Схватив ее за руку, я оттащил ее ярда на три от того места, где прежде стояла машина. Мы оба не отрывали глаз от часов. Секундная стрелка медленно прыгала по кругу… минутная показала без шестнадцати десять, прошло еще четыре секунды – и машина времени вновь возникла из небытия. – Полюбуйтесь! – торжествующе воскликнула Амелия. – Что я вам говорила?! Я тупо уставился на машину. Маховое колесо все так же неторопливо вращалось. Настал черед Амелии взять меня за руку. – Хотите вы, Эдуард, или не хотите, а сесть в машину нам придется. – Что-о? – переспросил я. – Это совершенно необходимо. Дело в том, что на время испытаний сэр Уильям снабдил машину предохранительным устройством, которое автоматически возвращает ее к моменту старта. Устройство включится ровно через три минуты, так что, если нас не будет на борту, машина для нас навсегда потеряется в прошлом. Я слегка нахмурился, однако спросил: – Разве это устройство нельзя выключить? – Можно, только я не собираюсь этого делать. Я намерена доказать вам, что машина – не розыгрыш. – Послушайте, Амелия, да вы, оказывается, пьяны. – Послушайте, Эдуард, вы тоже. За мной! Прежде чем я успел остановить ее, Амелия подскочила к машине, нырнула под медные прутья рамы и уселась в седло. Чтобы справиться с этой задачей, ей пришлось приподнять юбки дюймов на пять; смею вас заверить, что подобное зрелище оказалось, на мой взгляд, куда более заманчивым, нежели любые путешествия во времени. К тому же она позвала меня: – До возвращения машины осталось меньше минуты. Вы что, не поедете со мной? Моим колебаниям сразу настал конец. Я вскарабкался на машину и примостился у Амелии за спиной, позади седла. По ее указанию я положил руки ей на талию и плотно прижался грудью к ее спине. – А теперь следите за часами как можно внимательнее, – приказала она. Я подчинился. Было без тринадцати десять. Секундная стрелка достигла верха циферблата, сместилась вправо на четыре деления… И застыла. Потом начала прыгать в обратном направлении – сперва медленно, потом все быстрее. – Мы движемся против течения времени, – прошептала Амелия, чуть задыхаясь. – Вы видите часы, Эдуард? – Вижу, – ответил я, не отрывая глаз от стрелок. – Очень хорошо вижу! Секундная стрелка пробежала назад четыре минуты, затем стала замедлять темп. Когда часы вновь показали без восемнадцати десять – плюс четыре секунды, – стрелка затормозила, остановилась совсем. И опять запрыгала обычным порядком как ни в чем не бывало. – Мы вернулись к тому мгновению, когда я дернула за рычаг, – сказала Амелия. – Ну что, поверили вы наконец, что машина времени – не надувательство? Я все еще обнимал ее за талию, наши тела соприкасались теснее, чем я мог бы вообразить себе в самых смелых своих мечтах. Волосы Амелии нежно щекотали мне лицо, и я просто не мог думать ни о чем другом, кроме этой нежданной близости. – Прокатите меня снова, – попросил я, мечтая лишь о том, чтобы растянуть этот блаженный миг. – Покажите мне будущее! 3 – Вам хорошо видно, что я делаю? – спросила Амелия. – Продолжительность путешествия устанавливается на этих шкалах с точностью до секунды. Я могу определить заранее, сколько оно продлится часов, дней или лет. Пробудившись от пылких мечтаний, я выглянул из-за ее плеча. Оказывается, она обращала мое внимание на ряд крошечных циферблатов с обозначениями дней недели, месяцев, лет – и еще тут были циферблаты, отсчитывающие десятилетия, века и даже тысячелетия. – Пожалуйста, не выбирайте столь дальние цели, – пошутил я, глядя на самый последний циферблат. – Я бы все-таки не хотел опоздать к поезду. – Но мы же вернемся точно к моменту старта, даже если укатим на век вперед! – Может, и так. Но не будем опрометчивы. – Если вы нервничаете, Эдуард, можно ограничиться поездкой в завтра. – Нет-нет, пусть это будет дальнее путешествие. Вы доказали мне, что машины времени можно не опасаться. Давайте отправимся в следующее столетие. – Как хотите. Можно и дальше, если пожелаете. – Меня интересует двадцатый век. Для начала двинемся на десять лет вперед. – Только на десять? Это даже приключением не назовешь. – Будем последовательны, – ответил я. Не причисляю себя к малодушным, но авантюристом тоже никогда не был. – Отправимся сначала в тысяча девятьсот третий, затем в тысяча девятьсот тринадцатый, и так далее с десятилетними интервалами до самого конца столетия. Вероятно, за такой срок что-нибудь да изменится. – Согласна. Вы готовы? – Готов, – ответил я, вновь обнимая ее за талию. Амелия склонилась над приборами. Я видел, как она установила на шкале 1903 год, но циферблаты с обозначениями месяцев и дней были расположены слишком низко, и я не мог их разглядеть. Она пояснила: – Я выбрала двадцать второе июня. Это самый длинный день лета, так что будем надеяться, что погода окажется сносной. Она положила руки на руль и напряженно выпрямилась. Я тоже собрал все свое мужество, готовясь к неведомому. И тут, к вящему моему удивлению, Амелия поднялась и отступила от седла на шаг. – Пожалуйста, подождите меня минутку, Эдуард, – попросила она. – Куда вы? – откликнулся я, признаться, не без тревоги. – Машина не уедет вместе со мной? – Никуда она не денется, если не трогать рычаг. Только… Раз уж мы затеяли дальнее путешествие, я хотела бы взять с собой ридикюль. – Зачем? – невольно вырвалось у меня. Пожалуй, Амелия чуть-чуть смутилась. – Честно сказать, сама не знаю. Просто я никогда и никуда не езжу без ридикюля. – Тогда уж прихватите и капор, – рассмеялся я, тронутый столь неожиданным проявлением женской натуры. Она поспешно выскочила за дверь. Секунду-другую я тупо таращился на приборы, затем, повинуясь внезапному импульсу, тоже слез с машины и сбегал в прихожую за соломенной шляпой. Уж если путешествовать всерьез, то с шиком! На обратном пути я зашел в гостиную, щедрой рукой плеснул портвейна в бокалы и захватил их с собой в лабораторию. Амелия вернулась прежде меня и уже сидела в седле. Свой ридикюль она поставила на пол машины подле главного рычага, а на голове у нее был капор. Я протянул ей бокал. – Выпьем за успех нашего предприятия! – И за будущее, – отозвалась она. Каждый из нас отпил примерно полбокала, потом я отнес остатки портвейна на скамью у стены и взгромоздился на свое место позади Амелии. – Ну вот, теперь мы и в самом деле готовы, – произнес я, проверяя, прочно ли сидит на голове моя бесподобная шляпа. Амелия взялась за руль и потянула его на себя. 4 Машина времени резко накренилась, словно скользнула в разверзшуюся перед ней бездну, и я испуганно вскрикнул, напрягаясь в ожидании падения или удара. – Держитесь! – сказала Амелия, в общем-то без нужды – я бы и так не отпустил ее ни за что на свете. – Что происходит? – прокричал я. – Мы в безопасности. Это эффект перехода в четвертое измерение. Я открыл глаза и нерешительно осмотрелся – и, к своему удивлению, обнаружил, что машина по-прежнему прочно стоит на полу лаборатории. Зато стрелки на стенных часах кружились как сумасшедшие, и тут же, буквально на глазах, из-за дома взошло солнце и стремительно понеслось в зенит. Не успел я оценить по достоинству этот факт, как на землю снова упала тьма, будто на крышу набросили черное одеяло. У меня перехватило дыхание – и вдруг я почувствовал, что нечаянно втянул в себя прядку длинных волос Амелии. И при всем безумии нашего путешествия на миг порадовался этой тайной близости. Амелия крикнула: