Бадья поскреб в затылке. – Э-э… вроде упоминали. После того как я подписал договор и выложил денежки. Они вроде как пошутили. Сказали: «О, кстати, ходят слухи, что в Опере водится призрак, причем не просто призрак, а в смокинге, ха-ха, смех да и только, ох уж эти творческие натуры, ну прям как дети малые, ха-ха, но на всякий случай, чтобы не столкнуться с настоящим бунтом, никогда не продавайте на премьерах билеты в восьмую ложу, ха-ха». Я хорошо помню эти их слова. Когда платишь тридцать тысяч долларов, память как-то вдруг обостряется. А потом Пнигус и Кавалья сразу убыли. На довольно быстром экипаже, как мне теперь припоминается. – О! – Зальцелла почти улыбался. – Ну что ж, теперь, когда чернила уже давно просохли, пожалуй, стоит просветить вас относительно небольшой детали… Птички пели. Ветер, словно погремушками, играл сухими коробочками вереска. Поднеси ухо к одной из них – и слышно, как внутри перекатываются и погромыхивают семена. Матушка Ветровоск обследовала кюветы в поисках интересных трав. Высоко над холмами сарыч издал пронзительный крик и ушел в вираж. Дилижанс стоял на обочине – хотя на самом деле должен был вовсю нестись по дороге по крайней мере в двадцати милях отсюда. Наконец матушке надоело. Она бочком придвинулась к скоплению кустов дрока. – Эй, Гита, ты там как? – Прекрасно, прекрасно, – откликнулся приглушенный голос. – По-моему, возница начал проявлять легкие признаки нетерпения. – Природу торопить бесполезно, – последовал философский ответ. – Ну, я-то здесь ни при чем. Это ведь ты сказала, что на помеле слишком дует. – Слушай, Эсме Ветровоск, лучше сделай кое-что полезное, – послышалось из-за кустов. – Буду очень тебе обязана, если ты нарвешь мне щавеля или лопухов. – Щавеля и лопухов? И что ты намерена с ними делать? – Я намерена сказать: «О, какое счастье, большие листья, как раз то, что мне нужно!» На некотором расстоянии от кустарника, в котором нянюшка Ягг приобщалась к природе, раскинулось безмятежное под тихим осенним небом озеро. В камыше умирал лебедь. По крайней мере, ему пришло время умереть. Однако возникла непредвиденная заковыка. Смерть, утомившись, присел на бережку. – ПОСЛУШАЙ, – сказал он. – Я ЗНАЮ, ЕСТЬ ОПРЕДЕЛЕННЫЙ ПОРЯДОК. ЛЕБЕДИ ПЕРЕД СМЕРТЬЮ ПОЮТ. ПОЮТ ВСЕГО ОДИН РАЗ В ЖИЗНИ – И КАК РАЗ ПЕРЕДО МНОЙ. ИМЕННО ОТСЮДА И ПОШЛО ВЫРАЖЕНИЕ «ЛЕБЕДИНАЯ ПЕСНЯ». ТАК ТРОГАТЕЛЬНО. ДАВАЙ ПОПРОБУЕМ ЕЩЕ РАЗ. Из тенистых закоулков своего одеяния он извлек камертон и слегка тронул его косой. – ВОТ НУЖНАЯ НОТА… – Не-ка! – ответил лебедь, качая головой. – ПОЧЕМУ? ТЕБЕ ЧТО-ТО НЕ НРАВИТСЯ? – Наоборот, мне тут очень нравится, – сообщил лебедь. – УВЫ, НИЧЕГО НЕ МОГУ ПОДЕЛАТЬ. – А тебе известно, что я ударом крыла легко ломаю человеку руку? – МОЖЕТ, Я НАЧНУ, А ТЫ ПОДПОЕШЬ? ЗНАЕШЬ «СЕРЕНАДУ СОЛНЕЧНОЙ ДОЛИНЫ»? – Дрянь из слюнявых фильмов! Я, между прочим, лебедь! – ТОГДА, МОЖЕТ, «КОРИЧНЕВЫЙ КУВШИНЧИК»? ХА-ХА-ХА, ХЕ-ХЕ-ХЕ, ЗВЯК-ЗВЯК-ЗВЯК… – И это называется песня? – Лебедь разгневанно зашипел и, качнувшись всем телом, переступил с одной перепончатой лапы на другую. – Не знаю, откуда ты родом, мужик, но в наших местах в музыке разбираются куда лучше. – В САМОМ ДЕЛЕ? ТАК, МОЖЕТ, ПРОДЕМОНСТРИРУЕШЬ МНЕ? – Не-ка. – ПРОКЛЯТЬЕ. – Думал поймать меня? – произнес лебедь. – Хотел нагреть? Думал, я расслаблюсь и исполню тебе пару тактов песни коробейника из «Лоэнлебдя», да? – НИКОГДА НЕ СЛЫШАЛ. ЧТО ЗА ПЕСНЯ КОРОБЕЙНИКА ТАКАЯ? Лебедь сделал глубокий, усердный вдох. – Ну, та самая, она еще начинается: «Ты резать мой горло, битте шён…» – С УДОВОЛЬСТВИЕМ, – произнес Смерть. Коса рассекла воздух. – Вот гадство! Мгновением спустя лебедь вышел из своего тела и взъерошил перья на белоснежных, но теперь уже слегка прозрачных крыльях. – Ну и что дальше? – спросил он. – ТЕБЕ РЕШАТЬ. ЭТО ВЫ ДОЛЖНЫ РЕШАТЬ САМИ. Откинувшись на спинку кожаного кресла, Нечаст Бадья сидел с закрытыми глазами, пока главный режиссер не закончил свой рассказ. – Итак, – произнес Бадья, – посмотрим, правильно ли я тебя понял. Имеется Призрак. Каждый раз, когда кто-нибудь в этом здании теряет молоток, делается вывод, что молоток украл Призрак. Кто-то сфальшивил – тоже из-за Призрака. Но вместе с тем, если потерянное находится, благодарят за это того же Призрака. Если спектакль прошел хорошо, то, само собой, Призрак постарался. Он идет бесплатным приложением к зданию, как крысы. То и дело попадается людям на глаза, но видят его недолго, потому что он приходит и уходит, как… как Призрак. Кроме того, каждую премьеру он бесплатно пользуется восьмой ложей. И ты утверждаешь, народ его любит? – «Любит» не совсем верное слово, – поправил Зальцелла. – Правильнее было бы сказать, что… конечно, это чистой воды суеверие, но считается, что он приносит удачу. Во всяком случае, так всегда считалось. «Только тебе этого не понять, неотесанный сыродел, – добавил он про себя. – Сыр есть сыр. Молоко скисает естественным образом. Тебе не надо заставлять его скисать, вздрючивая несколько сотен человек, пока у них нервы не натянутся как струны…» – Приносит удачу… – без всякого выражения повторил Бадья. – Удача очень важна. – В голосе Зальцеллы кубиками льда плавало страдальческое долготерпение. – Наверное, в сыроделии темперамент не самый важный фактор? – Мы больше полагаемся на сыворотку. Зальцелла вздохнул. – Так или иначе, в Опере считается, что Призрак… приносит удачу. Раньше, бывало, он посылал людям короткие ободряющие записки. После по-настоящему удачного представления сопрано находили в своих гримерных коробки шоколадных конфет, его подарки. А еще он любит дарить мертвые цветы. – Мертвые цветы? – Даже не цветы. Просто букеты розовых стеблей, без бутонов. Это нечто вроде торговой марки Призрака. Считается, что такой его подарок тоже приносит удачу. – Мертвые цветы приносят удачу? – Очевидно. А вот живые цветы в опере уж точно к ужасному невезению. Некоторые певицы даже в гримерку их никогда не принесут. Ну а мертвые цветы вполне безопасны. Конечно, охапка цветочных стеблей – несколько странное зрелище, зато ничем тебе не угрожает. И появление таких букетов никого не тревожило. Наоборот, это был знак того, что Призрак вас поддерживает. По крайней мере, истолковывалось это именно так. До некоторых пор. Но шесть месяцев назад… Бадья опять прикрыл глаза. – Рассказывай, – промолвил он. – Произошло несколько… несчастных случаев. – Каких именно? – Иногда подобные несчастные случаи называют трагическими случайностями. Нечаст Бадья по-прежнему не открывал глаз. – Есть такое определение… – задумчиво произнес он. – В моей практике был трагический случай, когда Рэг Множ и Фред Сырвар вечером чинили цистерны с сывороткой, а как раз перед этим выяснилось, что Рэг встречается с женой Фреда, так вот каким-то образом, – Бадья сглотнул, – каким-то образом Рэг, по словам Фреда, оступился и упал прямо в… – Я не знаком с господами, о которых вы говорите, но… да, такого рода несчастные случаи. Именно. Бадья вздохнул.