Я прочистила горло и произнесла: – Общежитие кажется милым. То есть оно очень красивое. Она косо глянула на меня: – Оно лучше, чем милое или очень красивое; оно потрясающее. – О-о. Ну, приятно это слышать. Она рассмеялась. Звук ее смеха был совершенно неприятным – почти фырканье, и он пополз по моей спине, как и в первый раз, когда я его услышала. – Здесь потрясающе в основном из-за меня. Я взглянула на нее, полагая, что она шутит, и встретилась взглядом с ее холодными голубыми глазами. – Ага, ты меня правильно услышала. Это место крутое, потому что я крутая. О. Мой. Бог. Что за странная фраза. Я не знала, как ответить на такое заносчивое заявление. То есть разве мне нужна была ссора с мисс Я-считаю-себя-такой-крутой в дополнение к переменам в моей жизни/внешности/школе? И я все еще не могла понять, знала ли она, что это я видела ее в коридоре. Ладно, мне просто нужно было найти способ вписаться. Мне хотелось называть эту новую школу домом. Так что я решила выбрать самый безопасный путь и держать рот на замке. Мы обе больше ничего не говорили. Лестница привела в большой коридор с дверьми. Я задержала дыхание, когда Афродита остановилась перед одной из них, раскрашенной в красивый светло-фиолетовый цвет, но вместо того, чтобы постучать, повернулась ко мне. Ее идеальное лицо внезапно наполнилось ненавистью и холодом и уж точно не было красивым. – Ладно, слушай, Зои. У тебя эта странная Метка, так что все говорят о тебе и гадают, что за фигня с тобой. – Она закатила глаза и драматично прижала руку к шее, меняя голос в притворном восторге. – О-о-о-о! У новенькой закрашенная Метка! Что бы это значило? Она особенная? У нее есть волшебные силы? О боже… о боже! – Она убрала руку от горла и, сузив глаза, глянула на меня. Ее голос стал бесцветным и злобным, как и взгляд. – Вот как у нас тут все устроено. Я здесь главная. Все идет по моим правилам. Если хочешь поладить, тогда лучше не забывай об этом. Если забудешь, то окажешься в мире дерьма. Ладно, она начала меня злить. – Слушай, – сказала я. – Я только что приехала сюда. Я не ищу проблем и не отвечаю за то, что люди говорят о моей Метке. Она сощурила глаза. Вот черт. Мне действительно придется подраться с этой девушкой? Я никогда в жизни не дралась! Желудок свернулся клубком, и я готовилась увернуться и убежать, или что еще поможет мне избежать побоев. А потом так же быстро, как она стала страшной и полной ненависти, ее лицо расслабилось, и на нем появилась улыбка, а она снова превратилась в милую блондиночку. (Но меня не обманешь.) – Хорошо. Просто я хочу, чтобы мы понимали друг друга. Что? Я ясно поняла, что она забыла принять таблетки, но это все. Афродита не дала мне времени сказать что-то еще. Бросив мне напоследок удивительно теплую улыбку, она постучала в дверь. – Заходите! – произнес бодрый голос с оклахомским акцентом. Афродита открыла дверь. – Всем приветики! О божечки, входите. – С огромной улыбкой на лице моя новая соседка, такая же блондинка, подбежала, словно маленький деревенский торнадо. Но ее улыбка исчезла, как только она увидела Афродиту, и девушка перестала спешить к нам навстречу. – Я привела тебе новую соседку. – Технически ничего неправильного в словах Афродиты не было, но ее тон был полон ненависти, и она говорила с ужасным деланным оклахомским акцентом. – Стиви Рэй Джонсон, это Зои Редберд. Зои Редберд, это Стиви Рэй Джонсон. Ну, разве мы все не миленькие и дружные, как три зернышка в початке? Я глянула на Стиви Рэй. Она выглядела испуганной, словно маленький кролик. – Спасибо, что проводила меня, Афродита. – Я говорила быстро, двигаясь к девушке, которая машинально отступила назад, из-за чего снова оказалась в коридоре. – Увидимся. – Я закрыла дверь перед ее носом, когда удивление на ее лице начало превращаться в злость. А потом я повернулась ко все еще бледной Стиви Рэй. – Что с ней не так? – спросила я. – Она… она… Хотя я совсем ее не знала, но понимала, что Стиви Рэй пытается решить, сколько ей можно и нельзя рассказывать. Так что я решила помочь ей. Мы же будем соседками. – Она стерва! – сказала я. Глаза Стиви Рэй округлились, а потом она захихикала. – Она не очень-то милая, это точно. – Ей нужно лечиться, вот это точно, – добавила я, заставив ее снова рассмеяться. – Думаю, мы поладим, Зои Редберд, – сказала она, все еще улыбаясь. – Добро пожаловать в новый дом! – Она отступила в сторону и махнула рукой на маленькую комнату, словно приглашая меня во дворец. Я осмотрелась и моргнула. Несколько раз. Сначала увидела постер Кенни Чесни2 во весь рост, висящий над одной из двух кроватей, и шляпу ковбоя (девушки-ковбоя?), лежащую на одном из прикроватных столиков, на котором также стояла старомодная газовая лампа на ножке в форме сапога ковбоя. Вот те на. Стиви Рэй была настоящей оклахомкой! А потом она шокировала меня крепким приветственным объятием, напоминая мне милого щеночка из-за ее коротких курчавых волос и улыбающегося круглого лица. – Зои, я рада, что тебе лучше! Я волновалась, когда услышала, что ты ранена. Я действительно рада, что ты наконец здесь. – Спасибо, – ответила я, осматривая комнату, теперь и мою тоже, и чувствуя переизбыток эмоций и приближение слез. – Немного пугает, не так ли? – Стиви Рэй наблюдала за мной большими серьезными глазами, наполненными слезами сочувствия. Я кивнула, не доверяя своему голосу. – Знаю. Я проплакала всю первую ночь. Я проглотила собственные слезы и спросила: – Как давно ты здесь? – Три месяца. И, подруга, я была так рада, когда мне сказали, что у меня будет соседка! – Ты знала, что я приду? Она энергично закивала: – О да! Неферет сказала мне позавчера, что Ищейка почувствовал тебя и собирался отметить. Я думала, что ты приедешь вчера, но потом услышала, что с тобой произошел несчастный случай и тебя отвезли в больницу. Что случилось? Я пожала плечами и сказала: – Я искала бабушку, упала и ударилась головой. – Я не испытывала того странного чувства, говорившего мне закрыть рот, но и пока не была уверена, сколько могу рассказывать Стиви Рэй, поэтому вздохнула свободно, когда она кивнула, словно понимала. И больше не расспрашивала о несчастном случае и не упоминала мою странную закрашенную Метку. – Твои родители испугались, когда тебя отметили? – Очень. А твои? – Вообще-то мама нормально это восприняла. Она сказала, что все, что вытащит меня из «Генриетты», хорошо. – «Генриетты» в Оклахоме? – спросила я, радуясь случаю поговорить на тему, не касающуюся только меня. – К несчастью, да. Стиви Рэй плюхнулась на кровать перед постером Кенни Чесни и жестом предложила мне сесть напротив нее. Я так и сделала и почувствовала прилив удивления, осознав, что сижу на ярком розово-зеленом пледе «Ральф Лоурен» из дома. Я глянула на маленький приставной столик из дуба и моргнула. На нем были мой раздражающий уродливый будильник, ботанские очки, которые я надеваю, когда мне надоедает носить линзы, и фотография нас с бабушкой с прошлого лета. А на полках за компьютером на моей стороне комнаты я увидела свои серии книг «Сплетница» и Bubbles (вместе с другими любимчиками, такими как «Дракула» Брэма Стокера, что немного иронично), несколько CD-дисков, ноутбук и – о боже – мои фигурки «Корпорации монстров». Как невероятно неловко. Мой рюкзак лежал на полу рядом с моей кроватью. – Твоя бабушка привезла сюда твои вещи. Она очень милая, – сказала Стиви Рэй. – Не просто милая. Она чертовски храбрая, раз встретилась с мамой и ее тупым мужем, чтобы добыть мне эти вещи. Могу только представить, какую сверхдраматичную сцену устроила моя мама. – Я вздохнула и покачала головой. – Ага, думаю, мне повезло. По крайней мере, моя мама нормально к этому отнеслась. – Стиви Рэй показала на контуры полумесяца на лбу. – Хотя папа совсем сошел с ума, ведь я его «малышка» и все такое. – Она пожала плечами и захихикала. – Трое моих братьев думали, что это круто, и хотели, чтобы я помогла им познакомиться с девчонками-вампирами. – Она закатила глаза. – Глупые мальчишки. – Глупые мальчишки, – повторила я и улыбнулась ей. Если она считала парней глупыми, то мы с ней поладим. – Сейчас я уже не переживаю из-за этого. То есть уроки странные, но они мне нравятся, особенно уроки тхэквондо. Мне типа нравится надирать задницы. – Она озорно ухмыльнулась, как маленький блондинистый эльф. – Мне нравится форма, хотя сначала в это было трудно поверить. То есть разве кому-то может нравиться школьная форма? Но к ней можно разное добавлять и делать ее уникальной, чтобы она не была похожа на типичную, снобистскую, скучную школьную одежду. И здесь есть несколько реально классных парней, даже несмотря на то, что все мальчики глупые. – Ее глаза вспыхнули. – В основном я просто так рада, что выбралась из Генриетты, что не против всего остального, хоть Тулса немного и страшная, потому что такая большая. – Тулса не страшная, – машинально сказала я. В отличие от многих детей из нашего пригорода Брокен Эрроу, я хорошо знала Тулсу благодаря прогулкам вместе с бабушкой, которые ей нравилось называть «полевыми исследованиями». – Нужно просто знать, куда пойти. У нас есть отличная галерея бисера в центре города на Брэди-стрит, где можно сделать собственные украшения, а рядом с ней – «У Лолы» на Бовери, там лучшие десерты в городе. Черри Стрит тоже крутая. Сейчас мы не очень далеко оттуда. Вообще-то мы прямо рядом с прекрасным музеем Филбрук и площадью Утика Сквер. Там отличные магазины и… Внезапно я осознала, что говорю. Вампиры-подлетки вообще общаются с обычными людьми? Я порылась в памяти. Нет. Я никогда не видела детей с контурами полумесяца, гуляющих возле Филбрук или «Гэп» на Утике, или «Банана Репаблик», или «Старбакс». Я никогда не видела их в кино. Черт! До этого момента я никогда раньше не видела юных вампиров. Они что, продержат нас запертыми здесь четыре года? Испытывая нехватку воздуха и приступ клаустрофобии, я спросила: – Мы можем выходить отсюда? – Ага, но есть разные правила, которым нужно следовать. – Правила? Какие, например? – Ну, нельзя ни в каком виде носить школьную форму… – внезапно она замолчала. – Блин! Нам надо поторопиться. Ужин через несколько минут, а тебе нужно переодеться. – Она подпрыгнула и начала рыться в шкафу на моей стороне комнаты, обращаясь ко мне через плечо все это время. – По распоряжению Неферет сюда доставили одежду прошлой ночью. Не волнуйся, что размер не подойдет. Каким-то образом они всегда знают размер до того, как увидят нас. Немного пугает, что взрослые вампиры знают больше, чем полагается. В любом случае не бойся. Форма здесь и правда гораздо лучше, чем можно было ожидать, к тому же ты можешь добавить в нее что-то свое! Я посмотрела на нее. То есть впервые рассмотрела ее внимательно. На ней были джинсы-скинни – знаете, такие штаны в облипку и без задних карманов. Не представляю, как кому-то могут нравиться такие штаны. Стиви Рэй была худощавой, но в этих джинсах даже ее зад казался довольно объемным. Я догадалась, что за обувь на ней, до того, как посмотрела на ее ноги – ковбойские сапоги. Я опустила взгляд и вздохнула. Ну конечно. Коричневая кожа, высокие каблуки и острые носы ковбойских сапог. В ее деревенские джинсы была заправлена черная хлопковая блузка с длинным рукавом, которая казалась дорогой, в отличие от более дешевых прозрачных рубашек, которые, как пытаются нас уверить бренды масс-маркет, не похожи на одежду шлюх. Когда она глянула на меня, я заметила, что в ушах у нее по две сережки в виде маленьких серебряных колец. Она повернулась и протянула черную блузку, такую же, как и на ней, а в другой руке держала пуловер, и я решила, что хотя стиль кантри не в моем вкусе, Стиви Рэй эта смесь деревенской простоты и дорогого шика очень идет. – Вот! Просто надень это поверх джинсов, и мы будем готовы. Мерцающий свет от лампы в виде сапога ковбоя попал на серебряную вышивку на груди протянутого ею свитера. Я встала и взяла две кофты так, чтобы лучше рассмотреть переднюю часть свитера. Серебряная вышивка была в форме спирали и блестела нежным кругом, который должен располагаться прямо напротив сердца. – Это наша эмблема, – сказала Стиви Рэй. – Наша эмблема? – Ага, у каждого класса – здесь они зовут их третьекурсниками, четверокурсниками, пятикурсниками и шестикурсниками – есть эмблемы. Мы – третий курс, так что наша – серебряный лабиринт богини Никс.