Так как герцог не желал ждать, когда сын дойдет до своей комнаты, и жаждал немедленно посвятить его в семейные тайны, нам пришлось оставить Натана на кухне. Объевшийся Чад сбежал в спальню, где развалился на софе и засопел. А я пошла знакомить Эрика с лисой. Надеялась в процессе узнать, что случилось между ним и магом, но, увы, грифон повторял все то же: проверяли технику боя. Лиса вылезать из кадки не хотела. Старательно изображала розу. А с Чадом пообщалась с удовольствием. Вначале напугала его вставшими дыбом длинными шипами, потом позволила обнюхать. Смотрела на оборотня как на неразумного ребенка. Кстати, Натан пояснил мои царапины — предположительно роза создавала связь между нами. То, что царапаться она начала задолго до обряда, было началом. И ушедшее раздражение на вредный цветок тоже вписывалось в теорию мага — мы с лисой скрасили одиночество друг друга, появилась связь. Получается, что я была с ней связана еще до ритуала. А мое вмешательство окончательно укрепило тонкую магическую нить. Натан считал, лиса выбрала меня, потому что я не пыталась использовать других для достижения своих целей. А когда пошла на риск ради незнакомого парня, она убедилась в правильности выбора. Жуть, если честно. Маг — не маг, ведьма — не ведьма, а фамильяр есть, который не совсем фамильяр. — Точно лиса? — уточнил Эрик, заглядывая в горшок. — Точно! Большая, темно-зеленая, с красными глазами. Слушай, хватит прятаться! Ты же его знаешь, что за цирк? — Мало мне мужчин с недосказанностями, еще и лиса решила в прятки поиграть. Колючая ветка слабо шевельнулась, один из бутонов, точно танцор, повернулся на ножке, и к моей руке подлетел большой красивый цветок. — Не подлизывайся! Вылезай! Из горшка донеслось недовольное фырканье, потом роза сжалась в колючий зеленый ком и появилась лиса. В этот раз она выбиралась из горшка осторожно, отряхивалась, упершись лапами в его край. Но все равно несколько комьев земли попали на пол. Их лиска перенесла в горшок искрящейся белыми звездочками тьмой и с гордым видом уселась со мной рядом. — Действительно, — Эрик задумчиво потер ладонью подбородок, — земляная лиса. Очень крупный экземпляр. Явно есть магия земли… тьма и свет тоже присутствуют, тьма доминирует. Грифон присел и заглянул в хитрые алые глаза лисы. — Источник темный, да? Хорошо, что я прислонилась плечом к стене, а то бы села прямо на пол. Темный?! В голове закрутился вихрь страшных сказок о темных магах, которых было, к счастью, мало. Интуиция дурным голосом вопила, что темный источник ничуть не лучше! — Ну что ты так? — Эрик, оставив лису, подхватил меня на руки, на секунду прижал к себе, громко выдохнул в макушку. И усадил на диван. Сам опустился на корточки и, заглянув в лицо, взял за руки. — Что ж ты так пугаешься? Грифон легко похлопывал кончиками пальцев по наружной стороне моих кистей. — Тьма — такая же стихия, как остальные. Ты же Натана не боишься? — Натана? — Да, во всех магах разума любого направления есть частица тьмы. И у повелителей разума, и у магов иллюзий, и у повелителей снов, и у магов грез. Да-да, земля и тьма дают им способности. — А разве так бывает? Две стихии? — Иногда. Целители, например, — земля и свет. Старая картина мира разрушилась, как относиться к новой, я не знала. Я привыкла считать темных магов злыми, радоваться, что их очень мало. — А тьма и свет? — Я вопросительно покосилась на Эрика, показав пальцем на лису. — И земля? — Пока не знаю, — улыбнулся Эрик, отпуская мои руки и приобнимая за плечи в жесте защиты и поддержки, — но обязательно выясню. Разберемся! Грифон прижался губами к моему виску. Дыхание щекотало кожу, мысли мигом превратились в спутанный клубок, сердце пустилось в пляс. Хотелось закрыть глаза и прижаться к нему, пропитаться ароматом зимнего леса. Утонуть в надежных объятиях, опьянеть от настойчивых губ, забыться в поцелуе. — Все выясним, — сипло выдохнул Эрик, резко поднимаясь с дивана. Его тут же подсекли украшенные розами хвосты, и грифон грохнулся на пол, аккурат головой на мои колени. Было немного больно, голова у него оказалась весьма тяжелой, и смешно. Эрик лежал поперек комнаты в позе морской звезды и, глядя на меня снизу, улыбался, по-мальчишески открыто, озорно. — Специально выбираешь зверей, которым нравится сбивать меня с ног? — Да! Именно по этому признаку и выбираю, — погладила взлохмаченные темно-рыжие пряди, они оказались мягкими. Как и их хозяин, только выглядели жесткими. Улыбка сама тронула губы. — Ты словно светишься изнутри. Лучики веселых морщинок залегли в уголках зеленых глаз, Эрик ласково коснулся ладонью моей щеки. Кожу опалило жаром, сердце замерло в предвкушении, мне показалось, что сейчас меня снова поцелуют. Дверь комнаты с грохотом закрылась. Мы дружно вздрогнули. Эрик сел на пол. Из парадной донеслось сдавленное ругательство, потом — насмешливое фырканье и странный звук, словно на пол упало что-то металлическое. — Это хвосты? Я изумленно следила за зелеными хвостами с розочками, помахивающими из стороны в сторону. Все бы ничего, но торчали они из колышущегося темного тумана, пятном расплывающегося по закрытой двери. — Хвосты, — подтвердил Эрик, задумчиво склонив голову вначале вправо, потом влево, в такт движению хвостов. — А остальное, судя по ругани Натана, — с той стороны. И остальное явно не хочет его сюда пускать. — Угадал! У остального весьма внушительные зубы! — сердито отозвался маг из-за двери. И продолжил уже спокойнее с насмешкой: — Вивьен, она перекусила твою кочергу! Так что против конкретно этой магической напасти твоя железка бесполезна. Выходите! Жду на кухне! Эрик, ты ее опекун! — Я помню! — недовольно пробормотал Эрик, подмигнул мне и, поднявшись, галантно подал руку. Ой, неужели Натан уловил мои мысли? И мечты о поцелуе? Захотелось закрыть руками запылавшее лицо. Но вместо этого я пару раз тихо выдохнула, выравнивая дыхание, неуверенно улыбнулась Эрику. Не рискнула вложить свою руку в его. Подошла к двери и оценивающе посмотрела на хвосты. И за какой мне дернуть, чтоб она открыла? — Может, за все сразу? — Эрик наклонился и потянул за хвосты. Снаружи послышалось возмущенное тявканье. Хвосты выскользнули из рук грифона и вместо них появилась голова. Огромные уши слегка шевельнулись, темно-зеленый, почти черный нос — тоже. Морда лисы из страшно довольной стала растерянной и расстроенной. Она с недоумением посмотрела на Эрика. Грифон развел руками. А я покраснела, как перезрелый помидор. Хвостатая сводница покосилась на меня с таким покровительственным видом, что в голову закрались сомнения, а не разумный ли мне фамильяр достался. Слишком мудрый и понимающий взгляд был у лисы. Я бы даже сказала, человеческий. Лиса нырнула обратно в дверь. — А она точно фамильяр? — Угу. — Эрик распахнул дверь, пропустил меня вперед. У порога, рядом с невинно щурящей алые глаза лисой, лежала моя несчастная перекушенная кочерга. Видимо, получив дверью и увидев лисьи зубы, Натан за нее схватился. — Твоя лиса не оборотень, если ты об этом. — Грифон присвистнул, разглядывая остатки кочерги. — Скорее всего, дело в разделении, видимо, ей достались не только способности хозяина или хозяйки, но и часть его разума. Фамильяры, конечно, сообразительные, но не до такой степени. — А она и не фамильяр! — донеслось с кухни. — А кто? — Проводник, связывающее звено, хранитель, ключ, если можно так сказать. — Натан отсалютовал нам чашкой с чаем и приложил ко лбу завернутый в полотенце лед. Подождав, пока мы усядемся, продолжил: — Начну с начала — с того, кем были жнецы. Эрик согласно кивнул, лиса одобряюще фыркнула и выскочила из кухни. Я с благодарностью посмотрела на мужчин и приготовилась слушать — вступление было именно для меня. Оба лорда конечно же знали о древних магах куда больше, чем я, выросшая на страшилках. И, очевидно, просвещать будут не меня одну. Лиска затолкала в дверь сонного и страшно недовольного Чада. — Не фырчи! Тебе полезно послушать! — Эрик почесал за ухом зевающего племянника. — Раз все в сборе, начнем. Жнецами становились, как правило, маги со средними и слабыми способностями, недовольные тем, что им повезло в жизни меньше, чем их более могущественным собратьям. Изначально это был своего рода клуб по интересам, где можно было выпить и пожаловаться на несправедливость стихий. Постепенно он превратился в закрытую организацию, главной целью которой стало найти способ получить силы, превосходящие силы самых могущественных магов. В идеале — неограниченные. Судя по страшилкам, им это удалось. Удивительно, как у наших предков вообще вышло свергнуть жнецов? Если они были всесильными? — У них получилось. Главное отличие жнецов от магов: ритуалы жнецов подходили для любой стихии — участвовать в них мог любой маг. Я понятливо закивала. Помню! Маг может почувствовать заклинание другой стихии, но не воспроизвести. Жнецы нашли способ это правило обойти. — Но ритуалы были весьма сложными, требовали времени, так что по-настоящему сильными становились немногие. И они чаще боролись друг с другом за власть, чем занимались защитой других. Именно такой момент и помог нашим предкам уничтожить жнецов. Лишь их совет имел доступ к настоящим ритуалам получения энергии. Остальные пользовались упрощенными, это давало им кратковременное увеличение сил и иллюзию, что они причастны к великому обществу жнецов. — Но это уже не столь важно. — Эрик поднялся, принес чашки и налил нам чаю. — Наши предки уничтожили жнецов, это понятно. Командующие победившей армии и их советники оставили часть свитков себе. Тоже логично — ритуалы жнецов могли пригодиться. — Зачем? — Я не понимала, для чего хранить опасные знания, рискуя спустя много лет получить новых жнецов. Много проще уничтожить свитки и жить спокойно. — Свитки — это оружие, — пояснил Натан. — На тот момент короли не слишком доверяли друг другу, боялись, что кто-то воспользуется знаниями и захватит остальных. А так все с оружием, все могут напасть. — И дать отпор. — Натан усмехнулся. — Да, тогда политики были куда проще и наивней. К нашему счастью, свитки не пригодились. Применить принципы универсальности жнецов без кровавых жертв не вышло, как маги ни старались. Пользоваться магией не своего направления можно только с помощью артефактов или специальных механизмов, вроде того же испарителя льда. Постепенно часть знаний о свитках была утрачена, остались лишь общие сведения. Свитки превратились в символ принадлежности к элите. — Они разные? — Да, — хором ответили мужчины, недовольно переглянулись, Эрик жестом показал, что молчит. — Те, что у потомков королей, относятся к ритуалам совета жнецов, у остальных — обряды низов. Что-то мне подсказывает, что у меня в доме пытались провести отнюдь не второе!