Мягко зашелестели колеса, и из соседней темной комнаты выехал человек на инвалидном кресле. Игорь повернулся, узнав Игнатьева. Быстро же он поправился. Игнатьев тяжело поднялся, опираясь на палку. Видно, что стоять ему очень тяжело, но он все равно стоит. — Никаких игр, — процедил сквозь зубы Игнатьев, глядя в глаза Соколовскому. — Мочить будем по-взрослому. Интересует? — Аркадий Викторович — с иронией заметил Соколовский, — да вы в отличной форме. — Ты даже не представляешь в какой, — снова сквозь зубы сказал Игнатьев. Глава 2 Игнатьев все же оперся спиной о стену. Стоять ему было еще трудно, но Соколовского поразили упрямство и внутренняя сила, которые выражали его глаза. И Катька вся в него, подумал Игорь. То, что сейчас скажет Игнатьев, было предположить не сложно. — Я собираюсь вернуть все, что у нас отняли. Мне нужен напарник, — еще слабым, но резким голосом сказал мужчина. — Мы вряд ли сработаемся, — покачал головой Соколовский. — Ты — худший вариант, это верно. Но цель у нас общая. — Вы не понимаете, — твердо заявил Игорь. — Я хочу его посадить. По закону. Как мент преступника. Самого обычного преступника, и независимо от его положения в обществе. Игнатьев с трудом выпрямился, встал прямо и, сильно хромая, подошел к Игорю. В его глазах промелькнула злая ирония. — Его многие пытались посадить. Люди самого высокого уровня, но ни у кого из них не вышло. У тебя тоже не получится. — Можем попробовать вместе, — предложил Соколовский. — Мне это неинтересно, — качнул отрицательно головой Игнатьев. — Тогда не договоримся, Аркадий Викторович, — вздохнул Соколовский. — Но я рад, что вы в форме. Повернувшись, Игорь пошел к выходу. Игнатьев молчал, и охранники явно не знали, что делать. — Парни, у меня доставка в одну сторону оплачена, или туда и обратно? — поинтересовался Соколовский. Не дождавшись ответа от охранников и тем более от Игнатьева, он кивнул. — Понял, слишком сложный вопрос. Подъезжая на такси к тому перекрестку, возле которого люди Игнатьева затолкали его в машину, Соколовский уже издалека понял, что своего мотоцикла он там не найдет. Расплатившись с водителем, он вышел из машины и потоптался, озираясь вокруг. Мотоцикла не было. Да, за это время, что он отсутствовал, мотоцикл можно было спокойно даже на руках откатить квартала на два отсюда. — Вашу мать, — пробормотал Соколовский и, вернувшись на тротуар, пошел не спеша в сторону своего дома. Подумать было о чем. Игнатьев поправляется, и кое-кому это не доставит радости, кое у кого будут большие проблемы, потому что он боец. И пока Игнатьев жив, он будет драться за свое насмерть. Для него нет границ и условностей. Хорошо все, что плохо твоему врагу. И то, что он считает своим, он заберет, чего бы это ему ни стоило. И это Игнатьев уже доказал. Возле подъезда своего дома Соколовский замедлил шаг. Прямо перед дверью красовался его мотоцикл с подарочной ленточкой на руле. С лавки у подъезда поднялась Катя. — Ого. Не ожидал тебя тут увидеть, — пытаясь как-то связать одновременное появление дочери Игнатьева и своего мотоцикла. — Жаль, что ты меня не ожидал, — ежась от прохлады, грустно ответила девушка. — Спасибо за мотоцикл, — пощупав рукой ленточку, сказал Игорь. — Тяжело было? — В смысле? — А разве… Ладно, проехали, — Игорь откатил мотоцикл от двери и распахнул ее. — Хотела посмотреть, как я живу? Добро пожаловать в мой замок. Сегодня я на седьмом этаже северной башни. Первое, что бросилось Кате в глаза, это стена, увешанная газетными вырезками, листами каких-то протоколов, справок, заключения о закрытии уголовных дел. Биржевые графики чередовались статьями о Фишере и покушении на Игнатьева. И центре этого «панно» вырезка из делового журнала, посвященная приходу нового игрока на бизнес-арену. Соколовский наблюдал за лицом девушки. Как грустное выражение сменялось интересом, а потом ее черты исказила ненависть. — Ты нашел что-нибудь на Фишера? — спросила она, не поворачивая головы. — Нет, но найду, — пообещал Игорь. Потом помолчал и добавил: — И со мной по-прежнему опасно. — Мне кажется, что со мной тоже, — ответила Катя и подошла к Соколовскому вплотную. — Я поняла тебя давно. Жаль, только вчера простила. Взяв решительно лицо Игоря в свои ладони, она прижалась своими мягкими теплыми губами к его губам. В ангаре было пусто и тихо. Только что уехали представители фирмы, сменившей вывеску «ООО АВТОВОЗ» над воротами. Какие-то сволочи ночью забросали предыдущую вывеску пакетами с краской. Хотя почему какие-то? Александр Иванович Антонов прекрасно знал, кто стоит за этим. — Мы все еще можем договориться, — явно сдерживаясь, твердил он в телефонную трубку, медленно идя между маршрутками, загнанными в ангар на ремонт или профилактику. — Да какая разница, что официально решили… Главное, чтобы решили мы с тобой! Басовитый голос Антонова отдавался эхом под крышей ангара. Наклонив упрямо голову, хозяин «АВТОВОЗА» пытался держать ситуацию крепко в руках. Вражда на рынке еще никому пользы не приносила. — Ну, если где перегнули мои пацаны, ну скажи ты по-человечески — я с ними разберусь… Погруженный в проблему, Антонов не видел, как в ангар скользнула фигура человека. Невысокий, коренастый мужчина с «балаклавой», опущенной на лицо, мягко шел вдоль стены, прячась за маршрутками. Неслышно наклонившись, он поднял с пола лом. — Давай встречаться и говорить, назначь время и место, — продолжал настаивать Антонов, остановившись перед микроавтобусом, поднятым на домкратах. Договорить предприниматель не успел. С металлическим лязгом лом вошел под ручку домкрата. Антонов успел обернуться на звук и увидеть, как машина соскочила с домкратов и покатилась на него. Отскочить мужчине была уже некуда, потому что за его спиной была стена. Заехав на свое парковочное место возле отделения полиции, Соколовский обратил внимание на стоявшую рядом серебристо-серую «Тойоту». Машину припарковали идеально между белыми линиями, хоть с сантиметром проверяй. Обычно сотрудники второпях бросают машины как попало. Да и сама иномарка, несмотря на свой возраст, а модель была пяти- или семилетней давности, тоже выглядела идеально. Почти как новенькая. Видимо, очень аккуратный хозяин, подумал Соколовский, слезая с мотоцикла. Патологически. Сняв шлем, Соколовский увидел подходившего к нему Аверьянова с трагическим лицом. — Игорь, выручай, — чуть ли не со стоном попросил Жека. — Нужна помощь! — Странно слышать это от человека, тесть которого входит в десятку Форбс, — засмеялся Соколовский. — Он то входит, то выходит, и дело вообще не в этом! — отмахнулся Жека. — Тут дело в другом. Нина! Приезжает двоюродный брат Нины… — А, помню-помню, — Соколовский посмотрел на Жеку с большим сожалением. — Говнюк-Олежка приезжает! Аверьянов испуганно посмотрел на Игоря и обреченно добавил: — Нинель хочет, чтобы мы подружились. — Ну, это просто, уверяю тебя, — Соколовский похлопал коллегу по плечу. — Ты, главное, не спорь с ним. — В смысле? — не понял Жека. — О чем не спорить? — А, ни о чем. По всем вопросам существует только два мнения — его и неверное. А это чья? — Соколовский кивнул на иномарку, припаркованную рядом. — Не знаю. Когда я приехал, она уже стояла здесь. Рабочий день в отделении полиции начинался шумно. Кого-то уже с самого утра склоняло начальство, кто-то нес папки с документами, завернув руки за спину, провели в дежурную часть задержанного. Соколовский с Аверьяновым подошли к двери своего кабинета, обсуждая родственников Нинель, которых Соколовский давно и очень хорошо знал. Но распахнув дверь и войдя в кабинет, оба замерли на месте и замолчали. За столом Дани сидел мужчина лет сорока в идеальном костюме и по-хозяйски раскладывал свои вещи, которые доставал из портфеля. Папку, карандаши, еще какую-то канцелярскую мелочь он раскладывал на столе в идеальном порядке. Все, что ему было не нужно или мешало, он бросал в картонную коробку, стоявшую на полу. — Слушайте, — первым спросил Жека, — а вы кто? — Капитан полиции Валерий Симоненко, — старательно выговаривая каждое слово, ответил мужчина. — Этот стол занят, — вежливо вмешался Соколовский. Дверь распахнулась, и на пороге появилась Родионова. Уставившись на незнакомца, она вдруг переменилась в лице и, не отреагировав на произнесенное Симоненко «доброе утро», тут же вышла, грохнув дверью. — Это что сейчас было? — Аверьянов посмотрел на Игоря. Соколовский не ответил. Подойдя к столу, он остановился перед капитаном и попросил: — Валера, может, расскажешь о себе? — Неправильно, — тоном воспитателя ответил Симоненко. — Что не правильно? — не понял Игорь. — «Валера» можно сказать другу, — не поднимая глаз и не прекращая своего занятия, стал пояснять мужчина. — А мы не друзья. Так что либо «Валерий», либо «товарищ капитан Симоненко». Родионова ворвалась в кабинет начальника отделения полиции с горящими от негодования глазами. Пряников сразу понял, о чем пойдет речь, и с порога остановил Вику. — Я говорил тебе, если не подберешь замену, то я подберу сам? Говорил? — Почему его? — возмущенно спросила Родионова. — Потому что он отличный следователь. Лучший! — И что, ему негде работать? — Вика нависла над столом Пряникова, уперев в крышку стола кулаки.