– Я все начал сначала. Для тебя. Хотел, чтобы у тебя все было. – Все у меня уже не могло быть. Мамы бы у меня уже не было. И не стало отца, который был все время в работе. – Я тоже не спал, сын. Тоже думал. То, что ты такой, – моя вина тоже. Много времени упущено, но оно еще осталось. Мы должны быть больше вместе. Увольняйся из ментовки. Если надо – я позвоню… – Нет, – отрезал Игорь. – Что значит нет? – недоуменно спросил отец. – Нет. Я останусь там. – Мне назло? – нахмурился отец. – Не злись. Я тоже погорячился. – Ты про судьбу говорил вечером? А ведь это похоже на судьбу. Что я попал туда, что нашел это дело. Значит, кому-то надо, чтобы я узнал всю правду. – Я сказал тебе всю правду. – Памятью мамы клянусь, – поднимаясь на ноги и глядя на фотографию, заявил Игорь. – Я узнаю всю правду. – Ты слышишь меня? Я тебе сказал всю правду. – Еще вчера я думал, что правда в том, что она разбилась на машине. – Ты меня в чем-то обвиняешь? – угрюмо спросил отец. – А ты уверен, что сам знаешь правду? – тихо спросил Игорь и пошел от могилы. – Игорь! Сын! – крикнул ему вслед отец. – Тебе там все равно не дадут теперь работать! Родионова сидела в кабинете начальника РОВД и ждала, что вот-вот все закончится. Что тяжкий груз свалится с плеч. Пусть хоть какой ценой, но уже свалился бы. Не тяготил. Королев и Аверьянов сидели и смирно смотрели в стену напротив. Эти просто ждали окончания совещания и возможности вернуться и заняться делами, которых накопилось многовато. Наконец Пряников закончил читать документы и посмотрел на подчиненных. – Основываясь на показаниях гражданина Рыбакова… Теперь табельное было не утеряно, а похищено. В общем, будут наложены следующие дисциплинарные взыскания. Капитан Родионова – неполное служебное соответствие. Старший лейтенант Королев – строгий выговор. – Товарищ подполковник, разрешите… – начал было Королев, но рука подполковника с силой припечатала листы бумаги к столу: – Ничего не разрешаю! Она твой начальник, она тебя покрывала, с нее спрос больше. Больше ни слова об этом. Родионова посмотрела на своих ребят и первой поднялась со стула. Оперативники послушно двинулись за ней. Аверьянов у двери все же остановился и обернулся к Пряникову: – Товарищ подполковник, а как с Соколовским? – Надеюсь, что этого мажорчика вы здесь больше не увидите. Не успел Пряников договорить, как в дверь его кабинета постучали и появилась голова Игоря, а потом и он весь с папкой в руках. – Можно к вам? – Вы свободны, – поспешил выпроводить Пряников всю троицу, уставившуюся на Соколовского. Когда все ушли, подполковник снисходительно посмотрел на Игоря и спросил: – Рапорт на увольнение принес? Давай, я подпишу. – Я хочу остаться, – заявил Игорь. – Ты здесь был только потому, что за тебя просили. – Пряников пристально посмотрел в глаза Соколовскому. – Сейчас тут против тебя все. – Если есть возможность – я хочу остаться. – Ты должен сдать тех, у кого купил ствол. Это первое. Второе – еще одна такая выходка – и ты отсюда вылетишь. – Я согласен. – Игорь был так утомлен и взволнован, что даже внешне никак не выдал своей радости. Он просто кивнул. – Тогда свободен. Иди в отдел, – велел подполковник и снова уткнулся в свои бумаг. Но Соколовский не уходил. – Что-то еще? – Это, – ответил Игорь, открывая папку, вынимая из нее ксерокопии и кладя на стол Пряникову. – Это дело моей матери. Все, что в нем было. Только две страницы. Первая и последняя. Больше в архиве не было ничего. – Как ты вообще в архив попал? – с удивлением спросил подполковник. Не дождавшись ответа, проворчал: – Договорился с кем-то? Ясно. – Там страниц нет, в середине, – сказал Соколовский, пропустив мимо ушей замечание начальника РОВД. – Вижу. Осмотр места… тело молодой женщины… в ванной… вскрытые вены. Закрыто за отсутствием состава преступления. Самоубийство. Главное есть. – А остальные страницы? Где-то можно увидеть? – Вряд ли. Утеряны. Такое бывает везде. Чаще всего от времени, дело старое, давно никому не интересно. – Там имя следователя – Карасев. Его можно увидеть? – Уволился, – раздраженно вздохнул подполковник. – Лет десять как. – А как найти? – Ты мне допрос устроил, Соколовский! – не выдержал Пряников. – Никак не найти. Кто ж знает, где он сейчас живет? Иди работай. Вам еще торговцев оружием принимать. Аверьянов остановил служебную машину метрах в тридцати от подвала, на который указал Соколовский. – Откуда ты про них узнал? – спросила Вика. – Знакомый пару лет назад у них ствол брал. Они реконструкторы, историческим шмотом барыжат. Я ему позвонил, он свел с ними. Я ж, типа, человек проверенный. Сделали как надо и быстро. – Тогда иди. Косарь, как звали высокого худого парня, и его друг Ганс, молодой, коротко остриженный паренек, занимались изготовлением исторических доспехов, оружия. Сами они в реконструкциях исторических событий не участвовали. Когда-то пришли в местный клуб ради интереса, потом быстро поняли, что это красивое времяпрепровождение стоит больших денег. Так просто в средневековую войнушку не поиграешь, нужно оснащение. Да еще и дорогое это хобби. И парни поняли, что к этому делу можно примкнуть с другой стороны. С доходной. И они принялись изучать старину на предмет получения прибыли. Так возникла мастерская, которую знали все реконструкторы. А вот другую часть бизнеса парней мало кто знал. Видимо, связи Косаря и Ганса распространялись и на черных копателей и криминалитет, откуда к ним периодически поступали вполне пригодные для употребления стволы. Игорь открыл дверь и легко сбежал по ступеням в мастерскую. Здесь все было по-прежнему. Доспехи, мундиры вдоль стены на вешалках, на стойках. Оружие на большом столе и на гвоздях на двух стенах. То же пыльное окно и цементный холодный пол. – Здорово, – поднял приветственно руку Игорь. – Старый знакомый, – кивнул Косарь. – Траблы какие? – Да нет, – Игорь старался вести себя как можно естественнее. – Еще один возьму. Для дружбана. Есть что? – Есть многое. От запросов зависит. И времени. У меня тут не склад. – Срочно надо. Что есть, то и возьму. Косарь бросил взгляд на Ганса. Тот молча оставил свою работу у верстака и поднялся на три ступени к входной двери. Лязгнул железный засов. Косарь сунул руку под второй верстак, погремел чем-то железным и вытащил маленький сверток. Развернув его, продемонстрировал два пистолета. Истертый до белизны «ПМ» был явно восстановлен по деталям. А вот старенький «ТТ» выглядел вполне прилично. Наверняка послевоенный выпуск. И «гулять» он начал откуда-то со складов после снятия пистолета с вооружения. – Здесь только это, – сказал Косарь. – «Макар» штука евро. «ТТ» – полторы. Стволы чистые, без криминала с гарантией. Да ты в курсе. Обойма в подарок. – Ясно. Я сейчас дружбану позвоню, – Игорь полез в карман за телефоном. – Пусть определится. – Звони, базара нет. – Что-то сигнала нет. – Игорь стал крутиться вокруг своей оси, делать шаги в сторону. Затем шагнул уже на три ступени вверх, к входной двери. – Э! Подожди! – поднял было руку Косарь, но было поздно. Соколовский отодвинул задвижку, и в подвал ворвались Королев и Аверьянов. – Стоять оба! Полиция! Руки от стволов! В сторону руки! Данила успел схватить и развернуть лицом к стене Косаря, пока тот не убрал со стола пистолеты. Жека, уткнув ствол своего табельного в затылок, прижимал аналогично Ганса. – Руки поднял! За голову руки! Косарь, царапая щеку о кирпичную стену, все же повернул голову к Соколовскому. – Сдал, тварь… – прохрипел он сдавленно.