У него и правда оказался теплый, золотистый вкус — наверное, такой же вкус был у масла из сказки о маленьком черном Самбо; мама Самбо на этом масле испекла оладьи. Рика поднялась с места. Рэйко наказала есть побольше, «ведь тебе не грозит полнота». Да и каждый имеет право хотя бы изредка побаловать себя. К тому же это часть работы. Надо заслужить доверие Кадзии Манако, так что ничего не поделаешь. Она решительно промыла рис и заново наполнила чашу рисоварки. Сделаю еще столько же… Нет, можно даже побольше. Да, переем немного. Ну и пусть. Получится слишком много — уберу остатки в холодильник. Она и не заметила, как время перевалило за полночь. 2 Спагетти готовы. Услышав писк таймера на телефоне, Рика оторвала взгляд от компьютера, поднялась и прошла на кухню. Ноздри защекотал приятный пшеничный запах. Вода ударилась о дно металлической раковины со звуком гонга, и в воздух взмыла волна белоснежного пара, который тут же разлетелся по углам; лицо обдало влажным теплом. Переложив поблескивающие спагетти из дуршлага в глубокую тарелку, она достала из холодильника сливочное масло фирмы Calpis, банку тарако[15] и заранее вымытые листья периллы, насыщенный зеленый цвет которых напоминал о лете. На прошлой неделе Рика решилась — выбросила маргарин, который так не любила Кадзии Манако. С тех пор она уже дважды написала в тюрьму запрос о встрече. «Я попробовала приготовить рис по вашему рецепту — и была поражена тем, как это вкусно и просто. Никогда больше не буду потреблять трансжиры! И я очень, очень хочу послушать ваши рассказы о вкусной еде, узнать больше о кулинарии, чтобы в конце концов стать вашей достойной собеседницей…» Рика старалась, чтобы письмо вышло как можно более лестным и приветливым, но Манако так и не ответила. Впрочем, сдаваться она не собиралась. Ничего, она обязательно добьется своего, и Кадзии Манако откроет ей свое сердце. Сливочное масло от компании Calpis Рика нашла в супермаркете в районе Кагурадзака. В этом супермаркете было много импортных товаров, и туда часто заглядывали иностранцы и домохозяйки из обеспеченных семей. Коробочка бело-коричневого цвета попала на глаза случайно — на полке она была последней. На дворе — середина декабря, близилось Рождество, однако масла в городе по-прежнему было не найти, разве что дорогие зарубежные бренды. Рика теперь пристрастилась к горячему рису с маслом и капелькой соевого соуса, да еще распробовала на завтрак бутерброд со сливочным маслом, так что купленная в фирменном магазине стограммовая коробочка Echiré закончилась очень быстро. Конец года всегда выдавался напряженным, ей и поспать-то толком не удавалось, а уж о том, чтобы поехать в такую даль за деликатесом, и речи не шло, так что Рика решила найти временную замену. В итоге масло от Calpis ей понравилось, хотя послевкусие у него было не такое яркое, как у Echiré. В блоге Кадзии Манако она нашла пост, где та похвалила масло Calpis, и очень обрадовалась: надо же, вкус ее не подвел. Она поймала себя на том, что раньше чтение блога Манако давалось ей тяжело — пустые фразы мгновенно вылетали из головы, — но после того, как она оценила сливочное масло, некоторые тексты стали выглядеть осмысленно. Коробку с распечатками Рика перевезла к себе домой, устав от бесконечных напоминаний Юи. Места, чтобы ее поставить, в крохотной квартирке не нашлось — пришлось убрать раскладной столик и использовать коробку вместо него. (Не очень-то приятно было ощутить, насколько беден ее быт, но ничего не поделаешь.) Рецепты Манако из блога — в основном, французская кухня — казались Рике ужасно сложными, ни дать ни взять, рецепты зелий из подростковых фэнтези, но приготовить пасту с тарако показалось ей вполне выполнимой задачей — всего-то надо отварить спагетти и перемешать ингредиенты. Рика решила попробовать. Все нужные продукты нашлись в круглосуточном магазинчике недалеко от дома, плюс Calpis. В последнее время Рика перестала заходить в кафе быстрого питания и покупать готовую еду. Вместо этого она готовила дома рис или поджаривала тосты; правда, она не смогла отказаться от покупных салатов и растворимых супов. Назвать ее новый рацион «домашней едой» — это, конечно, нет, но раньше-то ей и лапшу заварить было в тягость. При виде розовой икры Рике почему-то вспомнились пухлые губы Манако. Она тщательно перемешала икру со спагетти, затем бросила сверху несколько кубиков сливочного масла и долго смотрела, как они постепенно тают, придавая блюду красивый золотистый оттенок. Приятный, чуть йодистый запах тарако смешался со сливочным ароматом. Сверху Рика набросала периллу, порвав руками листочки; села за стол и полюбовалась тем, как поблескивают среди спагетти розовые икринки. Наконец, подцепив немного пасты, она отправила ее в рот. Пропитанные маслом спагетти заплясали на языке. Вкус оказался легким, и нежным, и пикантным — за счет периллы и икринок. Рика довольно кивнула — она угадала со временем готовки: так, как и надо, альденте. Наслаждение едой уносило прочь все тревоги, и она почти забыла, как злилась сегодня на собственную слабохарактерность. А злиться было отчего. Героем текущего номера выбрали молодого, успешного и очень популярного политика. По собранным материалам выходило, что он исключительно приятный человек, однако редактор еженедельника потребовал статью в негативном ключе. В итоге Рика подчинилась: выкопала мелкие вредные привычки и процитировала вырванные из контекста неудачные высказывания, чтобы нарисовать портрет крайне высокомерного типа. Стараясь забыть об этом поскорее, она с жадностью поглощала спагетти. Свежие листья периллы еще сильнее возбуждали аппетит. «Вкусно!» — произнесла Рика вслух. Осознание того, что она сама приготовила что-то съедобное, постепенно отбросило мысли о работе на второй план. Впервые Рика почувствовала себя по-настоящему удовлетворенной. Какая же это роскошь — приготовить то, что хочется, и съесть так, как хочется. Прежде, даже будучи голодной, она обычно не могла понять, чего хочет. Но теперь, когда она начала готовить, ей стало легче ориентироваться в собственных желаниях, хотя блюда она пока что представляла довольно смутно. Просматривая посты Кадзии Манако, Рика заметила: сливочное масло было особой любовью автора. И этой любовью Манако, похоже, заразила ее. Продолжая наслаждаться пастой, она положила перед собой одну из страниц распечатки. Сливочное масло и икра великолепно сочетаются друг с другом. Когда крохотные рассыпчатые икринки перемешиваются с маслом, их вкус и запах смягчаются. В итоге у нас получается восхитительно нежный соус, который обволакивает спагетти и насыщает их. К тому же у пасты с тарако цвет просто очаровательный — розовый, словно весенний закат (розовый — мой любимый цвет!). А еще масло и розовая икра восхитительно оттеняют пшеничный аромат пасты; от этого аромата так и веет добротой и теплом. Лично я добавляю в пасту побольше листьев свежей периллы. Сочетание розового и насыщенного зеленого напоминает мне о весенних цветущих рощах. Водоросли обычно темные, они заглушают розовый цвет, поэтому я их в этом блюде не люблю. И это очень неприятно, если волокна водорослей прилипнут к зубам, — поверьте, ваш мужчина будет от этого не в восторге. К посту прилагалась пара фотографий из телефона. Смазанные и неаккуратные, они выглядели так, будто их сделала какая-нибудь не сильно ловкая бабуля, переписываясь с внуками. Рика присмотрелась. Тарелки из дорогого датского фарфора совершенно не сочетались с цветом скатерти. Конечно, не ей судить, но подача еды не впечатляет. Да, Кадзии Манако потратила кучу денег на посуду и прочее, но она явно не утруждала себя вниманием к мелочам — видимо, такая небрежность вообще свойственна ей по жизни. Рика невольно вспомнила Рэйко: та использовала недорогую, отнюдь не брендовую посуду, но как красиво смотрелась ее сервировка! Взгляд упал на дату — 20 апреля 2012 года. В мае того же года скончался от передозировки снотворным в своей квартире недалеко от святилища Сеин семидесятитрехлетний Мотомацу Таданока — первая жертва Манако. Обеспеченный холостяк, землевладелец (как и покойный отец Манако). Проблемы со сном у Таданоки начались несколько лет назад, но, как оказалось, отравился он не тем препаратом, что прописал ему врач, а более мощным барбитуратом со множеством побочных эффектов. Предполагалось, что лекарство помог ему приобрести кто-то из знакомых. Но кто? Молодая домработница, помогавшая ему по хозяйству, засвидетельствовала, что в последние дни перед смертью Мотомацу Таданока был очень рассеян, так что его смерть можно было списать на начинающуюся деменцию (перепутал дозу) или же расценить как самоубийство. Однако в ходе расследования выяснилось, что Кадзии Манако выманила у старика немало денег, прежде чем он начал подозревать ее в неверности, а подозревать ее он начал незадолго до смерти. Манако никак не соглашалась на брак с ним, и Таданока упорно пытался докопаться до причин. Рика задумалась. В то время Манако действительно встречалась с несколькими мужчинами, поэтому нельзя было сказать наверняка… Но вполне вероятно, что пасту, которая была на фотографии, ел Таданока. Поужинать пастой, приготовленной любовницей, годившейся во внучки по возрасту, и тихо умереть во сне… Уж так ли трагична эта смерть, как это преподносили в суде? Мысли о почившем в сытости Таданоке нисколько не портили вкус пасты. Рика ела нарочито медленно, растягивая удовольствие. Масло на чуть остывших спагетти превратилось в тонкую пленку, икринки дразнили вкусовые сосочки, и Рика пожалела, что не приготовила больше. И уже собралась пойти помыть посуду, но тут запиликал телефон, лежащий на коробке. На экране высветилось оповещение о поступившем сообщении. «Можно к тебе? Мы с Нисихаси увлеклись обсуждением комплектации номера, и я упустил последнюю электричку. Ничего, если переночую у тебя?» Фудзимура Макото, ее коллега и любовник… Он нередко объявлялся вот так спонтанно, поэтому Рика не удивилась и тут же написала ответ. «Без проблем. Купи себе что-нибудь попить в комбини. Новая зубная щетка у меня есть. Я достану твою сменную одежду и постелю постель». Первым делом Рика поставила на плиту кастрюлю. Пока вода закипала, вытащила из шкафа футон и одежду Макото. Подсолив воду, бросила в кастрюлю пучок спагетти — те развернулись, словно экзотический цветок. Пока она протирала зеркало в ванной, доставала зубную щетку и прибиралась в комнате, паста успела свариться. Рика перемешала ее со сливочным маслом и тарако, набросала сверху листьев периллы, и как раз в этот момент Макото позвонил в дверь. — Ого! Ты сама приготовила ужин? — спросил он, удивленно таращась на тарелку. Стянул на ходу пиджак и развязал галстук. — Ага. Приготовила на скорую руку под настроение. Поешь, если хочешь. А я только что поужинала. Похоже, Макото прилично выпил — лицо у него раскраснелось. С недавнего времени ему стали поручать работу с писателями; довольно много времени он проводил на фуршетах и деловых встречах в дорогих ресторанах, и от этого слегка поплыл. Когда они с Рикой только начинали работать в «Сюмэй», Макото звали принцем редакции, и на него с интересом поглядывали не только молодые девушки, но и женщины постарше. А Рика… С годами она к нему так привыкла, что никаких особых видов на него не имела. Так же, как и Рика, Макото вырос в неполной семье — с матерью и старшей сестрой, но в домашних делах он был куда искуснее Рики. Приятный во всех отношениях парень… Он не проявлял особого интереса к борьбе за влияние внутри «Сюмэй», не был карьеристом и легко находил ключ к сердцам людей. С Рикой их отношения ограничивались короткими встречами время от времени: по правде говоря, секса у них не было уже больше месяца, но Рику это не напрягало. Она воспринимала его как друга. Но обычные прикосновения — когда они держались за руки или когда он гладил ее по голове — успокаивали и согревали ей сердце. Макото красил волосы в каштановый, и это выглядело немного странно, словно он пытался молодиться, но, с другой стороны, цвет очень шел к его светлым глазам. — Давненько я к тебе не заглядывал. Ах, этот запах… — Что-то не так? Я только слегка успела прибраться, поэтому… — Да нет же. Твой запах. Он успокаивает… Макото отвернулся и начал переодеваться. Рике вдруг захотелось коснуться его спины. С ним можно было поговорить обо всем на свете… А когда он впервые обнял ее — обнял как женщину, тепло его тела растопило все тревоги. Тогда Макото тоже сказал, что ему нравится ее запах. Из-за того, что они долгое время были просто друзьями, им было немного неловко, и они подсознательно избегали каких-то особых нежностей. Но Рика порой думала о том, что ей не хватает того тепла, как во время их первой совместной ночи. Давно уже прошло то время, когда они занимались сексом чуть ли не до утра… Повесив костюм в шкаф, Макото побрызгал на него средством от помятостей. Расслабленный, в домашней одежде, он выглядел совсем юным — почти что студент. Рика невольно засмотрелась, как он отправляет пасту в рот. Кажется, это первый раз, когда она что-то для него приготовила. — Вкусно? — Конечно. В движениях Макото ощущалась какая-то неловкость, и ел он молча. Рика даже расстроилась немного — надеялась, что паста поднимет ему настроение. Но — нет. Быстро расправившись со своей порцией, Макото промокнул салфеткой рот и повернулся к ней. — Спасибо за угощение, было очень вкусно, правда. Ну и удивила ты меня. По-моему, ты в первый раз что-то сама приготовила. — Да? — улыбнулась Рика и сполоснула тарелку. Она собиралась объяснить, что ее кулинарные изыски — это часть работы над статьей, но передумала. В конце концов, Макото не только ее любовник, но и коллега. Никогда не знаешь, где может произойти утечка информации, если неосторожно проболтаться. Рике была неприятна мелькнувшая мысль — как будто она не доверяет Макото, но желание разобраться в деле Кадзии Манако пересиливало. Макото с зубной щеткой во рту высунулся из дверей ванной. — Слушай, тебе не обязательно так уж готовиться к моему приходу. Ни к чему лишние хлопоты. Я ведь быта от тебя не требую, сама знаешь. Прихожу просто потому, что рад повидаться, а еду я и сам могу купить по пути. Ты же наверняка уставшая после работы. — Быта? От меня? — удивилась Рика. Это слово совершенно не вязалось с ее образом жизни. Она пожала плечами, слегка улыбнулась и кивнула, присаживаясь на кровать. Не стоит развивать эту тему, к тому же она не знала, что сказать. Из ванной послышался клокочущий звук — Макото прополоскал горло. С мокрым лицом он появился в дверях и быстро продолжил: — Я правда ничего такого от тебя не требую. Не хватало еще навешивать домашние хлопоты на девушку, которая работает наравне со мной. Уж я насмотрелся, как моя мать надрывалась. Он поцеловал ее в щеку и улегся на футон. Рика пожелала ему спокойной ночи, выключила свет и прилегла рядом. Макото сжал ее руку под одеялом, но его хватка быстро ослабла. Устраиваясь поудобнее, Рика задумалась: почему ее так зацепил этот разговор про быт? Макото не сказал ничего странного, и обидного тоже не сказал. Прежде всего он думал о ее благополучии, и вообще он понимает ее, как никто другой. Тогда в чем дело? Отказ от домашней еды поставит под удар их совместное будущее? Глупость какая. Она и не предполагала, что они когда-нибудь поженятся. Но почему Макото так резко отреагировал? Она ведь всего лишь приготовила простое блюдо под настроение… Глядя в темноту, Рика по пунктам разбирала свое поведение, пытаясь понять, что сделала не так, пока глаза не начали слипаться. Под ухом раздавалось тяжеловатое для его возраста похрапывание Макото. * * *