— Киара, что происходит? Ты точно в гримёрке? Тебя кто-то заставляет это говорить? Да или нет. Просто скажи «да», если ты не в порядке. Ты должна позвонить мне по видеосвязи. Если ты не перезвонишь, то я звоню в полицию. — В какую? — Естественно, в полицию Сан-Франциско. Ты там, и если у вас что-то происходит… — Ничего. — Докажи. Я перезваниваю, только чтобы закончить с его беспокойством о террористах. Удостоверившись, что надо мной никто не стоит с оружием, Картер выдыхает, прежде чем наклониться и нацепить поводок на Джека. — Хорошо. Хорошо. Теперь мне спокойнее. У тебя есть ещё пара минут? — Для тебя всегда. — Я предварительно выбрал нам фотографа. Того, которого ты хотела. Созвонился с ним. Он работает в паре с видеографом. Нам нужен видеограф? Ты хочешь видео? — Хочу. Нам нужно видео. Иначе что мы будем показывать детям? На фото у них может не хватить терпения. У нас они будут. Так или иначе. Дети. — Родить бы одного… — Родим. Твои показатели стали лучше. У врача оптимистичные прогнозы. А у нас собака, что идеальна в качестве пушистой няни. Что, если на самом деле он не готов? Что, если не готов сейчас? Я пока ничего не знаю, не знаю, действительно ли беременна, но я могу быть. И тогда мне будет нужна полная и безоговорочная поддержка. Тогда мне нужно будет всё. Будет нужен мой мужчина, который не сомневается. И который настроится на долговременный хаос. На новые не всегда приятные запахи в доме и в машине и на игрушки повсюду. Картер не сбежит. Он не сбежит. Он же купил автомобиль для нас всех давным-давно. Безопасный семейный автомобиль. — Думаешь, Джек не будет ревновать и не попытается откусить ему руку при знакомстве? — Или ей. Но я уверена, что не попытается. У него тоже будет девять месяцев на подготовку. У нас всех будет. Если мы всё сделаем правильно, то справимся со всем. — Не девять. — Ну около того. — Около того, — кивает Картер. — Ты должна будешь пускать его в кровать чаще. Иначе как тогда Джек поймёт, что внутри тебя кто-то поселился? — Да, вероятно, придётся пускать его чаще. — Я очень тебя люблю, детка. — Я люблю тебя больше всех, Картер. Я позвоню тебе ещё вечером. — Я уже жду. Физически мне становится лучше, но не настолько, чтобы не ощущать усталости в ногах после концерта. Особенно они ноют в области коленей. Дискомфорт, которому, однако, далеко до боли. И ничего, с чем не справится тёплая ванна. Именно тёплая. Я налила бы, как обычно, погорячее, если бы не вероятность беременности. Мы с Картером говорим, пока я лежу в ванне. Он всё шепчет, как хотел бы оказаться в ней со мной, как мог бы потереть мне спину, хотя он знает, что я могу и сама, и как будет чудесно, когда я окажусь дома. Ночью мне почти не спится из-за разных мыслей. Я поднимаюсь в начале седьмого, устав бесполезно ворочаться. Мои тесты все в ванной. Я не настолько хочу в туалет, чтобы сделать четыре, но два должно получиться. Но я не могу делать это в тишине. Это глупо, но я включаю музыку на телефоне. Включить музыку не так глупо, как если бы я позвонила Келли или сразу отцу своего ребёнка, чтобы попросить повисеть на телефоне, пока я сначала делаю, а потом жду. Нет, будить Картера нельзя. Если тест отрицательный, то и тем более нельзя. Я не поступлю так. Автоматическое воспроизведение включает нечто рок-н-ролльное, но это не то, что нужно. И я переключаюсь на новую песню Картера, на её пробную запись на студии только для меня. Почти без инструментов, лишь его голос и гитара. Так намного лучше. Будто Картер прямо здесь. Ну или за дверью. И ждёт вместе со мной. Я поднимаюсь, размещая тесты на столешнице у раковины. Не могу сказать, что у меня дрожат ноги, или потеют ладони. Я не настолько восприимчива. Но это момент, который может определить всю мою дальнейшую жизнь. Ни один концерт, ни одно интервью, ни одна фотосессия именно так никогда не смогут её определить. Это всё вторично. Но когда речь о детях… Второй тест отображает результат чуть раньше первого. Это хорошо или плохо? Я ведь делала его вторым. Он такой же, но другой фирмы. Никаких полосок, только специальное окно, в котором проявляется ответ. Беременна. Беременна? Ох Господи. Секунда или несколько, и первый тест тоже выдаёт итог. Беременна. Если это не ошибка, то я… Мама. Стану мамой. Нет, я уже мама. Год назад я даже не думала об этом. Но в последние месяцы это превратилось в мечту, в сокровенное желание на грани с необходимостью. Не ради Картера, не ради того, чтобы наши отношения окончательно восстали из пепла и продолжить жить, а для меня самой в том числе. Я возжелала этого до боли. 6:23. Время, когда моя жизнь изменилась, возможно, навсегда. И никто пока не знает. Потому что я в чужом городе и в номере отеля. Я хочу вернуться домой. Я смогу это сделать. Отменить концерты и договориться о возвращении денег. Мой продюсер теперь женщина. Она поймёт, как никто. У неё у самой есть дети. Двое. Девочка и мальчик. Но как же рано звонить прямо сейчас. В 6:24 не звонят сообщить прямо-таки хорошие новости. Это время скорее для плохих вестей. Просьба об отмене почти двадцати концертов не слишком приятная вещь. Чёрт. Я могу, по крайней мере, отправить сообщение. И его увидят тогда, когда увидят. Привет, Джойс. Мне надо с тобой поговорить. Это важно. Я буду ждать звонка. Я заворачиваю тесты в туалетную бумагу, прежде чем убрать в сумку в отделение на замке. Я не могу просто избавиться от них, выкинуть в ведро, чтобы потом они оказались на каком-нибудь мусорном полигоне. Немыслимо. Этого не будет. После тёплого душа я заказываю ранний завтрак в номер. Точнее, лишь кофе. Я привыкла завтракать позже. Точно не в семь утра. И даже не в восемь. Кофе приносят ещё горячим в белой чашке на блюдце. Как я и просила, он просто чёрный без всякого сиропа. Беременным можно пить кофе? Я обожаю кофе. Он как допинг, когда спишь мало, а сил требуется много, и хочется контролировать всё по максимуму. Мне всегда хочется. Иначе я, по-моему, и не умею. Для меня важен кофе. Каждый день. По несколько раз в день. Я наслаждаюсь ощущениями от вкуса первого глотка за утро, от того, как напиток приятной горчинкой смачивает горло. Всё хорошо. У меня всё хорошо. И, если что, я смогу обходиться без кофе. Я привыкну. Я едва делаю третий глоток, как мелодия звонка в клочья разрывает тишину. Джойс. Уже? Да, уже. По опыту моего общения с ней она всегда выключает звук на ночь. Но я не знаю, когда именно для неё заканчивается ночь, какой час она считает уже за утро. — Джойс. Спасибо, что так быстро позвонила. Я не уверена, разбудила тебя или нет, но если разбудила… — Нет. Доброе утро мне уже пожелали в семье. — Что-то случилось? — Сыну нужно в школу для подготовки выпускного, но на сломавшейся машине далеко не уедешь, а вчера он забыл об этом сказать. О чём ты хочешь поговорить? Ты же не заболела? — Нет, Джойс. Не совсем. Но я хотела поговорить о том, чтобы отменить концерты. У меня возникли некоторые обстоятельства, и я не могу… — У тебя кто-то умер? Голос ты точно не посадила, я слышу. — Никто не умер, Джойс. — Тогда что? — Я беременна, — я решаюсь и произношу это. — Мне действительно нужно… — Ты была у врача? — перебивает Джойс. — Ты в туре много недель. Если ты знала ещё до тура и всё равно поехала, ты хоть представляешь, что это означает? Это не форс-мажор. Это означает, что нам не только придётся вернуть деньги людям, но и платить за многое. У тебя производственная страховка на время тура. Но если ты знала, то это как мошенничество. — Я не знала. И я не была у врача. — В таком случае ты должна его посетить, и тогда при наличии оснований мы вернёмся к этому разговору. Я просто не могу верить тебе вот так, когда ты, возможно, лишь сделала тест. Я бы хотела, но так дела не делаются. — Я не успею попасть к врачу, пока мы здесь. — Можешь успеть завтра в Сакраменто. Или даже сегодня, если повезёт. Вы будете там уже днём. Я где только не была. И в крупных городах вроде Нью-Йорка, и в более мелких, таких, как Цинциннати, куда доезжает не всякая звезда. Сакраменто не самое ужасное место, чтобы пытаться попасть к врачу подтвердить беременность. Мы с Картером всё ещё можем сделать правильно потом. Найти действительно хорошую клинику дома и сходить вдвоём. Если я посещу врача, и он или она найдёт там малыша, увидит маленькое пятнышко или что-то побольше, то я уже не стану звонить Джойс первой. Чёрта с два. Я чувствую себя такой глупой, что позвонила ей. Стоило вспомнить про страховку и прочее. — Я поняла. До свидания. — Подожди, Киара. По-женски я тебя понимаю, но, как твой продюсер, у которого есть босс… Позвони мне, как что-то узнаёшь. — Да. Я кладу трубку. До Сакраменто всего два с небольшим часа пути. Мы выезжаем в одиннадцать. Даже с разными задержками вполне реально добраться туда не позднее двух, а то и раньше. Я могу обзванивать клиники прямо из гастрольного автобуса по пути. Мне нужен свежий воздух. Надо пройтись. Я не могу оставаться в этом номере ещё несколько часов. В этой тишине. И Картер дома наверняка ещё спит. Если только Джеку не приспичило. Но вряд ли. Иной раз он тоже соня. Правда, потом ему бывает нужно срочно, и он еле справляется с тем, чтобы дотерпеть до ближайшего куста. На его счастье, кусты теперь поближе. На нашем нынешнем заднем дворе их больше, чем дома именно у меня. Я сдаю его семье без ребёнка, но у них есть кошка. Она не должна сильно загадить мне там всё. Я надеюсь. Я выхожу из отеля, не забыв на всякий случай про солнцезащитные очки в качестве маскировки. Мне не нужны поклонники. Не сейчас, когда я так уязвима и не могу ни с кем поделиться. По правде говоря, я могу, но что скажет Картер? Он попросит просто вернуться, пообещав, что с остальным мы разберёмся позже. Я его знаю. В этот раз всё по-другому. Он не позволит мне сказать слово, только чтобы я оставила всё, как есть. Чтобы осталась и завершила тур. Он просто не позволит всему так продолжаться. Лишь слово о предполагаемой беременности, и он захочет, чтобы я немедля вернулась к нему. Но я не готова сидеть дома все семь или восемь месяцев. Я хочу работать и дальше в разумных пределах. Я не вынесу, если он попытается меня запереть. Всё, что угодно, кроме этого. Я завтракаю вне отеля, потому что по-прежнему не хочу возвращаться. Даже ради оплаченного завтрака. Я не единственная, кто находится в заведении внутри или за столиками снаружи в половину восьмого утра. Однако среди людей нет ни одного ребёнка, лишь одни взрослые. Полагаю, детей кормят дома, потому что ехать куда-нибудь поесть занимает больше времени, а всем скоро либо в школу, либо на работу. Что будет любить мой ребёнок, когда ему перестанет хватать грудного молока? И что он начнёт требовать в более старшем возрасте, решившись сказать, что ему не нравится каша или какие-то хлопья? Мне придётся каждый день жарить блины или оладьи? И где при этом будет Картер? Дома или за много тысяч километров от нас, повесив всё на меня? Будет ли он любить меня так, как сейчас? Будет ли он любить меня злой и уставшей, и, возможно, не способной скинуть несчастные пять или семь килограмм, так и оставшиеся после беременности? Он звонит, как раз когда я думаю обо всём этом. Словно знает, что все мои мысли прямо сейчас так или иначе посвящены ему. Я выжидаю несколько секунд, прежде чем ответить голосом, который, как я надеюсь, звучит обычно. А не так, будто я вот-вот расплачусь. — Привет. Как ты? — Привет. Только встаю. Ты наверняка уже давно не спишь, и из-за этого мне почти стыдно, — хриплым голосом отвечает Картер. У него всегда такой после сна. Даже если среди ночи он встаёт и пьёт воду. — Я так скучаю по тебе. Может, я прилечу? Я ещё успею, пока ты будешь в Сакраменто. Джека кто-нибудь да возьмёт. Блять. Сегодня встреча с координатором насчёт музыки. — Я припоминаю. В два? — В три. Она её перенесла. — Но это не займёт много времени. Ты просто отдашь флешку. Мы выбирали песни вместе. Гуглили, какие композиции используют люди на своих свадьбах, и изучали подборки с самыми романтичными синглами. Но нам не хотелось быть предсказуемыми. Не хотелось избитых песен. Мы постарались выбрать что-то оригинальное. Было трудно просто не наполнить плейлист сплошь собственными песнями. — Хочешь, чтобы я приехал? — Очень. — Тогда я смотрю рейсы и покупаю билет? — Да. Пристроишь Джека к Келли? Я ей позвоню и попрошу. — Я могу и сам позвонить. У меня есть номер. А ты не переживай о ерунде. И вообще не переживай ни о чём, — он даже не представляет, насколько для меня это невозможно. Что-то находится вне моего контроля. Непривычное чувство. И как глупо при этом какой-то частью сознания думать о платье, которое теперь мне подойдёт. Я хотела приталенное, не объёмное. — Я уже смотрю. Есть места на утренний рейс. 6:15. — Ты не встанешь. — Встану. Обещаю. Будильник каждые две минуты. И тогда в 7:45 я уже приземлюсь. — Когда однажды нам надо было вылететь на твой концерт в Нью-Йорк в шесть утра, той ночью ты вообще не собирался спать, но в итоге прилёг часа на два в третьем часу ночи, и хорошо, что концерт был только на следующий день. Иначе бы ты его не вывез даже с двумя литрами кофе в организме. — Ради нас я встану. — Хорошо. Дай мне знать, когда купишь билет. Я оплачу счёт и пойду в отель. — А ты не в отеле? — я слышу, как Картер перестаёт что-то двигать. По звуку кажется, что это дверь шкафа-купе. Следом раздаётся лай, и Картер шикает на Джека. — Где ты в таком случае? — Я не хотела есть там и пошла в кофейню. Что он делает? — Его игрушка улетела под кровать, и он утаскивает мой носок. Я должен произвести обмен. — Да. И лучше побыстрее. — Нет, слушай. Я люблю тебя, Киара. Если что-то происходит, если дело ни хрена не в отеле, если это блять снова Кеннет, потому что я не слышу, чтобы те мои песни исполнял кто-то другой, то ты должна сказать мне прямо сейчас. Что бы там ни было, я так или иначе узнаю, но я не хочу спрашивать у твоих подруг, не говорила ли ты им что-то. — Мне нечего говорить, — по крайней мере, именно о Кеннете мне нечего сказать. Вряд ли он банкрот или уволен, потому что о таком в общей тусовке точно кто-нибудь да обмолвился бы. Но у меня не осталось с ним никакой связи. Вообще никакой. — Его номер у меня заблокирован с тех самых пор. Он физически не может мне ни позвонить, ни написать. Если тебя это успокоит, то я не взяла бы трубку. И не стала бы открывать сообщение. — Это не успокаивает, потому что я не уверен, что всё действительно было бы так. — Может быть, ты и прав, — нехотя признаюсь я, — но этот прецендент в прошлом. Всё это в прошлом. Мы скоро женимся, — возможно, мы скоро станем и родителями. — Как мой муж, ты будешь обязан делать и говорить многие вещи, но я ценю, что ты готов кого-нибудь урыть ради меня и без слов. Моего нынешнего продюсера или ещё кого-то. Я люблю тебя за это, Картер Винтерс. — Я бы разобрался с Кеннетом. — Ты не знал. Мы можем поговорить об этом завтра, если ты хочешь поделиться ещё какими-то своими чувствами по этому поводу. Но сначала тебе нужно приехать.