– Вы жестоки, – сказала Вика. – Я просто старый и за последние двадцать лет сильно устал от вранья. У Вики зазвонил на столе телефон. Она извинилась и взяла трубку. – Слушаю, товарищ подполковник. Нет, не знаю. А что случилось с Данилой? Хорошо, я сейчас зайду. Игорь шел по длинному офисному коридору. Серьезную организацию отличает наличие дресс-кода, а не бегающий в истертых и грязных джинсах офисный планктон. Да и дороговизна одежды говорит сама за себя. Сотрудники с достатком. Игорь открыл дверь приемной. Секретарь, женщина лет тридцати пяти в строгом костюме и с модельной стрижкой тысяч за двенадцать, внимательно посмотрела на визитера оценивающе, и ее глаза смягчились. Достоин. – Соколовский, – представился Игорь. – Я звонил, договаривался о встрече. – Аркадий Викторович ожидает. – Секретарь поднялась, прошла к двери и открыла ее, сделав приглашающий жест. Игнатьев был примерно ровесником отца Игоря. И та же уверенность в себе, та же солидность в посадке головы, в положении тела за рабочим столом. Высокий залысый лоб удлинял и без того длинное лицо Игнатьева. – Ну, здравствуй, Игорь… – Игнатьев поднялся из-за стола и вышел, протягивая Игорю руку. – Ты меня, конечно, не помнишь. А я помню. Вот таким. – Здравствуйте, Аркадий Викторович. Я знаю, что вы когда-то начинали вместе с моим отцом. – Давай на «ты», – предложил Игнатьев и прошел с Игорем к угловому дивану у окна. – Кофе, чай? – Я не хочу отнимать ваше время. У меня просто один вопрос: вы не знаете, что случилось с моей мамой? – Он тебе не сказал? – удивленно посмотрел на Игоря Игнатьев. Игорь отрицательно покачал головой и сел на диван. Игнатьев, потирая руки в задумчивости, прошелся по обширному кабинету. Потом вернулся к Игорю и остановился возле него, сцепив руки перед собой. – Она вскрыла себе вены, Игорь. – Я это знаю. Я не знаю – почему. – Кто его знает, почему, – пожал плечами Игнатьев и сел напротив Игоря, забросив ногу на ногу. Он посмотрел в окно. – Была вроде бы записка… а может, я путаю. Столько времени прошло. Но я думаю, она просто устала от постоянных измен твоего отца. Глава 7 Звуки мелодичного джазового блюза, льющиеся из музыкального центра за спиной бармена, вдруг заглушил звон разбитого стекла и грохот опрокидываемой мебели. Женский визг, топот ног, хриплые возгласы с кавказским акцентом, звучные удары. Невысокий крепыш отлетел к барной стойке и ударился в нее спиной и головой, опрокидывая высокие стулья. Музыка замолчала. Королев в разорванной рубашке дрался с тремя кавказцами по-серьезному. Один уже лежал без движения, привалившись спиной к стойке, но Данила получил сильный удар в голову и почти потерял равновесие. Он успел заметить на руке дорогие часы, почти такие же, какие носил Соколовский. Помогла та же самая стойка, на которую он отшатнулся спиной. Кавказец кинулся на него, но Данила сумел встретить его прямым ударом в лицо, а потом, собравшись с силами, ударить ногой в живот. Но на это ушли остатки его сил, и новый удар он пропустил. Окружающий мир как-то поплыл на одну сторону. Он видел метнувшееся к нему крупное тело третьего кавказца, которого он еще в начале их драки мысленно назвал борцом за его осанку. Данила врезал ему по корпусу, но кулак ударился, как в бетонную стену. Пол вдруг полетел навстречу, и Королев успел лишь подставить руки, чтобы не разбить окончательно лицо. Удар ногой под ребра – и Данила упал, так и не встав на четвереньки. Он понимал, что вставать надо сразу, иначе забьют ногами, он пытался кататься из стороны в сторону. Увидев через кровавую пелену перед глазами чьи-то ноги, он что есть силы ударил сразу двумя ногами в том направлении, кто-то с криком полетел на пол, и Даниле удалось снова встать на четвереньки. С улицы резко зазвучала сирена полицейской машины. Этот звук и еще звук тормозов и визг автомобильной резины ласкали звук. Данила повернулся на бок и обессиленно уселся, прижавшись спиной к барной стойке. Ноги лежавшего рядом кавказца вызвали новую волну злости, Данила не удержался и пнул по ноге своего бывшего противника. Нога от удара качнулась, как неживая. Данила с трудом повернул голову и увидел, что молодой человек лежит как-то не совсем естественно. И из уголка рта стекает тонкая струйка крови. В кабинете начальника РОВД было накурено. Пряников встал, открыл окно, постоял немного, глядя во двор, потом спросил не оборачиваясь: – Это все? – Да, товарищ подполковник, – ответил Королев, трогая на лице подсохшие следы драки. – В баре вызвали наших. Приехали, стали оформлять жмура. – Почему сам сразу не сообщил?! – Телефон мне разбили, Андрей Васильевич. Звонит – ответить не выходит. – Что ты там вообще делал ночью, Королев?! – Настроение такое было. Выпить, – тихо ответил Королев, посмотрев на Вику. – Выпил! Чтоб тебя! – повысил голос Пряников и грохнул кулаком по столу. – Это в новостях уже! – Я не убивал. Я их не трогал. Они пьяные были. К официантке пристали. Один ее ударил. Я вмешался. Напали на меня втроем. Потом двое сбежали, один остался. – Его твоим ножом убили, – напомнил подполковник. – В спину. – Не моим. Прибором. Для мяса. Я стейк заказал. – Отпечатки на нем твои! – ткнул Пряников в сторону Королева прокуренным пальцем. – Значит, кто-то с пола его подобрал. – Кто? Остальные отпечатки смазанные. Сам понимаешь, к чему это идет. А у тебя только история с утерянным табельным была. Теперь что? – С табельным моя вина минимальна, – согласился Данила. – Это… – Мажор, знаю, – укоризненно посмотрел на него подполковник. – А сейчас тоже он? Тебя пить заставил? А потом человека ножом зарезал? – Никак нет, товарищ подполковник, – надулся Королев. – Насколько я знаю, никто ничего не видел. Диаспоры уже включились. В новостях было. Перспективы твои, Королев, сам понимаешь. – Товарищ подполковник, разрешите мне этим делом заняться? – вмешалась долго молчавшая и кусавшая губы Родионова. – Этим делом другие люди занимаются! – угрюмо ответил подполковник. – Нам туда лезть запрещено! Сдавай все дела, Королев, и жди, чем все закончится. Свободен. Королев резко встал, со стуком отодвинул стул и двинулся к выходу. – Даня, где это было? – вслед ему спросила Вика, но Пряников тут же стукнул ладонью по столу: – Родионова! Отставить! Королев повернулся у двери и коротко бросил Родионовой: – Ресторан «Эстель». – Прекратить! – повысил голос Пряников. – Меня и так посадят, товарищ подполковник, – зло хмыкнул Данила и вышел. Родионова вскочила было с места, но потом опустилась снова и посмотрела на начальника РОВД. – Я запретил проводить расследование. Его сейчас проводят компетентные люди. Ты его непосредственный начальник. Твое участие исключено. Это будет воспринято как попытка скрыть улики. Не первый день в органах. – Подполковник строго посмотрел на молчавшую Вику: – Ты меня слышишь? – Да, товарищ подполковник, не вмешиваться. – Иди работай. Родионова встала и пошла к выходу, но начальник РОВД снова окликнул ее: – Вика, вот еще. Не общайся с Королевым. Не нужно. Вы слишком много добавили личного в служебное. Дров наломаешь. – Товарищ подполковник… – Ты думаешь, я ничего не вижу и не понимаю? – повысил голос Пряников. – Иди работай. Если не виноват – разберутся. Владимир Яковлевич Соколовский проводил совещания всегда жестко. Он требовал от подчиненных результатов работы, и все знали, что в фирме Соколовского платят именно за результат, а не за процесс труда как таковой. Сейчас один из помощников докладывал о проекте развития одного из направлений: – Думаю, что здесь, Владимир Яковлевич, мы получим четырнадцать процентов. – Семнадцать, – перебил его Соколовский. – Я знаю, как получить семнадцать. И если вы к завтра не скажете, как их получить, – я буду искать того, кто тоже знает. За дверью комнаты для совещаний вдруг раздался странный и абсолютно неуместный для офиса Соколовского шум. Потом высокий голос секретаря крикнул: – Там совещание!