The shit come back quick. Капитан ВВС США Тимоти Сталкер пилотировал головной НН-60 «Лезвие один» почти на инстинкте, он работал на этом вертолете восемь лет, из них четыре года возил спецназ и мог пилотировать вертолет в ночное время с закрытыми глазами. На голове его был специальный шлем с забралом, на которое отражалась информация от FLIR, радара для полетов в сплошной темноте, и одновременно информация от терморадара, интегрированного в систему прицеливания. – Лезвие два, я Лезвие один, захожу на цель с востока. – Лезвие один, я Лезвие два – тебя понял. Остаюсь на исходной. Объект, который он много раз видел на компьютерном мониторе – существовала трехмерная проекция этого объекта и прилегающей местности – приближался, он обратил особое внимание на четвертый этаж здания – там было что-то вроде укрепленной огневой позиции, чтобы простреливать ведущую к дому дорогу. Но там никого не было – ни единого белого пятна. – Тридцать секунд! – прокричал он в микрофон для десантной группы. – Тридцать секунд, готовность! Кто-то из ударной группы «черных», которых он вез – отодвинул в сторону дверь десантного отсека. Капитан маневрировал, призывая в помощь весь свой летный опыт – чтобы высадить группу именно там, где нужно. В этот момент – по крыше метнулась тень – они появились как из-под земли! Потом – здание озарила вспышка. – Вспышка! Она летит к тебе! – позабыв всю процедуру связи, закричал пилот Лезвия – два, подполковник Моуден. Он дернул ручкой, слишком резко… и почувствовал, как вертолет проваливается назад. Коварный характер неотработанного вертолета дал о себе знать самым худшим образом. Управление потеряно, лопасти больше не держат вертолет в воздухе – и он падает. Сбоку, почти впритирку с кабиной – пронеслось что-то, оставляя дымный след. – Держитесь! Лезвие один совершает жесткую посадку в районе с координатами… Вертолет тяжело хрястнулся обо что-то хвостом, это частично уменьшило силу удара. Потом был еще один удар – такой, что содрогнулся вертолет. Капитан сильно ударился головой – так сильно, что расколол забрало шлема. Последнее, что он видел перед тем, как потерять сознание – красные трассы, летящие в небо. Вашингтон, округ Колумбия. День операции Один из штабов операции «Копье Нептуна» был организован в самом делом доме, в небольшом помещении со столом и большим монитором: оно использовалось как запасной центр секретной связи. В зале заседаний Совета национальной безопасности собрались все действующие лица: Гейтс, Донилон, Клинтон, Кейпс. Директор ЦРУ Леон Панетта наблюдал за операцией из здания в Лэнгли из оперативного штаба. В помещении спецсвязи находился только заместитель командующего USSOCOM бригадир Маршалл Уэбб. В ожидании новостей никто не мог сидеть на месте – кто-то нервно ходил по кабинету, кто-то ел сандвич или пил кофе, чашка за чашкой. Примерно в четырнадцать ноль – ноль по вашингтонскому времени – в то время, как в Пакистане была ночь, в Вашингтоне самый разгар рабочего дня – собравшиеся услышали звук вертолетных лопастей. Президент возвращался в Белый дом – до этого, он предпочел уехать, чтобы не нервничать. Президент почти бегом вбежал в восточное крыло, поднялся в зал заседаний СНБ. Со словами «Я должен это видеть» – пошел к центру связи. Остальные последовали за ним. В помещении центра связи мест было как минимум вдвое меньше, чем количество людей, которые набились в него. Посадили Президента, миссис Клинтон как даму, министра Гейтса как человека, которому стоять уже тяжеловато. Остальные встали за их стульями, у входа, не желая ничего пропустить из разворачивающейся перед ними на экране монитора драмы. Видно было плохо. Различные оттенки черного и серого, потом – огни города, любой город даже ночью имеет источники света. – Что происходит? – спросил президент. – Они у цели – почему-то шепотом сказал Уэбб – они прорвались, сэр. Затем – они увидели вспышку в центре экрана – аппарат фокусировался на цели. Опытный, не раз такое видевший бригадир Уэбб выругался сквозь зубы. – Что-то не так? – Похоже, они нарвались на сопротивление – ответил Гейтс… Бригадир взял трубку спутникового телефона, начал набирать номер. Огонь не прекращался, всем показалось, что они видят один из вертолетов. Только Уэбб и скорее всего Гейтс смогли понять, что дело худо. Вспышки выстрелов были подобны искрам электросварки – и их было много. Очень много… – Что там делается? У нас проблемы, да? Уэбб выслушал доклад, сказал только одно слово «действуйте». Положил трубку. – Да, сэр, у нас проблемы. Они обстреляны, один из вертолетов уже на земле. Второй совершил посадку. – Что значит «на земле»? Что это, черт возьми, значит?! Он сбит? – Совершил экстренную посадку, сэр, причем во внутреннем дворе. Вероятнее всего, сбит. Второму удалось сесть, периметр не прорван. Они дали сигнал тревоги… И в этот момент – прервалась трансляция… Борт вертолета НН-60 160 SOAR USAF «Лезвие два» Снайперскую группу, прикрывающую место высадки – составляли два снайпера и координатор. Все они находились по правому борту вертолета, люк был открыт. Первый снайпер поместил свое оружие в порт для пулемета, второй – вынужден был устроиться у двери. Они еще не вышли на позицию – а кто-то уже увидел вертолеты и открыл по ним огонь из гранатомета. Они видели вспышку и серую полосу дыма – выстрел из РПГ-7… – Контакт! РПГ – на час! – Вспышка! Она летит к тебе – крикнул по связи командир их вертолета, пытаясь предупредить коллегу об опасности. Один из снайперов был вооружен винтовкой М110, другой – карабином М4 с ночным прицелом и глушителем. – На крыше! Гранатометчик упал, не успев укрыться… – Лезвие один падает, он падает! Только этого еще не хватало… – Третий этаж, балкон – контакт! Света не было, но наблюдатель заметил движение на третьем этаже. Снайпер с карабином – дал короткую очередь… – Цель… нейтрализована… – Подтверждаю, цели нет! – доложил второй снайпер. Ракета прошла мимо, это видели – но вертолет Лезвие один со штурмовой группой исчез за высоким забором, было видно, как полетели обломки. Пламени, сопровождающего взрыв баков – не было видно. Хоть что-то хорошее… – Лима, это Лезвие два, Лезвие два, мы над целью! Лезвие один упал в районе цели, мы его не видим, повторяю – нет визуального контакта. – Лезвие один, это Лима, выйдите на связь! – Лима, это Лезвие один, нахожусь на земле, повторяю – нахожусь на земле. Лезвие один не наблюдаю, повторяю – Лезвие один не наблюдаю. – Лезвие два, десанту готовиться к сбросу, десанту – на сброс! Все накрылось к чертовой матери! – В зоне сброса чисто! Сто пятьдесят футов! Сто тридцать! Офицер DEVGRU, командующий резервной золотой командой и являющийся старшим по званию офицером на месте цели – сунулся в пилотскую кабину, лицо его уже было раскрашено маскирующим кремом, на глаза – опущен ночной монокуляр. – Что там у нас? – Сопротивление выше расчетного, Лезвие один сбит. Уничтожили стрелка и ракетчика с РПГ, но там могут быть еще. – Черт… – Фонарь два, это Лима, штаб запрашивает возможность активизации плана Б, повторяю – штаб запрашивает возможность активизации плана Б. – Лима, твою мать, там сбитый вертолет и десять наших парней! – Лезвие, вопрос – ты сможешь их забрать? Мать их… – Лима, я иду на снижение, высажу десант на запасной площадке! Продолжаем операцию, повторяю – продолжаем операцию! – Сэр! – Готовь своих людей, я высажу их перед зданием! – Постарайтесь как можно ближе, сэр! – Черт бы вас побрал. Постараюсь…