— Конечно, — с улыбкой кивнула сотрудница банка. — Сейчас мы с вами заполним анкету, а потом наш сотрудник проводит вас в хранилище. Прошу вас, вот сюда. Садитесь. Жека уселся на предложенный мягкий стул. Женщина запустила в печать бланк, а он стал осматриваться по сторонам. Так, охранник у дверей, несколько посетителей. Кажется, все заняты своими делами и ничто не вызывает подозрений. Процедура оказалась довольно простой: три подписанных бланка с условиями банка, квитанция об оплате услуг аренды ячейки, и вот Жеку сотрудник банка уже ведет по коридору в хранилище. Маленький ключ от ячейки в потной руке скользит, Жека взял его в другую руки и незаметно вытер вспотевшую ладонь. Вот и большая тяжелая дверь, ведущая в депозитарий. Молодой человек приложил к кодовому замку электронный пропуск. Было слышно, как внутри что-то щелкнуло, и сотрудник банка стал открывать тяжелую дверь. — Прошу вас. Жека шагнул в помещение без окон, где вдоль стен по периметру стояли большие сейфы со множеством выдвижных ячеек. В это же время в банк вошла девушка. Охранник у входа проводил ее взглядом, отвлекся на ее стройные ноги и не успел отреагировать на вошедшего следом за девушкой мужчину. Игнатьев, вошедший в банк, без промедления ударил охранника в челюсть кулаком с кастетом. Выхватив пистолет, он громко закричал: — Всем на пол! Это ограбление! Кто-то вскрикнул, все обернулись на голос, но после того как Игнатьев выстрелил в потолок, в зале раздались крики, женский визг, и посетители вместе с сотрудниками банка стали послушно опускаться на пол, со страхом глядя на грозного вооруженного мужчину. Одна из сотрудниц дотянулась и нажала на тревожную кнопку под своим рабочим стулом. И в ту же секунду по всему банку раздались резкие гудки сирены. Глава 13 Когда сработала тревожная сигнализация, сотрудник банка уже вставил свой ключ. — Это что? — Аверьянов обернулся на закрытую дверь депозитария. — Что бы это ни было, вам ничего не грозит, — ответил служащий, но по его лицу было видно, что он и сам близок к панике. Тяжелая сейфовая дверь плотно закрылась, и над ней загорелась красная лампочка. — А сигнализация почему? — стал теребить служащего Аверьянов, создавая еще больше паники. — Банк что, грабят? — Мы в безопасности, — торопливо говорил служащий, облизывая пересохшие от волнения губы. — Дверь заблокирована, и открыть ее могу только я. А в хранилище можно пережить даже ядерный взрыв. Молодой человек улыбнулся, стараясь внушить спокойствие и клиенту. Он даже постарался пошутить. — Но я сомневаюсь, что кто-то будет грабить банк при помощи ядерного взрыва. А чтобы скрасить ожидание, я могу предложить вам бокал вина и готов рассказать обо всех продуктах нашего банка. Сотрудник подошел к стене, где среди ячеек выделялась красивая дверца с матовым стеклом. Жека, принимая бокал с вином и слушая сотрудника банка, представлял, что сейчас происходит в операционном зале. А в зале Игнатьев все еще стоял с пистолетом в руке и зорко посматривал по сторонам, не пытается ли кто подняться с пола. Сотрудница за стеклом бросала в холщовый мешок пачки денег. Наконец она закончила, подняла мешок и сказала: — Это все, что есть… — Мне не нужны деньги, — неожиданно заявил «грабитель». — Я требую, чтобы приехал Фишер. Игнатьев обернулся на звук распахивающейся двери и увидел двух спецназовцев. Еще трое набросились на него сзади, успев подобраться к нему через служебный вход. — Пистолет на пол! На колени! Руки за голову! — кричал положенные приказы боец группы захвата, но Игнатьева уже свалили на пол, вырвав из руки пистолет. Умудрившись приподнять над полом голову, Игнатьев с хрипом громко крикнул: — Передайте Фишеру… Его ждет бывший партнер! Когда Фишер вышел из клиники, у машины его вместе с охранником ждал Васильев. Он пошел навстречу шефу и предупредил его тихим голосом, чтобы не слышали охранники и водитель: — Только что Игнатьев пытался ограбить главный офис «Феникса». — Да? — не удивился Фишер. — Где он сейчас? — Его уже задержали и увезли. — Узнай, в каком он отделении и сообщи водителю, — распорядился Фишер, усаживаясь на заднее сиденье. — Я против, это может быть опасно, — с беспокойством заговорил Васильев, нагнувшись к двери и заглядывая в салон машины. — Он не в адеквате! — Это то что надо, — заверил его Фишер. Жека увидел, что над дверью погасла красная лампочка и загорелась зеленая. Служащий банка повернулся к нему и с облегчением проговорил: — Ситуация наверху улажена. Можем узнать, что произошло, либо продолжим с того места, где нас прервали. — Да, продолжим, — согласился Жека. — Конечно, господин Аверьянов. Вот ваш ключ… Молодой человек подошел к ячейке с соответствующим номером и вставил свой ключ. Жека вставил свой, и они вместе одновременно повернули ключи. Открыв ячейку, сотрудник банка вытянул сейфовую ячейку и поставил на стол, а сверху положил ключ. — Это ваш ключ от сейфа. Тут на двери кнопка вызова сотрудника. У вас есть еще ко мне вопросы? — Да вроде ясно все, — пожал Жека плечами, глядя, как сотрудник прижимает к сенсорной панели четыре пальца и дверь открывается. Торопливо Аверьянов достал из кармана коробочку с пудрой и маленькую кисточку. Нанеся пудру на сенсорную панель, он увидел проявившиеся отпечатки пальцев. Жека приложил клейкую ленту, на которой остался рисунок линий, а сверху приклеил второй кусок ленты. Теперь отпечатки надежно сохранены между двумя прозрачными слоями. Когда Жека вышел из банка и плюхнулся на заднее сиденье машины, Иван посмотрел на его напряженное лицо в зеркале и усмехнулся. — Как прошло? Вместо ответа Жека продемонстрировал ему кусок клейкой ленты с отпечатками. Игнатьев сидел в камере для допросов на привинченном к полу табурете и крутил в пальцах фотографию. Он ждал, мысленно отсчитывая минуты, которые прошли с момента его «задержания». Наконец дверь в камеру открылась, вошел здоровенный детина в костюме, осмотрел помещение и пропустил внутрь Фишера. И, повинуясь взгляду своего шефа, вышел наружу. Фишер сел напротив Игнатьева на второй табурет. — Ну, ты привлек мое внимание. Что дальше? — спросил он без интереса. — Я прошу тебя, пощади Катю, — заговорил Игнатьев. Фишер смотрел на него и молчал. — Ты уже отнял у меня Веру. Теперь я в твоей власти. Наказывай меня как знаешь. Посмотри! Игнатьев протянул Фишеру фотографию, которую держал в руках. Фишер взял фото. На нем Катя еще совсем маленькая девочка, сидящая на руках молодой жены Игнатьева. — Дети ни в чем не виноваты, — продолжал Игнатьев. — Что приятель Игоря делал в хранилище? — продолжая рассматривать фото, спросил Фишер. — Что молчишь? Я должен был приехать в банк? Клюнуть на тебя, признать то, в чем вы меня обвиняете? Он был на подхвате, чтобы зафиксировать? Фишер поднялся и положил на стол фотографию. — Дети ни в чем не виноваты, — сказал он. — Спасибо, что напомнил. Когда охранник открыл дверь и Фишер стоял на пороге, он обернулся и коротко добавил: — Теперь мой ход. Соколовский стоял у окна в своей квартире с телефоном в руке. — Иван сказал, что ему нужно на все три дня, — сказал он Вике и Пряникову. Потом подошел к сжавшейся в кресле Кате. — Как только назначат залог, ты вносишь деньги. Катя, скоро он будет дома. — Если все пойдет по плану, — напряженным голосом ответила девушка. — Пока что все так и идет. — Пока что, — со вздохом повторила Катя. В комнате повисла напряженная тишина. То, что они сейчас обсуждали, было опасным, но иного выхода, кажется, не было. Вся «игра» и так строилась на грани фола. — Моя операция поздно вечером десятого, — сказала Родионова. — Фишер точно будет в клинике. Поэтому я предлагаю, чтобы вы зашли в банк в то же время. — Я против, — поморщился Соколовский. — Хотя бы через пару дней после… — Кто «за»? — перебила его Родионова и первой подняла руку. Следом за ней руки подняли Катя и Пряников, правда, чуть помедлив. — Ладно, — кивнул Игорь. — У нас три дня, чтобы завершить все приготовления. Директор дворца творчества молодежи и глава управы района замерли на пороге. Большой зал, в котором была оформлена выставка, посвященная Великой Отечественной войне, выглядел так, как будто здесь пронесся ураган. Разбитые стекла витрин и стеллажей, листы бумаги, документы времен войны валялись на полу. Но самое главное — не осталось ни одной медали или ордена, ради которых выставка и организовывалась. Инициаторы собирали военные награды по крохам, уговаривая владельцев или потомков ветеранов, которые не смогли дожить до этого дня. И вот сейчас все оказалось разгромленным, разграбленным. Соколовский, Родионова и Симоненко приехали через тридцать минут после того, как администрация обнаружила пропажу и результаты акта вандализма. Глава управы возмущенно устраивал разнос руководству дворца, обещая кары небесные за такой позор, который они получили вместо выставки. — Это проявление вопиющей халатности со стороны организаторов. Мы идем к вам за профессиональной помощью, — обращался он к приехавшим полицейским. — Но у себя здесь мы разберемся и накажем всех виноватых…