– Я никогда не видела такого большого кота, – сказала я и протянула руку, чтобы он мог обнюхать меня. – Осторожно, он может укусить. Прежде, чем я успела убрать руку, Скайлар начала тереться мордочкой о мои пальцы. Я задержала дыхание. Неферет склонила голову набок, словно прислушивалась к словам в ветре. – Ты ему нравишься, а это очень необычно. Он никого не любит, кроме меня, даже других котов прогоняет из этой части кампуса. Он ужасный хулиган, – сказала она с любовью. Я осторожно почесала Скайлара за ушами, как делала Неферет. – Я люблю кошек, – тихо сказала я. – У меня была одна, но, когда мама снова вышла замуж, мне пришлось отдать ее «Уличным котам», чтобы ей нашли дом. Джон, ее новый муж, не любит кошек. – Я поняла, что отношение человека к кошкам и отношение кошек к ним, как правило, прекрасный способ узнать о характере человека. Я подняла глаза и встретилась с ней взглядом: она понимала намного больше о бредовых моментах жизни в семье, чем говорила. Я почувствовала с ней связь, и уровень моего стресса немного снизился сам собой. – Здесь много кошек? – Да. Кошки всегда были близкими союзниками вампиров. Ладно, вообще-то я это знала. На уроках мировой истории с мистером Шэддоксом (больше известным как Пафф Шэдди, но не говорите ему об этом) мы учили, что в прошлом кошек убивали, потому что считали, что они каким-то образом превращали людей в вампиров. Ага, ладно, что может быть нелепее. Новые доказательства тупости человечества… Мысль появилась в моей голове, шокируя тем, что я так легко начала думать о «нормальных» людях как о «человечестве», то есть отличных от меня. – Думаете, мне можно завести кота? – спросила я. – Если один из них выберет тебя, ты будешь принадлежать ему или ей. – Выберет меня? Неферет улыбнулась и погладила Скайлара, который закрыл глаза и громко замурчал. – Кошки выбирают нас, мы ими не владеем. – И словно чтобы показать, что ее слова правдивы, Скайлар спрыгнул с ее рук и, махнув поднятым хвостом, исчез в коридоре. Неферет засмеялась. – Он ужасен, но я его обожаю. Думаю, любила бы его, даже не будь это частью моего дара Никс. – Дара? Скайлар – дар богини? – Да, по-своему. Каждой Верховной жрице богиней даруется связь – то, что можно рассматривать как особые силы. Частично на основе этого мы выбираем Верховную жрицу. Связи могут быть необычными когнитивными способностями, как, например, чтение мыслей или видения и способность предвидеть будущее. Или это может быть чем-то в физическом мире навроде особого контакта с четырьмя элементами или животными. У меня два дара богини. Моя основная связь – с кошками: я чувствую их необычайно тонко даже для вампира. Также Никс даровала мне необычную способность излечивать. – Она улыбнулась. – Вот почему я знаю, что ты хорошо восстанавливаешься: мой дар сказал мне об этом. – Вау, это потрясающе, – лишь выдавила я. Голова уже кружилась от событий прошедшего дня. – Пойдем в твою комнату. Я уверена, что ты голодная и уставшая. Ужин начнется… – Неферет склонила голову набок, словно кто-то странным образом нашептывал ей время, – …через час. – Она улыбнулась мне понимающей улыбкой. – Вампиры всегда знают, который сейчас час. – Это тоже круто! – Это, мой дорогой подлеток, лишь верхушка «крутого» айсберга. Я надеялась, что ее аналогия никак не связана с катастрофами масштаба «Титаника». Мы двинулись дальше по коридору, а я думала о времени и всяком таком и вспомнила вопрос, который собиралась задать, когда Скайлар прервал мою легко нарушаемую цепочку мыслей. – Подождите. Вы сказали, что уроки начинаются в восемь? Вечера? – Ладно, обычно я не так туго соображаю, но иногда мне казалось, что она говорит на не знакомом мне языке. Мне было сложно понять это. – Поразмыслив, ты поймешь, что уроки ночью – логично. Конечно же, ты знаешь, что вампиры, взрослые или юные, не взрываются или что там еще придумывают, если попадают под прямой свет солнца, но нам становится некомфортно. Разве тебе уже не было сложно переносить солнечный свет сегодня? Я кивнула: – Даже мои Maui Jims не помогали. – А потом быстро добавила, снова чувствуя себя идиоткой: – Э, Maui Jims – солнечные очки. – Да, Зои, – терпеливо ответила Неферет. – Я знаю, что такое солнечные очки. – О боже, простите… – Я замолчала, не зная, нормально ли произносить «боже». Оскорбит ли это Неферет, Верховную жрицу, так гордо носившую маску своей богини? Черт, оскорбит ли это Никс? О боже. А можно ли говорить «черт»?! Это мое любимое ругательство. (Ладно, это единственное ругательство, которое я использовала постоянно.) Можно ли мне все еще это произносить? Люди Веры говорили, что вампиры почитают ложную богиню и в основном эгоистичные, темные существа, которых заботят только деньги, роскошь и кровь, и они уж точно попадут в ад. Значит ли это, что мне нужно следить, как и где я использую… – Зои. Я подняла взгляд и увидела, что Неферет изучала меня с тревожным лицом, и поняла, что она, скорее всего, пыталась привлечь мое внимание, пока я разговаривала сама с собой в голове. – Простите, – повторила я. Неферет остановилась и положила руки мне на плечи, развернув меня к себе лицом. – Зои, перестань извиняться. И помни, все здесь были такими, как ты. Это было когда-то новым для нас всех. Мы знаем, каково это – бояться Изменения – шока, что твоя жизнь превращается во что-то незнакомое. – И ты не можешь это контролировать, – тихо добавила я. – И это тоже. Не всегда будет так плохо. Когда ты станешь взрослым вампиром, твоя жизнь снова станет твоей. Ты будешь сама принимать решения, идти по дороге, которую выберут твои сердце и таланты. – Если я стану взрослым вампиром. – Станешь, Зои. – Почему вы так уверены? Глаза Неферет нашли потемневшую Метку на моем лбу. – Никс выбрала тебя. За что, мы не знаем. Но ее Метка явно наложена на тебя. Она бы не коснулась тебя лишь затем, чтобы увидеть твое падение. Я вспомнила слова богини «Зои Редберд, дочь Ночи, я называю тебя своими глазами и ушами в нынешнем мире, мире, где добро и зло борются, пытаясь обрести баланс» и быстро отвернулась от острого взгляда Неферет, желая понять, почему чутье все еще говорило мне молчать о встрече с богиней. – Просто… просто столько всего случилось в один день. – Конечно, особенно на голодный желудок. Мы снова двинулись вперед, когда раздался звонок телефона, заставив меня подпрыгнуть. Неферет вздохнула и виновато улыбнулась, а потом достала маленький телефон из кармана. – Неферет, – сказала она. Пока она слушала, я заметила, как ее лоб нахмурился, а глаза сузились. – Нет, правильно, что вы позвонили. Я вернусь и проверю ее. – И она закрыла телефон. – Прости, Зои. Одна из подлеток сломала сегодня ногу. Кажется, ей не стало лучше, и мне нужно вернуться и убедиться, что все в порядке. А ты иди по этому коридору налево, пока не придешь к главной двери. Ты не сможешь ее пропустить – она большая и из очень старого дерева. Сразу за ней каменная скамья. Можешь подождать меня там. Я быстро. – Ладно, без проблем. – Но прежде, чем я успела закончить фразу, Неферет исчезла на другой стороне извилистого коридора. Я вздохнула. Мне не очень хотелось оставаться одной в месте, полном вампиров. А теперь Неферет ушла, и мерцающие огни не казались такими уж приветливыми. Они казались таинственными, отбрасывая призрачные тени в старом каменном коридоре. Решив не нервничать, я медленно пошла по коридору в том же направлении. Вскоре я уже почти мечтала с кем-то встретиться (даже если это оказались бы вампиры). Было слишком тихо. И жутко. Несколько раз коридор ответвлялся направо, но, как сказала мне Неферет, я продолжала идти налево. Вообще-то я смотрела влево, потому что другие коридоры были едва освещены. К сожалению, на следующем повороте направо я не отвернулась. Ладно, это было логично. Я что-то услышала. Если быть точнее, я услышала смех. Нежный девчачий смех, из-за которого почему-то волоски на затылке встали дыбом. И из-за него же я остановилась. Посмотрела в коридор и, как показалось, заметила движение в темноте. «Зои…» – прошептали мое имя из тени. Я заморгала от удивления. Я действительно услышала свое имя или придумывала? Голос показался почти знакомым. Могла это быть Никс? Звала ли богиня меня по имени? Я была почти так же напугана, как и заинтригована. Задержав дыхание, сделала пару шагов в боковой коридор. Плавно заворачивая за угол, я увидела нечто, заставившее меня остановиться и машинально прижаться к стене. В маленьком алькове недалеко от меня стояли двое людей. Сначала мой разум не мог понять, что я вижу, а потом осознание нахлынуло на меня. Мне нужно было выбираться оттуда тотчас же: молча отойти назад и пытаться не думать о том, что я увидела. Но ничего из этого я не сделала. Такое впечатление, что мои ноги внезапно стали такими тяжелыми, что невозможно было поднять их. Я могла лишь смотреть. Мужчина – а потом я испытала шок, осознав, что это не мужчина, а подросток – на год или около того старше меня. Он стоял, прижавшись спиной к каменному алькову. Откинув голову назад, он тяжело дышал. Его лицо скрывали тени, но хоть я видела его лишь частично, я поняла, что он красивый. А потом еще один хриплый смешок заставил мой взгляд опуститься. Она стояла на коленях перед ним. Я видела лишь ее светлые волосы. Их было столько, словно она носила их как некую древнюю вуаль. А потом ее руки двинулись вверх по бедрам парня. «Уходи! – кричал мне разум. – Убирайся отсюда!» – Я начала отступать, но его голос заставил меня замереть. – Остановись! Мои глаза широко распахнулись, потому что на мгновение показалось, что он обращается ко мне. – Ты же на самом деле этого не хочешь. У меня практически закружилась голова от облегчения, когда она заговорила. Он говорил с ней, не со мной. Они даже не знали, что я здесь. – Нет, хочу. – Прозвучало это так, словно он выжимал слова сквозь стиснутые зубы. – Вставай с колен. Ее голос был хриплым, и она явно хотела, чтобы он звучал сексуально, но я также слышала в нем хныканье. Она казалась почти отчаявшейся. Я смотрела, как двигаются ее руки, и мои глаза распахнулись от удивления, когда она провела ногтем указательного пальца по его бедру. Невероятно, но ее ноготь разрезал ткань его джинсов, словно нож, и показалась полосочка свежей крови, поражающая своей яркой краснотой. Я не хотела этого, почувствовав отвращение, но при виде крови рот наполнился слюной. – Нет! – резко сказал он, положив руки ей на плечи и пытаясь оттолкнуть ее от себя. – Ой, перестань притворяться. – Она снова засмеялась. Это был злобный саркастический смех. – Ты же знаешь, мы всегда будем вместе. – Она вытянула язык и лизнула струйку крови. Я затряслась: это все загипнотизировало меня против моей воли. – Хватит! – Он все еще давил ей на плечи. – Я не хочу причинить тебе боль, но ты серьезно начинаешь меня злить. Почему ты никак не поймешь? Мы больше этим не занимаемся. Я тебя не хочу.