Глава 27 Увидев на пороге Самсонова, Маша даже растеряться толком не успела. Ступор поймала, это правда, а вот теряться было некогда. Да и незачем. Она триумф в его глазах разглядела. И сладкий вкус скорой победы. Вот тогда и отпустило окончательно. Вот, посмотрела на него и почувствовала вкус жизни. Свободной независимой жизни с Тимохой! И цену его вниманию тут же уловила. А ведь в отличие от отношений с Самсоновым, для мужа она, по сути, не делала ничего. А тот всё равно её любит. Всё равно улыбается всякий раз, как встречаются взглядами. И границы личного пространства Тим сузил до невозможного, хотя Самсонов предпочитал их лишь только расширять. Так, чтобы не пересекались даже. А сейчас он пришёл к ней сам, чтобы милостиво забрать заблудшую овцу домой. Холёный и гладко выбритый, Димка Самсонов был похож на модель с обложки глянца. На такого засматривались все. Его хотели заполучить первые красавицы. А он не любил никого кроме самого себя. Злая шутка судьбы, по-другому и не скажешь. Вот и сейчас стоял, облачённый в дорогой и стильный костюм от европейских мастеров, с часами «Картье» на запястье, с дорогим, но узнаваемым ароматом одеколона. «Эгоист» от Шанель. Да разве же могло быть иначе? Вдоволь насмотревшись на растрёпанную и уставшую от домашних забот Машку, он по-свойски ей улыбнулся, склонил голову набок, выдавая доброе расположение духа, и широким жестом ладони подпёр дверной косяк. — Привет, рыбка. — Смягчил он свой голос до уровня талого сливочного масла. — Почему-то не удивлён лицезреть тебя в таком виде. Не скажу, что затяжной отдых пошёл тебе на пользу, но видеть рад. Правда. — И я рада тебя видеть. — Помяла она в ладонях тряпку для уборки пыли и обратила к ней тяжёлый взгляд. — Впустишь? — Зачем? — Поговорим, вина выпьем. — Подался он вперёд, сокращая расстояние между телами до статуса интимного. — Вспомним былое и признаем ошибки, в конце концов… — Устало выдохнул, улавливая Машино настроение, или, скорее, его отсутствие. — Зачем? — Повторила вопрос, а Самсонова аж передёрнуло. — Да просто так, Маш! Просто так! Как ты вообще? Чем живёшь, чем занимаешься? Жизнью своей довольна? — Да вот… — Вглубь квартиры махнула. — Практически научилась варить суп. С голодухи проглотить можно. — Высокие достижения, ничего не скажешь. — Негодующе кивнул Самсонов и гипнотическим змеиным взглядом на неё уставился. — Ничего не хочешь мне сказать? — Вроде не хочу. А что? Должна? — Скажи хотя бы, что скучала! — Возмутился мужчина, на что Маша мило улыбнулась. — Извини, но врать с детства не приучена. Как жаль, что у нас с тобой разное воспитание… — Обиделась, значит? — Понимающе кивнул. — Совершенно напрасно! Я выход тебе предлагал. Реальный выход, а ты условия ставить захотела! Маш, не я один виноват, что всё так вышло. — Да. Ещё я виновата. В том, разумеется, что сказками увлеклась. Сказок ведь, их нет… — Торопливо взгляд опустила. — Какими ещё сказками?! — Раздражённо рыкнул Самсонов, а Маша улыбнулась. — «Сказка о рыбаке и Золотой Рыбке», разумеется. Пушкин написал. — Ага, а я, стало быть, старуха, да? — Рада, что хоть сейчас ты понимаешь меня с полуслова. Сейчас, когда, как я догадываюсь, оказался у разбитого корыта. — Узнавала, значит? — Да так… ходят слухи. Мужчина злобно оскалился. — Мы можем начать всё с начала. — Выговорил сквозь зубы, а Маша губы поджала, безразлично пожимая плечами. — Не можем. Я замуж вышла. — Проронил тихо и мягко. Настолько, что сама этой мягкости удивилась. Будто каких-то изменений в себе не заметила, а теперь вдруг, словно перед фактом стала. Растеряла напор и агрессию, собственную женственность вдруг почувствовала. Самсонов, правда, изменений не оценил. Привычно «укусил». — Замуж? Что за бред? За кого? — За того, кого мои кулинарные успехи беспокоят намного больше, нежели заслуги в финансовой сфере. Приличный мужчина из хорошей семьи. Уважаемый человек… В бизнесе успешен, опять же. И пока я без памяти исполняла твои желания, он беспрекословно исполнил единственное моё, и это оказалось до чёртиков приятно. — Что за бред, что ты несёшь, рыбка? Какие приличные мужчины, какие заветные желания? Что такое он дал тебе, чего не давал я? — Он сказал, что я его семья. Помнится, примерно на этом же месте мы с тобой и расстались. — Маша вымученно вздохнула, а Самсонов от этой её небрежности в отношении к нему, набычился. На какое-то мгновение он даже растерялся. Молча стоял, пыхтел, желваками на скулах поигрывал. Взглядом по полу, по стенам шарил, а после с недоверием во взгляде на Машу уставился. — Тык, ты не шутишь, что ли? Серьёзно сейчас? — Я вышла замуж, Самсонов. Мне ничего от тебя не нужно. Не приходи больше. — Да ты рехнулась, Маш! Выкрикнул он и руку протянул, чтобы тряхануть, в чувства привести, из какого-то невообразимого ступора вытащить, да не успел только. Боковым зрением приметил приближение кого-то со стороны лестницы. Помнится, так друг Машкин, Серёга, любил прогуливаться. Вот и замер Самсонов, вскинутую в порыве руку за голову завёл, затылок взъерошивая. А как голову повернул, незнакомого мужчину увидел. Он медленно поднимался по ступеням и смотрел на него каким-то убийственным взглядом. Силу в этом взгляде Самсонов почувствовал, ревность разглядел, оттого и криво ухмыльнулся. — А вот, как я понимаю, и муж? — К Маше обратился, а она в странном напряжении плечом повела. — И тебе вечер добрый. — Отозвался на этот вопрос мужчина и Самсонов ухмыльнулся шире. — Как я понимаю, несостоявшийся родственничек? — Бросил ему с пренебрежением и, поравнявшись на площадке, протянул руку в приветственном жесте. Только не было в нём ни дружелюбия, ни вежливости. — Кузнецов. — Заявил так, чтобы Самсонову понятно стало, кто перед ним, и точно уж никаких сомнений не возникло. — Неожиданный поворот, не так ли? Но сомнения у мужчины всё же возникли. Или не сомнения это были вовсе, а разумное отрицание? И руку, протянутую в приветственном жесте, оттого он пожать забыл. Но Самсонов с лица всё же потемнел, нахмурился, губы сошлись, превращаясь в одну тонкую линию. — То есть… — Я так понимаю, зашёл ты, чтобы нас поздравить? — Не позволяя продолжить, с нажимом проговорил Тим. — Так вот, в следующий раз можешь не утруждаться и обойтись звонком по телефону. Номерок черкнуть? — Демонстративно хмыкнул, после чего на месте развернулся, Машу, за локоток придерживая, в квартиру подтолкнул и сам вошёл, не забыв прикрыть дверь. Уже стоя в квартире, какое-то время в лицо её вглядывался. Что найти пытался и себе сказать наверняка не мог. Может, ожидал увидеть в её глазах неуверенность, сомнение в сделанном выборе? Ожидал, но не увидел, оттого и вздохнул с облегчением, прикрывая глаза. Выдал усталую полуулыбку, шаг вперёд сделал и Машу к себе привлёк, легко её с боков приобнимая. Губами к её виску приткнулся и так на какое-то время замер, не позволяя отступиться. Маша нарушила тишину первая. Не стремясь из объятий высвободиться, корпусом чуть назад отклонилась, самыми кончиками пальцев лица мужа коснулась и посмотрела с тревогой. — Я тебя сейчас не узнала. — Сдавлено прошептала, не контролируя сбившееся дыхание. Тим смотрел на неё тяжело и будто зло. — Слишком привыкла к тому, что на меня по-другому смотришь. И эти властные безапелляционные нотки в голосе… Ты чужим показался в этот момент. — Маш, я не зайчик с пушистым хвостиком. И таких, как Самсонов твой, повидал немало. Ты у меня девочка общительная, но позволь, я всё же буду диктовать тебе определённые рамки. — Диктовать мне? — Неуверенно рассмеялась она и напряжённо задрожала в его руках. — Да ты деспот! — К тебе у меня всегда отношение было особое. Ничего не изменилось и сейчас. Но я ревнив, категоричен и не умею прощать чужие ошибки. — Он только хотел… — Я прекрасно понимаю, чего он хотел, Маш. — Резко прервал её эмоциональный порыв Тим. — И не имей привычки оправдываться. Тем более за других. Ты у меня самая лучшая. — Проговорил пусть и ровно, но Маша всё же почувствовала зарождающееся в глубине души тепло от его слов. Улыбнулась. — А ты, значит, меня ревнуешь? На подобный вопрос Тим недовольно скривился и мстительно прищурился. — Маша, я не знаю, что тобой руководило, когда ты согласилась стать моей женой, а я уж точно не о свободных отношениях думал, которые неожиданно начались и так же неожиданно закончатся. У нас не было классического варианта развития событий. У такого, как я, его в принципе быть не может. Но тебя я люблю, и делить ни с кем не намерен. Давай мы раз и навсегда определимся с этим вопросом и не будем к нему возвращаться всякий раз. — Просто ты непривычно выглядишь в роли собственника. — Нет. Это ты вообразила меня пушистым зайчиком с мягким хвостиком, но я не обязан этому образу соответствовать. Для тебя быть может, но для остальных, извини. — Решительно головой качнул и Машу, наконец, отпустил. Туфли снял, портфель в сторону отставил, а как только она уйти вздумала, поперёк живота перехватил и зубами в изгиб плеча и шеи впился. Как только ответное шипение расслышал, по припухшей коже языком провёл, её успокаивая. — Перестань, ты меня отвлекаешь. — Попыталась Маша от хватки избавиться, а Тим рассмеялся над её жалкими попытками захват сбросить. Сжал сильнее. — Очень интересно! Вообще-то люди для того и женятся: чтобы отвлекать друг друга от чрезмерно важных дел, раздражать, доставать, и тем самым приносить друг другу ни с чем не сравнимое удовольствие. — Уверенно заявил, шумно в ухо чмокнул и рассмеялся тому, как Маша отбиваться начала. — Я, между прочим, приготовила ужин. — Сбивая с мужа спесь, похвасталась. — И очень надеюсь, что сегодня тебе всё понравится. — Обернулась, чтобы Тиму в глаза посмотреть, а тот весь свои игривый настрой растерял. Хватку ослабил и позволил Маше за руку себя в кухню втянуть. — Маша, мне нравится, как ты готовишь. — Неуверенно выдохнул Тим, пока она его за стол усаживала, пока салфетку перед ним расправляла. — Мне не нравится, как ты себя при этом чувствуешь. — Проронил и посмотрел на её напряжённую спину, на усталый наклон головы. — Ты сейчас о чём? — Наиграно удивилась она, так и не развернувшись к мужу лицом. — О том, как ты себя ведёшь. Хотя бы сейчас. — Развёл он руками. Хотел глаза увидеть. В этот самый момент. И чтобы напряжение, что она усердно скрывает вот уже который день, ушло. Только не получилось. Маша позу не сменила, в глаза смотреть не пожелала и на данную тему разговаривать, как видно, тоже. Только и Тим уступать не привык. На спинку стула откинулся и внимательно за её реакцией следил. — Я предлагаю тебе оставить угнетающий тебя быт и вернуться к тому, что приносит удовольствие. — Отправляешь меня на работу? Конец медовому месяцу, так? — Невесело хмыкнула она, а Тим добавил в голос больше твёрдости.