Вскоре сухой воздух кухни наполнился влажным белым паром с легким запахом крахмала. Сжимающее грудь чувство одиночества отступило. Какое-то время Рика рассеянно наблюдала за подрагивающими в кипятке клубнями. Надо было бы разрезать их… Не отходя от плиты, она достала телефон и начала отвечать на рабочие сообщения. Привычные будни возвращались. Сообщения от Макото и Китамуры она решила оставить на потом. Между делом Рика время от времени тыкала картофелины палочкой, проверяя готовность; наконец палочка начала свободно проходить сквозь мякоть. Горячая вода с грохотом ударилась о дно металлической раковины, и в воздух тут же взвилось облако белого пара. Рика поставила на стол тарелку с дымящейся картошкой, масло и соевый соус. Размяла картофелины, и крахмально-белая мякоть заблестела на свету. Масло в фольге потеряло форму, и она просто зачерпнула побольше вилкой и положила в тарелку. Картошка окрасилась в золотистый цвет и стала матовой. Сверху Рика капнула немного соевого соуса, пожелала сама себе приятного аппетита и подцепила вилкой порцию. Горячая картошка, пропитавшаяся маслом, рассы́палась на языке и мгновенно наполнила рот теплом. Вкус у масла оказался тонким и деликатным, но при этом каким-то солнечным, — такое же ощущение оставляли все молочные продукты из Ниигаты, которые Рика успела попробовать. Капля соевого соуса приятно оттеняла сладость картошки и масла. Вилка так и заплясала в руках. Не успела она опомниться, как тарелка опустела. Она съела все так быстро, что даже не успела ощутить насыщение. Да уж, не ей судить других за обжорство… Рика вздохнула, все еще ощущая на языке мягкий аромат сливочного масла. Пожалуй, не так уж она и отличается от жертв Кадзии Манако. Наверное, единственное отличие в том, что она в состоянии самостоятельно сварить себе овощи. — Папа… — вдруг пробормотала Рика. Дыхание перехватило, словно кусок картошки застрял где-то глубоко в горле. Вот уже почти двадцать лет она не имела возможности обратиться так к нему. А ведь отцу было всего пятьдесят два. Если верить словам врачей скорой, его смерть была быстрой. Над головой едва слышно гудел кондиционер. Скорее всего, она ничего после себя не оставит и детей не заведет. А годы спустя умрет в одиночестве — неожиданно осенило ее. Она ведь папина дочка. Это неизбежно. Но стоит ли делать из этого трагедию? Тут она отчетливо поняла еще кое-что. Пока смертный час не пришел, ей непременно нужно хоть раз наготовить всего и угостить кого-нибудь. Большущая индейка и глазированный торт — помнится, в детстве она видела картинку такого праздничного стола в книжке. Стоило только представить — и сердце затрепетало в предвкушении. Она устала готовить вкусности лишь для себя одной. Однако Рика поняла еще кое-что. Макото ей угощать не хочется. * * * Рика коснулась ложечкой пенки на чае с молоком, оставив складку. Они с Синои сидели в оживленном кафе с большими окнами, из тех, что популярны у девушек. В последнее время им нравилось общаться и без алкоголя, так что они встречались в таких кафе вместо баров. — Соевый соус и заправка для мисо?.. Вот уж не ожидал, — усмехнулся Синои, когда достал из бумажного пакета подарки из Ниигаты. — Сначала я хотела привезти местное сакэ, но потом подумала — наверняка на встречах по работе вы и так часто пьете. Так что выбрала вот это. Когда приправы под рукой, то и желание готовить появляется. — Ну и дела… Да уж, придется возвращаться к домашней стряпне. Синои странно смотрелся в этом кафе. Наверное, они выглядят как отец с дочерью. — Я и себе купила. Давайте вместе пробовать. Вот, смотрите, какое приложение я нашла. Тут много простых рецептов — и ингредиенты доступные, и приготовление занимает минут десять. Начать можно с риса, супа мисо и простенькой закуски. Рика достала телефон. С тех пор как она перестала волноваться, что Синои посчитает ее навязчивой, общаться с ним стало легко — почти как с Рэйко. — После поездки в Ниигату я подумала — зачем отказываться от вкусной домашней еды без особых причин? В конце концов нам говорят, что пищевая культура очень важна. Так что буду стараться чаще есть рис и молочные продукты, они полезны. И готовить хочу научиться. Подумываю записаться на курсы в «Салон Миюко». — Разве они не закрылись? — понизил тон Синои, бросая на нее цепкий взгляд. — Я провела небольшое расследование и узнала, что Миюко тайком продолжает занятия у себя дома — только для проверенных учениц. Попробую пробиться к ним. — Наверняка она сейчас очень осторожна, и завоевать ее доверие сложно. Но я тоже думаю, что курсы имеют какое-то отношение к смертям вокруг Манако. — Вот-вот. Это же так странно. С чего это Манако решила влиться в женский коллектив? Она ведь всегда так негативно отзывается о женщинах. Если хотела еще лучше научиться готовить — есть курсы посерьезнее. На таких, говорят, и солидных мужчин подцепить можно. Синои одним глотком допил свой чай с молоком и внимательно оглядел Рику. — А вы держитесь увереннее, чем раньше. Что-то удалось разузнать? — Мне нужен список мужчин, которых арестовывали за преступления сексуального характера в Агано начиная с девяносто седьмого года. Может, у вас есть знакомые журналисты, которые работали в Ниигате и сохранили связи с местной полицией? Синои пообещал разузнать. Не так давно Рика перестала испытывать чувство вины за свои просьбы о помощи в одностороннем порядке. Если Синои нужна будет ответная услуга — он скажет. А сейчас надо задействовать все возможные ресурсы. Пусть ей пока нечего предложить взамен, в будущем все может измениться, и тогда настанет ее черед помогать Синои. В лифте издательства Рика бросила взгляд на экран телефона и заметила новое сообщение от Макото. «Может, встретимся вечером? Расскажешь о Ниигате». Только тут она вспомнила, что забыла купить что-нибудь для него. Она бросилась в офисную кухню, где с утра поставила на стол две коробки грушевого екана[73] и предложила всем угощаться. Прошло чуть больше часа, может, одна коробка еще осталась? Однако надежда тут же растаяла — Юи как раз доедала последнюю пастилку. — Ого, уже кончились? Жуя, Юи закивала. — Конечно, они же такие вкусные! Как будто настоящие фрукты ешь. Я себе решила такие домой купить. Они продаются в лавке на станции Омотэсандо. — Правда? Не знала! Подскажешь адрес? Рика записала адрес и решила обязательно зайти как-нибудь. На Юи была футболка с логотипом группы Scream. Поймав ее взгляд, девушка смущенно объяснила, что сегодня ночевала в офисе и переодеться не во что. — А Фудзимура тоже такие покупает? — Ага. Он прилично тратится на товары Scream. Футболки, наверное, дома носит. Непросто, должно быть, приходится женам и девушкам таких фанатов… Юи, похоже, была не в курсе их отношений. Полный сожаления взгляд вчерашней стажерки был прикован к опустевшей коробке. Рика перевела дух. — Но он славный, да? — неожиданно для себя спросила она. Юи ненадолго задумалась, кивая каким-то своим мыслям. Рика не ждала от нее серьезного ответа и теперь жалела, что подняла эту тему. — Да, он приятный. С таким и на людях показаться не стыдно. Но как бы сказать… — Юи сковырнула с ножа тонкую пластинку екана и отправила в рот. Между зубов мелькнул маленький и розовый, словно у зверька, язычок. — Фудзимура не из тех, кто будет открываться перед другими. Вот и про увлечение айдолами он никому не рассказывает. Я-то случайно узнала, увидев его на концерте. Рике пришлось постараться, чтобы выдавить из себя правдоподобную улыбку. — Но я слышала, он планирует завязать со Scream, — продолжила Юи. — Правда? — Его любимица Мегуми, главная вокалистка группы, неожиданно располнела. Об этом сейчас в интернете много судачат, может, попадалось? Ей всего четырнадцать, она еще растет, так что я не вижу ничего страшного в том, что у нее фигура стала пышнее, но Макото сильно разочаровался — мол, девочке недостает старательности. Жаль, если завяжет, — приятно было иметь товарища по увлечению на работе. С улыбкой кивнув, Рика поспешно покинула кухню и из коридора написала Макото: «Извини, сегодня увидеться не получится. Я напишу на днях». Наверняка девочка из группы просто ела, сколько хочется, чтобы восстановить силы после тяжелых репетиций и концертов. И для ее семьи и учителей, которые беспокоятся о здоровье и будущем ребенка, небольшая прибавка в весе совершенно не казалась проблемой. Так же, как это было с дочерью Синои. Когда Рика вернулась к столу, она обнаружила стикер с запиской о том, что на первом этаже ее ждет посетитель. Редко кто-то приходил к ней без предупреждения. Все время, пока Рика спускалась в лифте на первый этаж, под ложечкой сосало, и только когда взгляд остановился на высокой фигуре в холле, она наконец выдохнула: Рёске. Они не виделись с того самого дня, как он помог ей попробовать рождественский торт. Среди снующих туда-сюда сотрудников Рёске выглядел потерянным и был похож на большого добродушного пса. Кончик носа и щеки у него раскраснелись от холода. — Привет! Давно не виделись. Прости, что увезла Рэйко. И спасибо еще раз за помощь с тортом, это было очень кстати. Рёске работал недалеко от издательства, и Рика решила, что он просто заскочил поздороваться, такое с ним бывало. А может, и сказать что-то. Она пригласила его присесть в кресло в уголке холла. Рёске благодарно поклонился — похоже, ему отчего-то было неловко. — Я не могу связаться с Рэйко. Ни на звонки, ни на сообщения она не отвечает. На сообщения Рики Рэйко тоже не отвечала, но Рика не придала этому значения — решила, что подруга увлеклась впечатлениями или в поезде не ловит сигнал. — Как странно… Мы виделись вчера на вокзале в Ниигате. Рэйко собиралась провести там еще день, а потом поехать в Канадзаву — она ведь пять лет там не была. Разве она тебе не говорила? — Говорила. Но я позвонил ее родителям, и они сказали, что Рэйко не предупреждала о приезде. На нее это не похоже — собраться в гости без предупреждения. Правда, отношения с родителями у моей жены не очень — они даже на нашей свадьбе не были… — сдавленно произнес Рёске; его угловатый лоб взмок от пота. — В последнее время Рэйко нередко витала в облаках, даже не реагировала, когда я к ней обращался. Все чаще сидела за компьютером, махнув рукой на домашние дела. Это все из-за меня… — Я слышала, у вас были разногласия по поводу лечения Рэйко, — неловко произнесла Рика, и Рёске тут же вспыхнул, безвольно опустив руки на колени. — Рэйко… Она первая призналась мне в любви. По правде говоря, тогда я не мог поверить своим ушам. Почему такая яркая, притягательная девушка выбрала именно меня? У Рики тоже были такие мысли, когда Рэйко и Рёске только поженились. Во многом, конечно, эти мысли были вызваны ревностью к Рёске. Только недавно Рика начала признавать достоинства этого парня. — Я не мог избавиться от чувства нереальности, даже когда мы поженились и начали жить вместе. Знаю, Рэйко всегда мечтала о семье… Но все равно я удивился, когда она решила отказаться от любимой работы ради рождения ребенка. Я пытался ее отговорить, но безуспешно.