– Потом поехал домой и пил? – Я к отцу поехал. – Убил и поехал к отцу? Он отмазывал тебя? – продолжил настаивать Пряников. – Я никого не убивал! – хмуро ответил Игорь. – А зачем сюда приехал? На ночь? – Он дело моей мамы вел… давно. Я поговорить хотел. – Про дело я помню! А здесь что было? Поговорили, разговор не сложился, слово за слово, потом самоубийство пришлось имитировать. – Нет! Он был уже мертв! – упрямо повторил Игорь. – Почему ты тогда не сообщил?! Почему к отцу поехал?! – снова вспылил Пряников. – Это… это личное. – Личного больше нет! – отрезал подполковник. – Это был единственный человек, который мог знать правду про смерть моей мам… матери. Я расстроился. Такого не ожидал, что здесь увидел. Поехал к отцу. Потом напился. Пряников молча смотрел на Игоря некоторое время, потом коротко приказал: – Выйди. Соколовский вышел в комнату и остановился. Смоленцев, не отрываясь от бумаг, сказал: – Одежда нужна. И смывы рук. – Хорошо. Что нужно делать? – почти равнодушно отозвался Игорь. – Раздевайся, – с готовностью подтвердил Королев. – Одежду снимай. Ты же слышал. – И обувь. – Обувь зачем? – Топтался тут – значит, снимай, – объяснил Аверьянов. – Одежду тоже всю. Игорь удивленно посмотрел на Смоленцева. – Всю не обязательно, – ответил эксперт. – Верхнюю. Со следами крови. Только сначала я тебя сфотографирую. Общую картину. Пряников на кухне сидел за столом и барабанил нервно пальцами. – Какие мысли, Вика? – Зачем ему убивать? – с сомнением сказала Родионова. – Слово за слово. Не хотел, потом пришлось изображать самоубийство. – Смоленцев осматривал тело. Только вскрытые вены, – напомнила Родионова. – Самоубийство? – Старый одинокий человек, – стала рассуждать Вика. – Устал. – Как раз перед тем, как к нему приехал наш мажорчик поговорить на важные для него темы? – А если кто-то не хотел, чтобы они поговорили на эти темы? – Ясно, что мажорчик подкинул нам проблем. Или сам, или из-за него. – Или действительно самоубийство и совпадение, – упрямо отстаивала свою точку зрения Родионова. – Вот что, Вика… В нашей работе любое совпадение – повод задуматься. Тут явно тебе нужно за все это браться и разбираться. Все остальное отложите. Что узнаешь – сразу сообщай мне. – А с Соколовским как быть? – напомнила Вика. – Отстранить его надо, если правильно. У него деньги и связи. Останется без присмотра и начнет выкручиваться. – Это если виновен. – Если виновен. Лучше при себе его везде держи, – посоветовал подполковник. – И смотри внимательно. Или проколется, или нервничать будет. Или еще что. Вика, не первый год работаешь. Сама знаешь. Еще несколько секунд побарабанив пальцами по столу, Пряников наконец встал и вышел. Родионова двинулась следом и застала Соколовского в шлепанцах с голыми ногами и завернутого в простыню. – Иван Петрович, это необходимо было? – нахмурилась Родионова, глядя на Соколовского. – Вы же знаете, Виктория Сергеевна. Порядок такой, – пожал плечами эксперт. – Что-то нашли? – Пока ничего. – Посмотрите двери, следы взлома замка. Кухня, посуда и так далее. Окна. Ванну еще раз внимательно. – Конечно, – отозвался Смоленцев, доставая лупу из своего чемоданчика. – Даня и Женя, обход соседей, – приказала начальственным голосом Родионова. – Соколовский – со мной. Скоро вернемся. Вика торопливо спускалась по лестнице, Соколовский не слишком торопливо шлепал за ней в тапочках и простыне. – Мы куда? – спросил он наконец. – Так и будешь дальше ходить? Поговорим спокойно, пока ты домой заедешь. Переоденешься. – Домой мне минут сорок без пробок. А магазин рядом. Через несколько минут такси подвезло Родионову и Соколовского к модному бутику в людном месте. – Обязательно сюда? – поморщилась Вика, озираясь по сторонам и ловя взгляды прохожих, обращенных на простыню Игоря. – Я других магазинов в округе не знаю, – спокойно ответил Игорь. Охранник вышел из магазина и остановился в дверях с явным намерением преградить путь странной паре. Соколовский с готовностью продемонстрировал банковскую пластиковую карточку. – Обокрали в сауне, – поделился он горем. – Но кредитку не тронули. Охранник в замешательстве отступил в сторону. Спустя полчаса Игорь в примерочной в джинсах и рубашке зашнуровывал ботинки. Две девушки-продавщицы крутились возле него. – Нормально, возьму. Упаковывать не нужно, – посмотрев на себя в зеркало со всех сторон, сказал Соколовский. – Что-то сверху еще накинуть. Вроде пиджака. – Посмотрим, одну минуту, – засуетились девушки. Девушки ушли, а Соколовский посмотрел на Родионову, стоявшую возле примерочной. – Я не убивал, – тихо сказал Игорь, увидев глаза Вики. – Ты не позвонил, когда его нашел. Ты понимаешь, как это выглядит? – Я растерялся. – Это не первый труп, который ты видишь. Позвонил бы потом. Ты уехал. Пил. Пока соседи утром подсохшие следы из квартиры не нашли. Твои следы. С кровью. – Он умер так же… – попытался объяснить Игорь. – Как мама. В ванне. Вскрыты вены. Он ее дело вел тогда. Я ехал, чтобы с ним о ней поговорить… Может, что запомнил… А нашел таким… таким же. – А потом что? – Я… схватил его… Думал, живой еще. Оттуда и кровь на мне. Потом к отцу поехал. – При чем тут твой отец? – Это между мной и им. Из-за смерти мамы. Он виноват. Скрывал всегда от меня, как она умерла. Потому что виноват. Сглупил я. Знаю. Не о том думал вчера, – махнул Игорь рукой. – Еще напился. – Пил-то зачем?