– Удивил. Но в любом случае дело нужное. Нужнее, чем по офисам штаны протирать. Мужчина засмеялся, и стоящие рядом двое молодых людей в строгих костюмах улыбнулись. – Как отец, Игорь? Я его с дня рождения и не видел. – Нормально. Вы мне тогда свой телефон оставили. – Да, я всегда помню, что делаю. Иначе бы я не стал начальником. Я так понимаю – тебе понадобилась помощь? – Если возможно. Нужно заключение вашей лаборатории. Наличие любых веществ в крови. Прежде всего вызывающих остановку сердца. Если можно – срочно. – Для сына Соколовского можно все. Поляков, займись. Один из молодых людей подошел. – Передадите ему образец крови. – У нас с собой. – Вика поспешно достала из сумочки небольшой термос. – Тогда, если все, откланяюсь. Передавай привет отцу, Игорь. И успехов на службе. Мужчина кивнул Вике, пожал руку Игорю и пошел к своей стоящей в стороне машине. Поляков протянул руку, взял у Вики термос и молча пошел за остальными к машинам. – Когда вы свяжетесь?! И как? – начала было спрашивать Вика, но машины уже тронулись и исчезли в потоке других машин. В квартире Карасева было как-то пусто и холодно, несмотря на то что из мебели ничего не убавилось, температура не изменилась. Соколовский и Вика ходили по квартире вдвоем. На повторном осмотре настоял Соколовский. Они основательно осмотрели ванную, потом комнату. – Два часа уже здесь. Бессмысленно, – махнула рукой Вика. – Комнату закончу, и все. – Да. Хорошо, – согласился Соколовский, подходя к шкафу и перебирая книги. – Ты из-за меня поругалась? – спросил он, не оборачиваясь. – С кем? – С Королевым. – Чего мне с ним ругаться? – А то непонятно, что у вас что-то есть и он ревнует. – Личное я не обсуждаю, – тут же насупилась Вика. – Из-за меня? – Я уже сказала. Заканчиваем осмотр и поехали. И вдруг из одной из книг полетели старые черно-белые фотографии. На них люди в милицейской форме, цветные фотографии плохого качества, на которых тоже люди в форме. На одной Игорь узнал еще молодого Карасева. И молодого Пряникова. – Вика, это Пряников? – Похож… молодой. Не знала, что они в нашем отделе тогда сидели. – Кто они? – Карасев, следователь и опера его. Пряников у нас старожил отделения. Поехали. Нет тут ничего. Игорь посмотрел вслед Родионовой, а потом положил фотографию в карман пиджака. Он догнал Вику в прихожей и замер от неожиданности. Там стоял тот самый Поляков, который приезжал на встречу. И который взял у Вики образцы для анализа. – Еще раз здравствуйте. – Как вы нас нашли? – оторопело спросила Родионова. – Профессиональные секреты, – бесцветным голосом ответил Поляков. – Что касается вашей просьбы. В образце крови – следы спецсредства. Вводится инъекцией, вызывает остановку сердца. Следы минимальны, нужно знать, что искать. Это все. Официально никто вам ничего не говорил и не скажет. – Кто имеет доступ к этому спецсредству? – сразу спросила Вика. – Я же сказал – никто вам ничего не говорил. Всего доброго, – кивнул Поляков и вышел. – Никто ничего не говорил и неофициально, значит, у нас нет оснований считать это убийством, – тихо сказала Вика, глядя на закрывшуюся дверь. – И что теперь? – спросил Игорь. – Только Данин свидетель. Алкаш, которого нашел Королев, сидел за ноутбуком Аверьянова и безуспешно пытался составить фоторобот. Или делал вид, что пытается. – Что у вас? – сразу спросила Вика, когда они с Соколовским вошли в комнату. – У вас я в гостях, – приветливо сказал мужик. – Это свидетель? По Карасеву? – на всякий случай уточнила Вика, с сомнением рассматривая мужика. – За знакомство, кстати, не налили, – с огорчением сказал мужик. – Я тебе сейчас так налью! – пробурчал недовольно Жека, которого мужик уже явно достал. – И сказать нельзя… – обиделся алкаш. – Сижу тут, пялюсь, стараюсь… – Что-то есть? Королев? – потребовала Вика официальным тоном. – Свидетель, товарищ капитан, к фотороботам не способный. – Товарищ капитан! Тут такие все друг к другу вежливые! – снова влез в разговор мужик. – Утомил… – простонал Жека. – Но руку запомнил, – добавил Данила. Он протянул Вике лист бумаги, на котором примитивно была нарисована рука человека, отсидевшего на зоне с выколотыми на пальцах перстнями и птичьим пером. – Он мне этой рукой страшное грозил. Это запомнилось, – хмуро провозгласил алкаш. – Это что? – ткнула Вика в наколку. – Перо, похоже, – сказал Жека. – Из сидельцев наш неизвестный, похоже, ножом любит баловаться. Была мысль, что могла быть месть Карасеву. По базе поднял недавно освободившихся за последний год. Севших при нем еще. – И результаты? – Глаза пухнут, во рту сухо, – ответил за всех алкаш. – Смотри внимательней, – уже не угрожающе, а почти просящим голосом сказал Жека, что-то демонстрируя мужику на экране ноутбука. – Вот этот крендель! Точняк! – вдруг уверенно заявил мужик. – Точняк! Он на моем месте терся тогда! Все, даже Королев, вскочили со своих мест и бросились к монитору. – Орловский Петр Валерьевич, – уже начал вслух читать данные из карточки Жека. – Кличка Орлик. Сажал его Карасев, квартирные кражи, разбой, тяжкие телесные, соучастие в сто пятой. Мог и убить. Освободился месяц назад, сам москвич. Адресом регистрации Орлика значился вот этот старый дом, каких в Москве уже совсем мало. По крайней мере, из колонии он был направлен для проживания и регистрации именно на этот адрес. Старенькую, крашенную кистью дверь открыл пацан лет двенадцати. – Привет. А твой отец дома? – попыталась наладить контакт Вика. Но тут из квартиры вышла женщина лет сорока в застиранном халате, с обесцвеченными волосами и пустыми усталыми глазами. – Нет у него отца, – сказала женщина с болью в голосе. – Орловский Петр Валерьевич, – назвала фамилию Родионова. – Отец тот, кто вырастил, – устало произнесла женщина избитую фразу. – Мы из… – начала представляться Родионова, доставая удостоверение.