– Ты хочешь меня! Ты всегда будешь меня хотеть! – Она расстегнула его штаны. Меня не должно быть здесь. Я не должна это видеть. Я оторвала взгляд от его окровавленного бедра и отступила назад. Взгляд парня поднялся. Он меня увидел. И тут произошло нечто действительно странное. Я почувствовала его прикосновение через этот взгляд. Я не могла оторвать от него глаз. Девушка перед ним словно исчезла, и в коридоре были лишь он, я и сладкий, манящий запах его крови. – Ты меня не хочешь? Не очень-то похоже, – сказала она с противным урчанием в голосе. Я почувствовала, что качаю головой вперед-назад. В то же мгновение он вскрикнул «Нет!» и попытался оттолкнуть ее с пути, чтобы направиться ко мне. Я оторвала взгляд от его глаз и отшатнулась назад. – Нет! – снова произнес он. И в этот раз я знала, что он обращается ко мне, а не к ней. Должно быть, она тоже это поняла, потому что с криком, неприятно похожим на рычание животного, она начала оборачиваться. Мое тело снова обрело подвижность. В то же мгновение я повернулась и побежала по коридору. Я ожидала, что они последуют за мной, так что я бежала, пока не добралась до огромных старых дверей, которые описала Неферет. Там я и стояла, опираясь на холодное дерево и пытаясь успокоить дыхание, чтобы прислушаться к звуку бегущих ног. Что мне делать, если они меня догонят? В голове болезненно стучало, и я чувствовала слабость и страх. И мне было очень противно. Да, я знала об оральном сексе. Едва ли в современной Америке есть подростки, которые не знают, что большинство взрослых считают, что мы делаем это так часто, как жуем жвачку. Полный бред. Конечно, некоторые девчонки считают, что это круто, но это не так. Те, у кого есть голова на плечах, понимают, что нет ничего крутого в том, чтобы тебя использовали таким образом. Так вот, я знала, что это такое. Но я никогда не видела, как это делается. Поэтому зрелище, которому я стала свидетелем, шокировало меня. Но больше того, что блондинка занималась с ним сексом, меня шокировало то, как я отреагировала на вид крови этого парня. Мне тоже хотелось ее лизнуть. И это не нормально. И еще был тот странный обмен взглядами с ним. Что это вообще все значит? – Зои, ты в порядке? – Черт! – вскрикнула я и подпрыгнула. Неферет стояла позади, в замешательстве глядя на меня. – Ты плохо себя чувствуешь? – Я… я… – Мой разум плыл. Я не могла рассказать ей, что только что видела. – Просто у меня сильно болит голова, – наконец получилось выдавить из себя. И это было правдой. Головная боль сводила меня с ума. Она нахмурилась, переживая за меня. – Позволь мне помочь тебе. – Неферет нежно положила руку на швы на моем лбу. Она закрыла глаза, и я слышала лишь, как она шепчет что-то на языке, который я не могла понять. А потом ее рука стала теплой, и это тепло превратилось в жидкость, а моя кожа впитала ее. Я закрыла глаза и вздохнула от облегчения, когда боль в голове начала затихать. – Лучше? – Да, – едва слышно прошептала я. Она убрала руку, и я открыла глаза. – Это поможет сдержать боль. Не знаю, почему она внезапно вернулась с такой силой. – Я тоже, но теперь ее нет, – быстро ответила я. Она молча изучала меня некоторое время, а я задержала дыхание. Но потом она сказала: – Тебя что-то расстроило? Я сглотнула. – Я немного боюсь встречи с моей новой соседкой. – Технически это не было ложью. Не это меня расстроило, но это пугало меня. Улыбка Неферет была доброй: – Все будет хорошо, Зои. Теперь позволь мне показать тебе твою новую жизнь. * * * Неферет открыла толстую деревянную дверь, и мы оказались в большом дворе перед школой. Она вышла на улицу и дала мне время поглазеть. Подростки в школьной форме, выглядевшей круто и необычно, хотя и единообразно, ходили маленькими группами по двору и вдоль дорожки. До меня доносились звуки подозрительно нормальных голосов и смеха. Я продолжала переводить взгляд с них на здание, не зная, на что глазеть в первую очередь. Я выбрала школу. Она была менее пугающим из двух вариантов (и я боялась, что увижу его). Это место казалось чем-то из жутких снов. На дворе была полночь, и должно было быть очень темно, но яркая луна светила над огромными старыми дубами, отбрасывающими тень на все остальное. Отдельно стоящие газовые фонари в потускневших медных оправах обрамляли дорожку, параллельную огромному зданию из красного кирпича и с крышей из черного камня. У него было три этажа и необычно высокая крыша, направленная вверх, а потом становящаяся плоской на верхушке. Я видела, что тяжелые занавески были отодвинуты, мягкий желтый свет позволял теням танцевать по комнатам, придавая всему сооружению живой и дружелюбный вид. Круглая башня была присоединена к передней части главного здания, усиливая иллюзию, что это место больше похоже на замок, чем на школу. Клянусь, здесь скорее показался бы уместным ров, а не боковая дорожка, окруженная густыми кустами азалии и аккуратной лужайкой. Напротив главного здания стояло другое, поменьше и старше, похожее на церковь. За ним и старыми дубами, отбрасывающими тень на школьный двор, виднелся темный силуэт огромной каменной стены, окружавшей всю школу. Перед зданием церкви стояла мраморная статуя женщины в длинных струящихся одеяниях. – Никс! – вырвалось у меня. Неферет удивленно вскинула одну бровь. – Да, Зои. Это статуя богини, а здание за ней – ее храм. – Она жестом показала мне пойти с ней по дорожке и махала рукой на впечатляющий кампус, раскинувшийся перед нами. – То, что сегодня известно как Обитель Ночи, было построено в неофранцузско-нормандском стиле из камней, привезенных из Европы. Она появилась в середине 1920-х как монастырь августинцев для Людей Веры. В итоге его превратили в Касшия-Холл, частную подготовительную школу для богатых подростков. Когда мы пять лет назад решили, что нужно открыть школу для таких, как мы, в этой части страны, мы выкупили ее. Я лишь смутно помню те дни, когда тут была снобистская частная школа. Вообще-то единственная причина, по которой я о ней подумала, состоит в том, что я помнила новости, как целую компашку детей, учившихся в Касшия-Холл, обвинили в употреблении наркотиков и как были шокированы их родители. Впрочем, кроме них эта новость никого не удивила. – Я удивлена, что они продали здание вам, – рассеянно сказала я. Ее смех был низким и немного угрожающим. – Они не хотели, но мы сделали их заносчивому директору предложение, от которого он не смог отказаться. Мне хотелось спросить, что она имела в виду, но от ее смеха по коже побежали мурашки. И к тому же я была занята. Я не могла перестать глазеть. Ладно, первым делом я заметила, что все, у кого была настоящая вампирская татуировка, выглядели невероятно привлекательными. То есть это просто безумие какое-то. Да, я знала, что вампиры привлекательные. Все это знали. Самые успешные актеры и актрисы в мире были вампирами. Также были танцоры и музыканты, писатели и певцы. Вампиры правили бал в искусстве, что и было одной из причин, откуда у них столько денег – и также одной из причин (многих), почему Люди Веры считали их эгоистичными и лишенными морали. Но серьезно, они просто завидуют, потому что не выглядят так красиво. Люди Веры ходят на их фильмы, пьесы, концерты, покупают их книги и их произведения искусства, но в то же время плохо о них отзываются и смотрят сверху вниз, и бог свидетель, они никогда с ними не смешиваются. Эй, разве они не лицемеры? В любом случае в окружении стольких потрясающе красивых людей мне захотелось забраться под скамейку, хотя многие из них приветствовали Неферет и потом улыбались и здоровались и со мной. Я неуверенно отвечала им и поглядывала на детей, проходящих мимо. Каждый почтительно кивал Неферет. Некоторые официально кланялись ей и прижимали кулаки к сердцу, из-за чего Неферет улыбалась и слегка кивала в ответ. Ладно, дети не были так же прекрасны, как взрослые. Конечно же, они были привлекательными, точнее интересными: на коже виднелись полумесяцы, а форма была скорее похожа на модные дизайнерские шмотки, чем на школьную одежду. Но у них не было сияющего, не по-человечески привлекательного света, который излучали взрослые вампиры. А еще я заметила то, что, как я и подозревала, в их форме было много черного. (Хотя, казалось бы, такие ценители искусства могли бы уйти от клише, ну да ладно). Но думаю, если я собиралась быть честной, то нужно признать, форма смотрелась на них красиво: черный цвет здорово оживляла мелкая шотландская клетка фиолетового, синего и изумрудного цветов. На каждой форме был искусный рисунок, вышитый золотым или серебряным, на нагрудном кармане или кармане блузки. Я видела, что некоторые рисунки одинаковые, но у меня не получалось их хорошо рассмотреть. Также здесь было необычно много детей с длинными волосами. Серьезно, у девушек были длинные волосы, у парней были длинные волосы, у учителей были длинные волосы, даже кошки, бродившие по дорожке время от времени, были клубками длинной шерсти. Странно. Хорошо, что я отговорила себя от короткой стрижки, как у Кайлы, которая обрезала волосы на прошлой неделе. Также я заметила, что у взрослых и детей было одна общая черта: их взгляды с очевидным любопытством задерживались на моей Метке. Отлично. Я начинала свою новую жизнь как аномалия, и это, я бы сказала, отстойно. Глава 8 Часть Обители Ночи, в которой находилось общежитие, была на другой стороне кампуса, так что мы шли к ней достаточно долго. Казалось, Неферет специально идет медленно, давая мне время задать вопросы и поглазеть. Не то чтобы я была против. Пока мы шли вдоль раскинувшегося скопления похожих на замки зданий, Неферет указывала на мелкие детали, рассказывая, что есть что, и помогая мне прочувствовать место. Это было необычно, но по-хорошему. Более того, прогулка помогла мне ощутить себя нормальной. Вообще-то, как бы странно это ни звучало, я снова чувствовала себя прежней. Я не кашляла. Тело не болело. Даже голова перестала гудеть. Я абсолютно, совершенно не думала о неловкой сцене, которую случайно подсмотрела. Я забыла о ней – намеренно. Последнее, что мне сейчас нужно было – разбираться с чем-то еще, помимо новой жизни и странной Метки. Глубоко внутри отрицая очевидное, я сказала себе, что если бы не шла через школьный кампус в такой темный час ночи рядом с вампиром, то могла бы притвориться, что я точно такая же, как и вчера. Почти. Ну ладно. Может, не почти, но моей голове было получше, и я собиралась встретиться с новой соседкой, когда Неферет наконец открыла дверь в женское общежитие. Внутри меня ждал сюрприз. Не знаю, чего я ожидала, возможно, чего-то черного и жуткого. Но здесь было мило, помещение было декорировано в нежно-голубых и антично-желтых тонах. Стояли удобные кушетки и тут и там были разбросаны большие пухлые подушки для сидения, напоминавшие гигантские драже «Эм-энд-Эмс». Мягкий газовый свет лился из нескольких антикварных хрустальных люстр и делал помещение похожим на замок принцессы. На кремового цвета стенах висели огромные масляные картины, изображавшие античных женщин, могущественных и экзотичных. Свежесрезанные цветы стояли в хрустальных вазах на приставных столах, заваленных книгами, сумочками и всяким типичным девчачьим хламом. Я увидела несколько плоских экранов телевизоров и узнала звуки шоу «Реальный мир» на MTV, исходящих из одного из них. Я все это быстро оглядела, пытаясь улыбаться и казаться дружелюбной девушкам, которые замолчали, как только я зашла в комнату, и теперь смотрели на меня. Ну, вот фигня. Они смотрели не на меня. Они смотрели на Метку на моем лбу. – Дамы, это Зои Редберд. Поприветствуйте и примите ее в Обитель Ночи. Мгновение казалось, что никто ничего не скажет, и мне хотелось умереть от смущения. А потом одна девушка встала из середины группы, собравшейся вокруг телевизора. Это была крошечная блондинка, практически идеальная. Вообще-то она напомнила мне молодую Сару Джессику Паркер (которая мне не нравится, кстати. Она просто такая раздражающая и неестественно энергичная). – Привет, Зои. Добро пожаловать в новый дом. – Улыбка копии Сары Джессики Паркер была теплой и искренней, и она явно старалась смотреть мне в глаза, а не на закрашенную Метку. Я сразу же почувствовала себя плохо из-за того, что сделала негативное сравнение. – Я Афродита, – сказала она. Афродита? Ладно, может я и не поспешила со сравнением. Как может нормальный человек выбрать имя Афродита? Да бросьте. Речь идет о ложной иллюзии величия. Я наклеила улыбку на лицо и весело сказала: – Привет, Афродита! – Неферет, хотите, я покажу Зои ее новую комнату? Женщина колебалась, и это показалось странным. Вместо того чтобы сразу ответить, она просто стояла и смотрела в глаза Афродиты. А потом так же быстро, как началась эта молчаливая схватка взглядов, на лице Неферет появилась широкая улыбка. – Спасибо, Афродита, это мило с твоей стороны. Я наставница Зои, но уверена, ей будет приятнее, если ее сверстница покажет путь в ее комнату. Это злость промелькнула в глазах Афродиты? Нет, мне показалось или, по крайней мере, я бы посчитала, что показалось, если бы мое странное чутье не говорило мне, что все наоборот. И мне не нужна была моя новая интуиция, чтобы понять, что что-то не так, потому что Афродита рассмеялась, и я узнала этот звук. Чувствуя, словно кто-то ударил меня в живот, я поняла, что именно эту девушку – Афродиту – я увидела с тем парнем в коридоре! Смех Афродиты, а за ним ее самоуверенное «Конечно же, я буду рада помочь ей осмотреться! Вы же знаете, я всегда готова помочь вам, Неферет» были такими же ненастоящими и холодными, как смехотворно огромные сиськи Памелы Андерсон, но Неферет лишь кивнула в ответ и повернулась ко мне. – Теперь я оставлю тебя, Зои, – сказала наставница, сжав мое плечо. – Афродита отведет тебя в комнату, и новая соседка поможет подготовиться к ужину. Увидимся в обеденном зале. – Она улыбнулась теплой улыбкой мамы, и я почувствовала нелепое детское желание обнять ее и умолять не оставлять меня наедине с Афродитой. – С тобой все будет в порядке, – сказала она, словно прочитав мои мысли. – Увидишь, птичка Зои. Все будет хорошо, – прошептала она, и это прозвучало так похоже на мою бабушку, что мне пришлось заморгать, чтобы не заплакать. А потом она быстро кивнула Афродите и другим девушкам в знак прощания и покинула общежитие. Дверь закрылась с приглушенным, мертвым звуком. Вот черт… Я просто хотела домой! – Пойдем, Зои. Комнаты находятся в этой стороне, – сказала Афродита. Она жестом показала мне следовать за ней по широкой лестнице, начинавшейся справа от нас. Пока мы поднимались наверх, я игнорировала шум голосов позади нас. Мы обе молчали, и я чувствовала такую неловкость, что аж кричать хотелось. Видела ли она меня тогда в коридоре? Конечно же, я не собиралась об этом упоминать. Никогда. Насколько я знаю, этого никогда не было.