– Маша, – обернулся к Марии Федор. – Я тебя сколько раз просил – не надо так сильно! У тебя ж рука, как совковая лопата! А если он… – Да он же живой, – кивнула на мужчину Маша. – Видишь, нога подрыгивается. – Так он так может овощем стать! Только и будет нога подрыгиваться! – Вы что? – бешено переводила взгляд с одного на другого связанная. – Вы шутите так? Вы так шутите?! Или… Боря!! Боря!!! Мужчина стал понемногу приходить в себя. – Вот, Маша, как надо мужа любить, – наставлял Федор. – Учись… Ну, дамочка, давайте начнем беседовать. Так вы говорите, что… В это время во дворе раздался вой полицейской сирены. – Наши, что ли? – подошел к окну Федор. – А как они узнали? – Это я им позвонила… – швыркнула носом Мария. – Вообще, я думала, что они раньше подъедут. – Хорошо, хоть сегодня завились, – усмехнулся Федор. А в это время в квартиру уже вбегали мужчины в форме. – Всем стоять! Полиция. В общем-то, никто стоять и не собирался. Те, кому это было адресовано, стоять просто не могли, а Федор с Марией пропустили приказ мимо ушей. – И где у вас тут три трупа? – оглядываясь, спросил первый полицейский, вероятно, самый главный. Завидев на полу мужика, который еще не пришел в себя, он кивнул, – Этот что ли? А чего один? – ну так… ребята, еще б маленько, и могло бы быть трое… И потом… – Маша вздохнула. – Ребятки, ну не приехали бы вы так быстро, если б я сказала, что труп один. До утра бы ждали. Мужчина повернулся к Марии и заныл, как от зубной боли: – Мария? Ведрищева? У-у-у-у… ну, что у тебя опять? Опять что-то нарыла? Сазонов, что у нее? – Она тебе опять показала мастер – класс по поимке преступников, – довольно улыбался Сазонов. – Маньяка нашла. Маньячку. Преступление на почве ревности. Вот, собрался допрашивать, а тут вы. – Я-я-ясно… Сейчас начнем работать… та-а-ак! Посторонние, очистим помещение! Мария, это я вам! – Мне-е?!!! – паровозом задышала Мария. От такой несправедливости она готова была усадить этого негодяя в форме рядом с Катькой… или кто она там? Алиса? – Все – все – все! Покидаем помещение!..Кстати, чья квартира? – интересовался полицейский. С людьми в форме Алиса вела себя более смиренно. – Я ее сняла. Сдают посуточно. Мне и надо было – напоить этого и… А там бы я позвонила этой… и она б за ним куда угодно прибежала! Выслала бы фотку ей на телефон. Маша сидела тихо – тихо, боясь пошевелиться. А вдруг ее не заметят и оставят присутствовать на допросе. Ведь как обидно – все найти, разузнать, поймать преступника, а самой не услышать. Как она признаваться начнет. – кстати, Маш, – повернулся к Марии Федор. – А как ты меня нашла? Ты за мной следила, что ли? Как? Мария кивнула ему на карман джинсов: – Штучка такая есть. Тонька купила Гришке, чтобы тот не потерялся. Но ее можно не только к Гришке цеплять. Ко всем кобелям можно… – Джи пи эс? – догадался Федор. – Очень удобно. Еще такие есть, что можно даже говорить по ним. Представь – дамочка к тебе, а я ей из штанов «Уйди от мужика!!» Ха! Здорово, да? Тогда бы ее точно парализовало. – Меня б тоже, – перекривился в улыбке Федор и тут же озлобился. – А почему здесь посторонние? Господин полицейский! Что у вас делается? – А я… этот… я понятая! – вдруг сообразила Мария. – Федь, ты чего? – А мы никого не приглашали, ясно? – не сдавался Федька – негодяй. – Так что… давай домой! Конечно, больше отсиживаться у Маши не получилось. Вот и черт ее дернул про этот джи пи эс рассказать. Молчала бы тихонько, прикинулась бы стулом… Эх… – давайте, госпожи Ведрищева, на выход! – поддержал участкового полицейский. – Давайте – давайте… Пришлось ехать домой. Глава 11 По опыту Мария знала, что сейчас раньше трех утра Федьку можно было не ждать. Пока они привезут эту даму в отделение, пока допросят ее по свежим следам. Там, глядишь, мужичонка в себя придет, с тем нужно будет возиться… Мария уселась в машину и направилась в самый большой магазин города. – А потому что надо будет купить форели… можно семги. Сделать хороший ужин. Налить стопочку и тогда… Тогда Федьке деваться будет некуда, и он начнет все рассказывать, – сама себе рассказывала Мария. – Сколько раз так уже было… Дома обиженная сыщица выгуляла собак и принялась готовить ужин. – Гриш, Федька придет, ты его не отвлекай. Пусть садится есть, а там он и сам рассказывать начнет. Главное, ты не перебивай, а то начнешь куски выпрашивать. Я тебя знаю. В три часа уже было все готово, но Федор все еще не приходил. Мария села за стол и уронила голову на руки. В таком положении ее через пару часов и увидел Федор. Одноклассницу он решил не будить. Нос, конечно, сразу учуял запах жареного мяса, живот предательски заурчал, но Федор решил, что поест завтра. Утром. Тогда у него не будет времени сидеть и рассказывать Маше все, что они сегодня узнали от этой чертовой Алисы. Это ж надо так лохануться! Как перед Машкой неудобно. И точно – Ромео – перестарок… Федор уже направился к себе в комнату, как Гришка стал тихонько повизгивать. – Ты чего? – шепотом спросил Федор. – Пойдем спать. Гриха спать не собирался. Собака упрямо звала Сазонова на кухню. Он, конечно, понимал, что выпрашивать еду нельзя. Но такое пренебрежение к красной рыбе Григорий спокойно перенесть не мог! – Да чего скулишь – то? – Как это чего? За стол тебя зовет, – ехидно улыбалась Мария и напевно звала, – Садись, Феденька. А я тебя ждала. – А я догадался, – таким же напевом ответил ей Сазонов. – Поэтому и хотел слинять. Спать. – Ни фига не получится, садись! И Мария стала бить по самому больному. Сначала она достала тарелку. Федор стоял на пороге кухни и старался не смотреть на стол. Затем появилась кастрюля с теплым картофельным пюре. Желтоватое, с парком… Федор сцепил зубы. Потом из каких – то подушек было вытащено мясо жареное! Такое ароматное, что слюни протекали даже сквозь закрытый рот. С корочкой… М-м-м… И рыбка красная, малосольная… такого нежно – нежно розового цвета… И помидорчики с лучком, с зеленью, все маслицем политое… как удержаться?! А вот и сальце – отсюда видно, что холодненькое. Полосатенькое – полосочка белая, потом розовая, белая, розовая… Федор сглотнул слюну и прямо физически постарался себя удержать – схватился за косяк. Но эта ж тварюга Машка!! Она из холодильника выудила запотевшую бутылочку водочки!! – Наливай! – не стал бороться с искушением Федор. – Вот… гадюка ты, Машка. – И я тебя люблю, – аккуратненько наливала водку в стопочку Мария. – Давай, пей, да закусывай. – Сразу говорю – сильно долго некогда тебе рассказывать. Мне завтра с утра на работу. – Ничего, – нежно улыбалась хозяюшка. – Скажешь, что на задержании был. Ребята подтвердят. Давай, пей… После третьей рюмочки Федору и самому захотелось Маше все рассказать. – Ой, кого ты мне нашла-а… – сыто откинулся он на стуле. – Ты когда поняла, что это не Солодовникова? – Не так давно, – честно призналась Маша. – Но странности видела сразу же, как только Катьку… тьфу ты, как только эта Алиса пришла на вечер. Мы же все пришли, друг друга давно не видели, чего-то говорили, болтали, сразу видно – соскучились друг по другу. А она как-то особняком стояла. Зачем тогда приехала, если ни с кем не хочешь общаться? А? ты-то, разумеется, ничего не заметил, ты тогда на Ирку смотрел. – И ничего не на Ирку! – возмутился Федор. – Я сразу на Катьку запа… Кхм! Не отвлекайся! – Кстати, они ж, между прочим, с Иркой Карасевой подругами были – ну та, настоящая Катька. Вот, если б со мной такое случилось, я б к Тоньке к самой первой бы кинулась, а эти хоть бы хны. И Главное, Ирка вроде бы еще и подходила, а Алиса… Кстати, как ее по паспорту зовут? – Алиса Михайловна Акулова. Фамильице подходящее для барышни. Тридцати семи лет отроду. – Ха! А мы, дурочки, все гадали, что это она с собой делает, что так молодо выглядит. Вроде, никаких тебе швов от круговой подтяжки не наблюдается. А она не выглядит! Она на самом деле девчонка еще! И что ж ее заставило крушить всех и вся? – Да понимаешь… Короче, у нее очень богатый и влиятельный отец. Очень. Занимался алмазами, потом что-то новое открыл… Короче, это тебе не надо знать, поверь на слово. А мать Алисы выходила за отца, когда тот еще был мужичком со средним достатком. – То есть, по любви. – да, именно так. Причем, по сильной. Но потом вот с этими деньгами дядька в гору пошел. И появились у него всякие воздыхательницы… – Любовницы? – ну да. – Федька! Говори нормально, а то сейчас всю водку уберу! – разозлилась Мария. – Чего мне приходится все переспрашивать!