и подошёл сзади, нежно приобнимая за плечи. — Не нужно думать, Маш, нужно идти и делать. — Она не шевельнулась и Серёга вздохнул, упираясь лбом в её плечо. — Я восемь лет думал, Маш. Восемь лет. А ведь всё это время я мог быть счастлив. — И о чём же ты думал? — Проронила едва слышно. — Не поверишь. — Он ухмыльнулся и набрал полную грудь воздуха — ему было тяжело. Намного тяжелее, чем ей самой. — Я думал о том: Денис меня битой по башке огреет или отделаюсь рукоприкладством. Мы оба нормальными были в общепринятом смысле этого слова. И женщины были у каждого. Дэн даже серьёзные отношения пытался строить… помнишь, может… — Прелестная девушка. — Отозвалась Маша. — Да уж… а я как подумал, что это всё… он ведь свидетелем меня на свадьбу пригласил, представляешь? Говорит, нет никого дороже, проводи меня в последний холостяцкий путь. — Вы никогда этого не рассказывали… — Шептала Маша в ответ, так же тихо, как и сам Сергей. — Считай, что и сейчас не рассказал. Это только для нас двоих: для меня и для него. Там нет место третьему, даже тебе. Я не знаю, что вас с Тимохой связывает, и что у вас получится, но вы нереально тянетесь друг к другу. Пусть это не разрыв мозга, не страсть с мордобоем и посудой вдребезги, но между вами есть что-то, чего у тебя прежде не было. Ты горишь рядом с ним, даже при том, что пока Тимоха казался для тебя всего лишь другом. И глаза у тебя начинают светиться. И улыбаешься ты так, как никогда не улыбалась. Я не знаю, что это такое, но мне кажется, что попробовать стоит. Не нужно ведь говорить избитую фразу, что лучше жалеть о том, что сделал?.. — Спасибо, Серёж. За всё спасибо. И за то, что вы у меня есть. Она улыбнулась одними губами, пригладила густые волосы, которые сейчас возвышались над её плечом, Сергей в ответ на это удовлетворённо мурлыкнул и потёрся о плечо сильнее. — Я очень на тебя рассчитываю. Уверен, ты умная девочка. — Не такая уж и девочка… Всё. Пошла. — Удачи пожелать? — Пошло хмыкнул он вслед. — Иди к чёрту! — Беззлобно пожелала Маша в ответ и широко улыбнулась, но Сергей этого не видел, он мог только догадываться. И Маша пошла покорять вершину! Но ведь она умная девочка, поэтому и покорять будет по-умному: не пойдёт напролом, как все того ожидают, а просто убьёт его своей логикой, задавит морально и с достоинством будет лицезреть белый флаг. А это значит, что предстоит много работы. Не спала две ночи: анализировала, продумывала, делала контрольные забросы в стан врага. И в итоге к среде была готова встретиться с начальством наедине.