Глава 21 — Тим Александрович меня ждёт. — Напомнила секретарю, что с любопытством поглядывала в её сторону вот уже минуту, не предлагая ни присесть, ни помощи, ни оповестить высокое начальство. — Я сообщу. — Всё же решилась Леночка и прошмыгнула в кабинет, откуда показалась красная, немного пришибленная, но с положительным ответом. — Он тебя примет, только… — Наклонилась ближе к приближающейся Маше. — Ты постарайся его не злить, кажется, даже лишний вздох доводит босса до бешенства. Он уже второй день не с той ноги встаёт. Маша кивнула. Наверно, стоило добавить, что хомячков не боится, но что-то подсказывало, что Тимоша и Тим Александрович злятся по-разному. Не ошиблась. Он сидел за своим столом, напряжённо всматриваясь в бумаги. Не проронил ни слова, но бросил несколько огненных раздражённых взглядов. Стало ясно только то, что бесила его не Маша и не её приход, а, значит, уже проще. — Можно? — Уточнила достаточно громко, и смело приняла очередной тёмный взгляд. — Проходи, садись. — Буркнул Тим недовольно, даже бумаги отставил в сторону. Криво усмехнулся, когда Маша замешкалась, решая: сесть поближе или всё же не рисковать здоровьем. Приподнял одну бровь, когда она задвинула выбранный в самом конце стул на место и скрестила руки на груди. Глубоко вздохнула, решаясь что-то сказать, а потом просто сдулась, точно воздушный шарик, подняла взгляд к потолку, видимо, прося помощи у всевышнего, снисходительно посмотрела в сторону Тимофея. Именно снисходительно, и настолько ясно, что даже паршивое настроение у него улучшилось, и улыбка стала не скотская, ироничная, а вполне человеческая. — Тимофей, мы… мы ведь не будем делать вид, что не знакомы, правда? Это, по крайней мере, глупо. Он ответил не сразу, попытался смирить суровым взглядом и перестал улыбаться, только потом наклонился вперёд и оскалился. — Конечно, не будем… мы ведь друзья. — Она отвернулась, пытаясь не наговорить обидных слов, и вздрогнула, когда ладонь со стуком опустилась на дубовый лакированный стол. — Да что ты там жмёшься у входа, иди сюда, подруга! И давай просто Тим, а то я себя действительно ребёнком чувствую. Тимофе-е-ей!.. — Припомнил он, кривляясь, не выдержав, и широко улыбнулся, когда Маша вскинула свой ясный, немного детский, немного наивный взгляд. — Давай иди, или я, как и прежде, уговаривать тебя должен? И она улыбнулась, но пыталась скрыть в этой улыбке свой триумф от маленькой победы в самом начале пути долгих и упорных сражений. Едва ли не вприпрыжку подскочила к столу. Быстро сбросила узкий пиджак, который как никогда мешал активным действиям и не просто села с Тимом за один стол, а подкатила кресло, чтобы устроиться рядом. Наблюдая за этими приготовлениями, он ухмыльнулся. — Ну, ты давай ещё туфли сними, и ноги на кресло закинь. Маша замялась, неловко улыбаясь. — Да я бы с удовольствием, только… — Осмотрела себя сверху вниз. — Эта юбка… Практически уверена, что юбку-карандаш придумал мужчина, чтобы ставить женщин в неловкое положение! — Возмутилась вслух и поджала губы. — Да ладно тебе жаловаться. Наверняка одела, чтобы всех сразить наповал. Егоров вон, до сих пор страдает. — Дурак твой Егоров. Ладно, давай к делу. И она раскинула на столе подготовленные бумаги. В центре экспозиции расположился схематичный рисунок неясного происхождения. Тим приготовился слушать. — Надеюсь, ты не против, если я не буду тебя грузить проблемами маркетинга, а перейду к главному. — Да… — Он почесал затылок краем ручки. — Я уже понял, что ты не бюджет рекламных кампаний обсуждать со мной собиралась. Давай, говори, что хотела. — Взял в руки ближайшие бумаги и ухмыльнулся, отбрасывая их обратно на стол. — А судя по тому, что я вижу, метишь ты на местечко Егорова. — Да, дорогой, я алчная и наглая, как танк. — Поддакнула Маша, Тимофей ухмыльнулся одним уголком губ. — Скорее ма-а-аленький такой бульдозер. — Поправил он и понял, как же с ней легко. Всегда легко. Тяжело было, только когда громко хлопнул дверью, уходя. Ну… и ещё три дня после. А сейчас хорошо. Но предпочёл об этом умолчать. — Ладно, ты уже понял, что маркетинг — это не моё, а если и моё, то советоваться я с тобой не собираюсь. Перейду к сути. — Уже десять минут жду только этого. — И ещё… Тим… Александрович, — Маша прищурилась, а ему хотелось расхохотаться от этого грозного вида боевого хомячка, — попрошу меня не перебивать. — Обычно это мои слова. — Серьёзно заметил он, а потом покачал головой, отрицая что-то. На самом деле, считал её невозможной. Маленькой такой, действительно наглой, да ещё и с замашками на безоговорочное лидерство. Разбаловали её, ой, как разбаловали. — Ладно. Продолжим. — Она нависла над столом, неприлично оттопыривая попку, а Тимофей стиснул зубы, чтобы сконцентрироваться на бумагах и её словах. Поэтому-то он и не брал женщин на руководящие должности: они отвлекают, а потом прекрасно этим пользуются. Маша тем временем приступила к докладу. — Я позволила себе узнать, кто же такой Тим Александрович Кузнецов и, думаю, ты догадываешься, что мне выдали в ответ на такой запрос. Сразу добавлю, что удивлена, но сейчас о другом. Компания твоего отца в глубоком ауте. Это было видно ещё с первого дня работы. Куча новых сотрудников, не знающих, с какого бока подойти к своей работе. И я была в их числе. Сейчас заметила тенденцию к направлению всех сил, в том числе и ударных, на атаку ближнего и дальнего зарубежья. Твоя идея? — Скорее, совместное решение. И что? — Правильно решение, я его тоже поддерживаю, особенно после того, как навела кое-какие справки. Оказывается, бывший управляющий здорово нагадил, поэтому сейчас такое некрасивое положение. — Поверь, это лучше, чем было полгода назад, когда я принимал дела. — Хвастун! Да, ладно. Иностранные проекты я не трогала, а поговорить хочу о том, что происходит в нашей области. В частности, те партнёры, которых мы растеряли, пока тебя и твоего отца здесь не было. — Маша указала на центральный лист. — Это костяк. Тот костяк, который держал нас на плаву долгие годы. Так вот я к чему… ты ведь собираешься работать с немцами. — Даже не спрашиваю, откуда ты это узнала. — Отмахнулся Тим, улыбаясь не понятно чему, ну, не могла ведь Маша догадаться, что он радуется её аналитическому уму. Естественно, немцы! — Действительно, неважно. А немцы любят стабильность. Не так ли? — Улыбнулась она тяжёлому вздоху, Тим начинал понимать её задумку. — Немцы любят качество, немцы любят проверенных партнёров. А о чём можно говорить, о какой стабильности, если мы в течение года полностью сменили заказчиков? Поэтому я предлагаю вернуть прежние активы в новое русло. Ты как? — Если скажу, что дело гиблое, ты поверишь мне на слово? Это тебе не заграничные партнёры, которые видят перед собой исключительно цифры и выгоду. Здесь всё куда серьёзнее… а, может, наоборот, детский сад… В общем… — Ты их уже прощупывал. — Заявила она и улыбнулась. — И, заметь, я не спрашиваю, а утверждаю. — Указательный палец поднялся вверх. — Просмотрев бумаги по последним договорам, я пришла к выводу, что не всё потеряно и, не знаю, заметил или нет, но вчера меня в офисе не было. — Егоров уже доложил и намекнул, что пора бы стребовать с тебя отчёт о деятельности и напомнить, где находится рабочее место. Но это так, к слову. — Добавил, когда увидел нахмуренные брови. — Не волнуйтесь, Тим Александрович, я не колготы покупала, хотя… и их тоже. Смотри! Снова ткнула пальцем в центральный лист. Чтобы было удобнее, отодвинула лишние на данный момент бумаги и подтянула его ближе. — Семь компаний-партнёров. Семь крупнейших покупателей и потребителей. А если условно, то основа города, области, и общественного мнения. — Ты разделила их на группы. Для чего? — Ха! Молодец, заметил. Сейчас объясню. — Эти две, — она указала на верхнюю группу. — Согласны работать с нами на прежних условиях. Молчи! Я знаю, что на сегодняшний день это не выгодно, но подумай, что будет через год и тем более, через два. Если дело выгорит, будем соглашаться. Руководство этих двух компаний, — указала на группу в самом низу, — отказываются с нами разговаривать, встречаться, выслушивать предложения. Но! У нас есть уникальная возможность перетянуть одеяло на себя. В составе совета директоров есть мои друзья. Причём, в обоих случаях. Кстати, может, помнишь, был на дне рождения такой, Гена. Вот он один из таких козырей в рукаве. — Честно говоря… — Да, в принципе и не важно. Я уже с ребятами созвонилась, сегодня они закинут удочки. Это те люди, к мнению которых прислушиваются. Поверь. Другими словами, они будут с нами сотрудничать, у них нет другого выхода. — Так уверена в своих силах? — Не имей сто рублей… — Припомнила она старую поговорку и продолжила. — Самая большая проблема для нас это — вот. — Маша указала на центр листа. — Они слишком уверены в себе и эта уверенность вполне оправдана. И знакомых у меня там нет. Совсем. Поэтому их придётся осаждать долго и упорно. У меня есть задумки, но пока не об этом. — Так, а две оставшиеся? — А две оставшиеся живут по принципу «Как все, так и мы», люди там работают вполне разумные, мы сможем их уговорить. — Допустим, всё так. И всё же, как ты собираешься осаждать неприступную крепость? Тем более, как мне стало известно, они нашли себе более сговорчивых партнёров. — Да, но эти партнёры держатся на плаву за счёт своих светлых умов. Но мы живём в материальном мире, где всё покупается и продаётся. И я сейчас не о деньгах. — Маша хитро улыбнулась. — Есть также люди, которые продаются за возможность развивать свои научные труды. А кто, как не мы, станем большим шагом к их светлому будущему, а? — Не знаю, рискованно. — Тим нервно перебирал пальцами ручку. — Мы покупаем кота в мешке. Люди, которые сделали пару открытий и славятся своими изобретениями, могли попросту перегореть. — Не перегорели. Более того, я знаю наверняка, что у главы научно-исследовательской группы есть наработки, которые пока не предъявлены руководству. А ещё знаю, что только за счёт упомянутых тобой пары идей, с ними сотрудничают без прав на авторство. И если эти идеи будут принадлежать нам… — Дай угадаю, — прищурился Тим, — у тебя и там есть друзья? — Ага, почти. Так, что? — Слишком всё просто, Маш. — А зачем усложнять? Глянь, кто вице-президент наших конкурентов? Маша подсунула под нос какую-то бумагу с фамилией и Тимофей на некоторое время просто завис. — Самсонов Д. С. И что? — Посмотрел вопросительно, даже руки вскинул раздражённо, а потом его взгляд стал более осознанным и понимающим. — Самсонов? Тот самый Самсонов, который… который твой жених, что ли? — Хохотнул он недоверчиво и внимательнее посмотрел на Машу. — Мария Владимировна Калюжная… — Догадливо произнёс он и ткнулся лбом в свой собственный кулак. Закрыл глаза, сдавленно рассмеялся. — Как я мог забыть это имя?.. Неужели… неужели он такой дурак, что бросил тебя? — Нет, конечно, просто он до последнего не верил, что я могу с ним так поступить. — Тихо ответила Маша, а Тим не отводил взгляд. — Маш, тот парень… который был с тобой тогда… — Понимая, что помогать Маша не собирается, Тим снова усмехнулся. Да, именно такой госпожу Калюжную он себе и представлял: слегка ироничный взгляд, приподнятая бровь, губы в ровной усмешке. Не та Маша, которая растерянно спрашивала у друзей, где бы найти квартиранта. С ними она была другая. Хрупкая и беззащитная. Настоящая. А сейчас… — Ты была знакома с ним раньше? — Смог закончить он мысль и задержал дыхание, в ожидании ответа. — Нет. — Что тогда? — Случайность?.. Как? Считаешь, не вариант? — Было как-то не похоже. — Тебя это задевает? Он понял, что всё это время не дышит и говорит на автомате. Именно эти вопросы не вылезали из головы все выходные. Именно они стояли перед глазами, когда Мария Владимировна встала, чтобы сделать отчёт, когда пришла сегодня. Да! Да, задевает! — Мне казалось, ты неспособна на легкомысленные отношения. — Ты, вообще, слишком много думаешь. — Улыбнулась она и села в кресло, хотя до этого так и нависала над столом, упираясь в него локтями, демонстрируя грудь в вырезе блузки. Вдруг вспомнилась юбка, та, под которой, как ему казалось, не было белья. А ведь оно было. Пах заныл, пришлось придвинуться ближе к столу, хотя её улыбка, понимающая, что ли… Да, она его читает. — Это утверждение?