И то лишь потому, что родители встретили бывшую одноклассницу. которая приехала в гости и заболтались с ней. Сестра спала. Лена вообще в последнее время немного странная, не такая деятельная, как всегда, более задумчивая, много читает, отдыхает, спит… Так что мне повезло! Просто повезло. Но так везти может не всегда, поэтому я даю себе зарок — тщательнее выбирать время для свиданий со Стасом. У нас же будут свидания? Чарский пообещал, что их будет много-много, и если все такие, как сегодня, или даже больше… — Таисия! — Таисия! — Эй! — сестра больно пинает меня под столом. — Ты чего пинаешься? — До тебя не докричишься, — замечает мама. — Десять раз попросили, сходи в кладовую, принеси новую коробку печенья. — Сейчас, мама. Вечерние чаепития в нашей семье — традиция. Поздние вечерние, если быть откровенными. Обычно мы болтаем обо всем, звоним братьям по видеосвязи, но сегодня все события проходят мимо меня. Я летаю в облаках. Я все еще на той квартире. В ушах вместо голосов родни звучат признания Чарского о том, что я ему нравлюсь, а под пальцами… ох, до чего же я неприличная, за столом о таком думать. — Ну и чего ты принесла? — фыркает папа. — А? Чего? — Варенье малиновое зачем принесла, спрашиваю? Мать тебя печенье принести просила. — Ой… Смотрю на банку с малиновым вареньем. Это вышло случайно, клянусь! — Сейчас принесу печенье! Шмыгаю обратно в кладовку. Печенье-печенье-печенье… Возвращаюсь с нужной едой. Наконец-то! — Наверное, с Ванькой опять в приставку рубились? — спрашивает папа. — Глаза краснющие. Сколько можно эти приставки долбить… — Скажи спасибо, что в трюки свои подругу не тянет. Вся деревня говорит, что он лихачить собрался. Трюки какие-то у него. От безделья. — Команда по велоспорту. Ванюша — спортсмен! — заступаюсь за друга. — Сама только не вздумай, там травмы, опасность! И давай… С приставкой завязывай! Серьезнее пора быть, серьезнее. Я честно пытаюсь прислушиваться ко всему, о чем говорят за столом, но мысли то и дело норовят ускользнуть. Лишь когда слышу фамилию Чарского, прислушиваюсь. — Чарский засиделся в кресле мэра, все никак не нахапается! — качает головой мама. — Слышал, его вроде двигать собираются… — Люди давно об этом болтают, — вздыхает мама. — А толку? Срок его не скоро кончается. Успеет он навариться на начатой стройке столько… Родственнички все прикроют! Племянничек не зря потеет в конторе, подчищает! — Может быть, все не так плохо? — подаю голос. — Мама, ты же сама говорила, что Чарский Станислав не плохой. — Когда я такое говорила? Я говорила, что он парень воспитанный. Однако чем воспитаннее человек, тем сложнее разглядеть в этом человеке дрянь. — Мать разошлась что-то, хватит на ночь о дурном. Может быть, все решится в нашу сторону? — пытается приободрить всех отец. Я ухожу спать, полная уверенности, что Стас сделает все правильно. Он же обещал… Он не из тех, кто нарушает обещания, правда? Глава 36 Глава 36 Таисия Не могу перестать думать о Стасе. Всю ночь просыпалась, проверяя, на месте ли мое сердце — так сильно оно колотилось, сладко сжимаясь в груди. Даже во сне меня будоражили образы и память о пережитом… Я не могла успокоиться, думала о Стасе постоянно, вспоминала наше свидание. Утро раннее, родители уже собрались и ушли — каждый на свою работу, сестра еще спит, а я не могу лежать просто так в кровати. Горло схватывает спазмами от воспоминаний. Не верится, что это правда. Может быть, мне просто все привиделось? Почудилось? Щиплю себя за запястье, боль возникает, а чувство, что сладкие события лишь плод моего воображения, остались… Не выдержав, я достаю телефон и пишу Стасу. Может быть, девушки не должны писать первыми? Неприлично?! Не знаю… Тася: “Доброе утро, мажор!” Кажется, вполне нейтрально? Ничего такого, да? Мгновенно загорается значок онлайн. Чарский: “Доброе утро, малявочка. Сладко спалось после вчерашнего?” Много-много подмигивающих и дьявольских смайликов. Я чуть не запищала от восторга: все более, чем реальное! Это было со мной… С ним… Мы… Вместе, что ли? Встречаемся? Ох… Тася: “Неплохо” Я добавила смайлик с язычком. Чарский ответил мгновенно: “Провоцируешь же… Я бы этот язычок, знаешь, куда пристроил?” Фу, какой он пошлый… Но не успела я обидеться на гада, как он следом прислал новое сообщение. Чарский: “Но для начала я бы попробовал тебя своим. Ты так рано уехала вчера, я только собирался опуститься и побаловать трусишку сладкими поцелуями…” Ооо… Я плавно съезжаю вниз по подушкам, прячась под одеяло едва ли не с головой. Кажется, от смущения на мне загорелась одежда, причем, сразу вместе с одеялом и кроватью, осыпаясь кучкой жаркого пепла! Тася: “Стас, ты…” Чарский: “М? Слишком, да? Сорри, я просто с ума схожу от мыслей о тебе. Думал, а тут ты… И меня просто разрывает! Я могу тебе позвонить?” Стоит ли? Еще так рано, а мне уже безобразно жарко, дышать просто нечем! Чарский: “Я звоню, хочу услышать твой голос.” О, какой же он, сладкий, будоражащий… Телефон едва успел пикнуть, а я уже нажала на кнопку “ответить”, прижала телефон к груди и прислушалась: не проснулась ли сестра?