– Ваш сын сегодня раскрыл дело. Фактически сам. Я не готов сказать, что он пустоцвет. Возможно, из него может быть толк. Это тяжелый путь. От многого ему придется отказаться. Многому научиться. Но я бы не спешил делать выводы. – Но проблем он создал больше? – Да. Проблем очень много. Своим коллегам, мне, – согласился Пряников и посмотрел на Игоря: – Ты тут все равно не сможешь служить. После того, что случилось. Тебе люди не простят. Владимир Яковлевич посмотрел на подполковника, потом на сына и помолчал некоторое время. – Как со всем этим быть? – наконец спросил он. – Пусть напишет рапорт, где приобрел пистолет. Оформим как оперативные действия. Соколовский-старший кивнул Пряникову, потом сказал сыну: – Жду тебя в офисе. Проводив отца взглядом, Игорь сказал Пряникову: – Я хочу здесь остаться. Вы же сами сказали, может получиться… – Мне показалось, это не от меня зависит. Да и смысл? Отец тебе все правильно сказал. Зови Королева и иди писать рапорт. Игорь кивнул и молча вышел из кабинета. У окна напротив кабинета начальника РОВД стояли и смотрели на Игоря Аверьянов и Королев. – Тебя… – мотнул Игорь головой на дверь кабинета. Данила молча прошел мимо и скрылся за дверью. – Что, папочка все порешал? – спросил Жека с обычной ехидностью в голосе. – Что я могу сделать, чтобы Королева оставили? – задумчиво спросил Игорь, не услышав колкости. – Папочку попроси помочь. – Он откажется, – серьезно ответил Игорь. – Мои проблемы – сам решай. – Тогда пошел на хрен отсюда. Игорь развернулся, пошел по коридору. Но через несколько шагов он остановился и вернулся к Аверьянову. – А если бы у Королева украли бы пистолет, было бы лучше? – спросил он. – А что? – Я спросил. Если бы не сам потерял, а украли – было бы лучше? – Да, – буркнул Жека. – Если я это сделаю, ты поможешь мне увидеть дело из архива? Игорь спустился к камере, где сидел Рыбаков. Мужчина увидел его и поднялся, подошел к решетке. Глаза его были спокойными. Игорь протянул ему бумажку. Рыбаков удивленно посмотрел на него. – Что это? – Распечатка моего счета, – тихо сказал Соколовский. – У меня есть деньги. – Рад за вас, – усмехнулся мужчина. – Я могу оплатить вам адвоката, – торопливо стал объяснять Игорь. – Самого лучшего. Срок будет намного меньше. Я помогу вашей дочери. Деньги на лечение, психиатра, психолога, я не знаю. – Это ведь не просто так? – догадался Рыбаков. – Вы должны чуть изменить показания. Я расскажу как. Вы видели ночью драку. Дрался я и два других оперативника. Пользуясь случаем, вы похитили табельное оружие Королева. Состояние аффекта, жажда мести. Хуже вам не будет. А мне сильно поможет. Рыбаков смотрел на него, то ли не понимая, то ли не веря в правдивость слов этого странного парня. – Я не обману, – пообещал Игорь. – Сначала я отдам деньги вашей жене. Игорь вышел из подъезда, в котором живут Рыбаковы, и подошел к служебной машине, за рулем которой сидел Аверьянов. – Я отдал деньги, – сказал он. – Рыбаков даст показания. Жека взял с сиденья папку и протянул Игорю поверх стекла. – Забрать не дам. Смотри, хочешь – делай ксерокопию. Игорь с жадностью схватил папку и принялся листать прямо возле машины, пробегая глазами по подшитым документам. Его брови медленно поползли вверх. – Что за… Глава 4 Владимир Яковлевич Соколовский смотрел на разложенные перед ним сыном листы ксерокопий документов. Материалы дела о самоубийстве гражданки Соколовской… И даже ксерокопия фотографии. Почти такой же, какая стояла в рамке на его рабочем столе. Сын стоял напротив напряженный, даже злой. – Может, есть судьба? Рок? Бог? – задумчиво и с некоторым неудовольствием сказал Соколовский-старший. – Ты попал именно в то отделение… которое тогда вело следствие. Нашел дело. – Ты думаешь, я это хотел от тебя услышать? – неприязненно осведомился Игорь. – Смысл повторять то, что ты уже знаешь? Это не была авария. – Смысл в том, чтобы теперь объяснить, почему мама поступила именно так, – с нажимом сказал Игорь. – А я и сейчас не могу это объяснить, – упрямо ответил отец. – Тогда она не оставила записки. Тяжело поднявшись из кресла, он подошел к столику у стены, налил себе минеральной воды и осушил стакан залпом. – У нас тяжелые времена были, – снова заговорил он, не глядя на сына. – Девяностые. Знакомых убивали. Пресс. Стресс. Я на нервах. Дома не бываю. Недоглядел. Вернулся домой ночью… Она в ванной. – А где был я? В тот день? – В доме. За городом. Там лучше охрана была. – Тут написано, что было подозрение в убийстве – Игорь кивнул на бумаги. – Так всегда бывает, когда нет записки… Потом разобрались. Она устала жить в страхе за меня и тебя. Я не уследил. Стиснув зубы и коротко взглянув на отца с недоверием, Игорь круто развернулся и пошел к двери. – Игорь! – крикнул отец. Сын остановился, молча вернулся, собрал со стола ксерокопии документов и снова пошел к выходу из кабинета. – Нет моей вины, – попытался остановить его отец. – Ты слишком часто это повторяешь, – не поворачиваясь, ответил Игорь и вышел, хлопнув дверью. Солнце поднималось лениво и неохотно над притихшими березками. Игорю вспомнилось, что он где-то читал когда-то или слышал, что на кладбищах всегда стоит удивительная тишина и присутствует ощущение покоя. Сколько он тут сидел? Приехал ночью, но во сколько… Игорь закашлялся и зябко поежился. Хмель выходил, а вместо него в тело входил озноб. Бутылка коньяка так и не помогла. Мама смотрела на него с дорогого памятника странным взглядом, в котором не было тепла, и со странной улыбкой, в которой не было веселья. И вдруг в вязкой кладбищенской тишине послышались шаги и приглушенный кашель. Игорь повернул голову и увидел отца, идущего к нему между могилками. Позади маячили двое охранников. – Я тебе звонил. Ты выключил телефон? – сказал отец, подходя и глядя на пустую бутылку из-под коньяка, пластиковый стаканчик. – Ты тут всю ночь был? Игорь молчал. Отец опустился рядом с ним на лавочку. – Ты все, что у меня есть. Когда мамы не стало… Через месяц я потерял все. Остался ты и чемодан твоих вещей. – Я помню, – разлепил наконец Игорь губы.