— Ты не имела права бросать меня. Мы были чем-то единым, а ты это разорвала и оставила рану… Фэй просто не могла поверить ушам, откровения Сета, действовали как разряд тока, а еще как самый мощный афродизиак. Она так захотела близости с ним после этих слов, что уже ничего не имело значения. Подавшись вперед, она скинула куртку с плеч и оказалась в его руках. Они так накинулись друг на друга, что казалось, полетят искры. Фэй стянула его рубашку через голову, а он в мгновение ока стащил с себя джинсы. Берег реки был покрыт травой, листьями, ветками, но никто этого не замечал. Иногда Сет думал, что не надо спешить, но не мог совладать с собой, а Фэй наслаждалась этим. Она неотрывно смотрела на него, и Сет думал, что от одного этого взгляда он мог бы испытать оргазм. Почему нельзя вот так слиться воедино навсегда, почему половой акт так скоротечен? Как бы ни были опытны любовники, растянуть его до бесконечности невозможно. А когда партнеров так переполняют чувства, то и подавно. Все закончилось очень быстро, так думали они оба, лежа рядом, почти у самой воды. Фэй тут же стала замерзать и Сет, заметив это, накинул на нее куртку: — Жаль прикрывать все это, но ты можешь заболеть. — Мы поступили нечестно, — сказала Фэй. Ей не хотелось этого разговора, но он был необходим. — Я знаю, — вздохнул Сет. — Именно поэтому я и уехала. Я не имела права вставать между вами. Так не могло продолжаться. — Ты права Фэй. И ты умница. Ты сделала то, на что мы оказались неспособны. Фэй поднялась и нашла свои мокрые вещи. Сет надел джинсы и рубашку и Фэй заметила, что она наконец-то помялась. А то ей уже начинало казаться, что он обладает каким-то волшебством, поэтому одежда его не пачкается и не мнется. Как в кино: герои попадают в лес, долго от кого-то убегают, скатываются кубарем в овраг, а потом идут в безупречной одежде и с прической, как только что из салона. Она направилась к лагерю, а Сет, догнав ее, вынул из волос листья. — Мне нравится твоя новая прическа. Фэй улыбнулась и помахала рукой Питу, который возле костра выглядывал их по сторонам. Так начался их второй день в лесу. Пит сделал вид, что не обратил внимания на их отсутствие, хотя ничего не ускользнуло от его взгляда: Фэй в куртке на голое тело и какой-то виноватый Сет. — Пойду проверю заводь на реке, — сказал Пит и ушел. Фэй сушила вещи над костром и грелась сама, а Сет поставил кипятить воду и все пошло своим чередом. Вернулся Пит с уловом: у него в руках была довольно крупная рыба. Он сказал, что в такую заводь на реке рыба заплывает случайно, а потом просто не может выплыть назад. Он разделал ее, а Сет из коры соорудил некое подобие сковороды, проложил рыбу какими-то крупными листьями, и уложил все это в угли. Завтрак получился великолепным, они ели, шутили, пили кофе. Просто идиллия. Фэй почувствовал себя как на празднике, и в этот момент совершенно не хотела домой. Она бы так и сидела с ними возле костра и наслаждалась их компанией. Почему они так подходили ей? Как так вышло? И в физическом плане — все было просто идеально и в моральном. Если даже у них и расходились взгляды, это никогда не вызывало ссор или каких-то рьяных дискуссий. Им всегда интересно было мнение друг друга, и никто не навязывал свою точку зрения. Но чаще всего у них был один взгляд на окружающий мир, на принципы, на добро и зло. Совершенно из разных миров, они были так близки как никто, может именно это делало их физически привлекательными друг другу, а может как раз наоборот — физическое влечение сглаживало все разногласия? Тем не менее, факт оставался фактом — они все были влюблены. Позавтракав, они снова собрались в путь. Собрали вещи, сложили палатку, оделись. Фэй снова взяла кусок пледа, чтобы развешивать его на деревьях. Она включила ненадолго мобильный и проверила, не появилась ли связь, потом со вздохом выключила. Начинался новый день пути. Ей пришлось снова надеть сапоги на рваные носки и ноги ее были возмущены подобным обращением. Она вообще не очень любила каблуки, и обувь всегда старалась выбирать максимально удобную. Она чувствовала, что долго такого не выдержит, ноги может схватить судорогой. Единственным утешением было то, что она не боялась наступить на какую-нибудь гадость. День ничем не отличался от предыдущего, и они направились вниз по течению реки. Теперь у них был ориентир, и это вселяло некую надежду. Река обязательно должна привести к людям, так написано во всех книгах. Поэтому Фэй ни капли не сомневалась, что их путешествие закончится благополучно. Она старалась не думать о том, что будет, когда они вернуться в город. Когда они все вернуться к прошлой жизни. И смогут ли вернуться? Разве может все быть теперь как прежде? Но и вернуться на десять лет назад не получится. Они все имели этот горький опыт. Правильней всего будет просто не видеться. Но теперь, когда они знают, что она живет в том же городе, смогут ли они? Хотя она оставила спасительную лазейку — сказала, что замужем. Пока никто не спрашивал ее о муже и о том, как они живут, но этот разговор обязательно случится. Вот тут Фэй решила, что должна быть предельно убедительна. Река пошла под уклон, и идти стало легче, хотя через полчаса такого спуска ее ноги растерлись в другом месте. Идти по-над рекой не всегда удавалось, иногда берег ее был просто непроходим, заросший всякими кустами, но им достаточно было просто слышать звук реки. Поэтому они часто теряли ее из вида, но потом снова находили. Сет имел большой опыт ориентирования, и он ни на минуту не останавливался. Фэй узнавала некоторые деревья: бук, дуб, клен, много каштанов. Сет сказал, что их можно есть. Они были питательными из-за большого содержания крахмала и сахара, поэтому, остановившись на привал, они набрали каштанов. Фэй сомневалась в их вкусовых качествах, но в целях сохранения сил и энергии готова была их есть. В какой-то момент им попалась на пути лисица, но она быстро убежала, только кончик хвоста мелькнул. Фэй была почему-то рада этой встрече, увидеть дикого зверя в природе не каждому удается. А лисица была такой симпатичной. Она не тешила себя тем, что это милый зверек и не подошла бы к ней и на сто метров, но издали она вдохновляла. Она понимал, что рано или поздно какого-то зверя придется подстрелить, но решила, что это занятие она предоставит мужчинам. Она не будет потрошить его и сдирать шкуру, чтобы не произошло. В конце концов, Сет подстрелил птицу. Это была какая-то небольшая птица, Фэй решила, что куропатка. Убийство птицы не вызвало у нее отрицательных эмоций. Это была еда и, причем хорошая. Они не стали останавливаться и, подобрав птицу, пошли дальше. День был короткий, и Сет спешил преодолеть как можно большее расстояние. В отличие от Фэй он понимал все опасности, грозившие им. И чем дольше они будут в лесу, тем больше опасностей. Самой страшной была встреча с медведем. Он уверен был, что здесь вполне может обитать этот зверь, но постарался не делиться этими опасениями с друзьями. Ни к чему, что бы Фэй лишний раз вздрагивала от каждого шороха. Он посмотрел на нее. Девушка шла сосредоточенно глядя под ноги, и Сет понимал, что обувь ей мешала. Он задумчиво рассматривал ее и оценивал. Он сделал для себя один большой вывод: она стала спокойной. Раньше она была вся издерганная, нервная, все время что-то теребила в руках — вилку, салфетку, цепочку. Глаза ее постоянно следили за происходящим, она не отвлекалась и не расслаблялась. Сет всегда замечал, что прежде чем войти куда-то, Фэй внимательно осматривала территорию. Словно за ней охотились наемные киллеры. Периодически нервно оглядывалась через плечо. Если к ней тихо подойти сзади, она вздрагивала и иногда вскрикивала. Потом могла некоторое время стоять и пытаться унять сердцебиение. Фэй всегда сводила это к шутке, но Сет понимал, что для нее это была проблема. А теперь Фэй стала спокойна. Она тихо спала, не вздрагивая, не озиралась по сторонам и даже в лесу была расслаблена. Сет не хотел этого менять. Возможно, такая беспечность в лесу и могла привести к опасной ситуации, но сейчас он был рядом, и он постарается защитить ее. К тому же он видел, что и Пит не спускает с нее глаз. Едва заметный поворот головы, но так чтобы Фэй всегда была в поле зрения. Если она оступалась, он мгновенно успевал подхватить ее, если ему казалось, что она скучает, он тут же рассказывал что-то. Глядя на все это, Сет поймал себя на том, что если бы не Пит, он тут же женился бы на ней. Ему плевать было, что жизнь вместе могла стать для них непосильным испытанием, он просто боялся ее снова потерять. И рискнул бы. Но в любом случае был Пит, и думать об этом не стоило. Сейчас их единственной проблемой был лес, из которого надо выйти. И Сет полностью сосредоточился на этом. Он смотрел вперед, смотрел под ноги, старался напрячь все органы чувств: вслушивался в звуки леса, вдыхал воздух, стараясь определить, нет ли инородного запаха — запаха крупного зверя, старался подметить малейшие изменения в природе. Пока что он не обнаружил никакого присутствия медведя, но знал, что те могут проходить огромные расстояния, и наткнуться на него было возможно. Слава богу, у них был пистолет. Да и вообще, подумал Сет, они оснащены довольно неплохо. Все могло быть намного хуже без огня или палатки. Или в одиночестве. Пока что они не голодали и нашли воду. Так и шли они целый день. Иногда останавливаясь, чтобы передохнуть, думая о своем, почти не разговаривая. Фэй очень устала, и говорить не было никакого желания. Ее почему-то осаждали насекомые, ветки норовили запутаться в волосах, ноги сами запутывались в лианах. Она мечтала только лечь возле костра и ничего не делать. Поэтому когда солнце стало опускаться, Сет сжалился над ней и объявил долгожданный отдых и привал. Они нашли милую полянку, на которой деревья словно расступились в стороны и освободили для них место. Фэй расстелила плед, улеглась на него и заявила, что больше не двинется с места. Никто и не настаивал. Мужчины сами разбили лагерь, разожгли костер. Потом занялись приготовлением ужина. Фэй впала в полудрему, согревшись у костерка. Дым отгонял насекомых, и ей было хорошо. Уставшие ноги были ей благодарны, когда она сняла сапоги. Пит подсел к ней и положил ее ноги к себе на колени, а потом стал растирать ступни и нежно массировать их. Это было просто райское блаженство. Фэй чуть приоткрытыми глазами следила за Питом. Он рассеянно смотрел на огонь и поджаривающуюся птицу. Его пальцы всегда были такими мягкими и нежными, при всем этом руки его выглядели очень сильными. Фэй вспомнила, что и целовался Пит так же, очень мягко, нежно, будто ты была очень ценной и могла повредиться от сильного напора. Фэй подумала, что единственное, что могло приключиться — она могла растаять как воск в его руках. В движениях Пита в этот момент не было сексуального подтекста, он просто хотел облегчить ей боль, но это не помешало Фэй почувствовать жар от воспоминаний и его прикосновений. Сет отошел к реке, а Пит внезапно сказал: — Ты знаешь Фэй, мне кажется, что я любил тебя всю жизнь. С того момента как увидел твою спину и затылок, там, в доме Сета. Помнишь наше первое утро? — Он улыбнулся. — Ты околдовала меня с первого взгляда. — Просто ты всегда видишь только хорошее и в людях и в ситуации в целом. Никто меня не любил тогда, я ведь была… ну сам знаешь, а ты этого всего не замечал, видел только какая я на самом деле. Вернее сам и сделал меня лучше. И я очень люблю тебя, Пит. Вернулся Сет, притащив какой-то травы и корешков. Когда птица стала зажариваться, у нее был просто потрясающий аромат, и Фэй посетила мысль, что на этот аромат может пожаловать кто-то незваный. Они сварили импровизированный чай из ягод. И у них получился почти полноценный ужин. Птица была вкуснющая, косточки тоненькие и хрустящие, жир стекал по рукам. Все пропахло дымом, и Фэй стал даже нравиться этот запах. И к вкусу чая из ягод она привыкла. У них еще оставались орехи, и какие-то красные ягодки. На куст этих ягод они набрели случайно: он просто вырос у них на пути. Сет сказал, что ягоды съедобные, и они набрали их достаточно. Вкус был кисловат, но для разнообразия годился. А потом наступило время истории. Сет достал свою видавшую виды пачку сигарет и с блаженным видом подкурил от веточки. Он экономил сигареты, и целый день не курил, позволяя себе только вечером. Он посмотрел на Пита и Фэй, удобно устроившихся под старым деревом и сказал: — Хорошо, тогда мой черед. Или, может, ты хочешь, Фэй? — Нет-нет, я еще не решила, о чем могу и хочу рассказать. — Ладно. Рассказчик из меня не супер, но как смогу… — Да начинай уже, — сказал Пит и Сет начал: 9. История Сета Случилась эта история, около восьми лет назад. Я тогда только-только начинал приобщаться к путешествиям. Все было в новинку, все как-то неудобно, то языка не знаешь, то законов другой страны. Это сейчас, мне уже все нипочем, смогу жестами объясниться с любым. Не сиделось мне на месте и вечно куда-то заносило. Это отвлекало от… от разных мыслей и меня это устраивало. Такой поток новых впечатлений и информации излечит кого угодно, проверено. Путешествия мои носили спонтанный и бессистемный характер. Прибыв в одну страну, я мог увидеть в аэропорту проспект другой страны, купить билет и полететь туда. Иногда услышав интересный разговор, я прислушивался и отправлялся за впечатлениями других. У меня было мало эмоций и эмоции других людей могли меня зарядить. Сам не чувствуя этого восторга, я мог идти в толпе туристов и пытаться почувствовать то, что и они. Нет, некоторые места конечно поражали, но все это было скоротечно. Теперь, когда у меня самолет, чувства вернулись, ощущение полета и пилотирования поглотили все, но до этого я долго шел. Прилетев однажды рейсовым самолетом в Полинезию, я, выходя из аэропорта, столкнулся с мужиком. Он, окинув меня беглым взглядом, быстро распознал во мне богатого туриста. Таким я и был. Это теперь я знаю, как выглядеть, чтобы ни у кого не возникало желания тебя облапошить. Он очень по секрету предложил мне показать неизведанные места, которые здесь больше никто не видел. Говорит, что у местного населения есть священные земли и что простому смертному там бывать не позволено. Но у него есть быстрый катер, и он знает здесь все и покажет мне такое, от чего я приду в восторг. Древние каменные статуи, города древнейших племен и неземной красоты водопады. Там по легенде любила плескаться их какая-то богиня и теперь нельзя туда ходить, а то вызовешь гнев богов. Я согласился. Нет, не то чтобы я был настолько наивен, что поверил во все эти россказни, но подумал, что местный человек может действительно показать что-то интересное и не банальное. Так как из вещей у меня был только мой рюкзак за плечами и конечно моя кредитка, мы сразу же пошли с ним, и я даже не зарегистрировался в гостинице. После кондиционеров аэропорта жара показалась невыносимой. Но Бред, так звали моего провожатого, уверил, что как только катер отчалит от берега, про жару можно будет забыть. Все вокруг было вполне обычным, небольшие дома, здание гостиницы, вялые автомобили, пыль. Люди тоже были неспешными, никому не было ни до кого дела. Никто даже не глянул в нашу сторону. Мы дошли до брега и там действительно нас ждал небольшой катер. Поблизости никого не было, я слегка опасался, что это ловушка и на меня могут напасть местные жители, чтобы забрать деньги. Оружие я провезти не мог, так что приходилось рассчитывать на свои силы и интуицию. Я сразу же предупредил, что наличности у меня почти нет, только кредитка, но Бреда это ничуть не расстроило. Итак, мы забрались на борт катера и отчалили. Великолепная вода, брызги и свежий воздух тут же зарядили хорошим настроением. Бред сказал, что вся поездка туда и обратно займет несколько часов, но поесть и пополнить запасы можно будет в местной деревеньке. Мы договорились, что я заплачу ему тысячу долларов. Понимаю, что для него это были огромные деньги, но мне не хотелось торговаться. Думаю, он назвал эту сумму просто так, а я возьми и согласись. Бред постоянно что-то жевал, табак я думаю, и сплевывал все это за борт. Где-то через час мы, наконец, причалили к берегу какого-то острова. Он, как говорится, весь утопал в зелени, и видно особо ничего не было, кроме зеленых джунглей. Мы сошли на берег и Бред сказал, что вот здесь и есть самое райское место на земле. Из всех островов этот единственный, куда нельзя приезжать туристам. Но мы сейчас пойдем и осмотрим здесь все. Мы зашли в джунгли и стали пробираться через них. Я уже сомневался во всей этой затее, и мне казалось, что здесь что-то не так. Но когда я обернулся, то не увидел Бреда. Кричать, звать на помощь, конечно, не хотелось, и я решил пройти немного назад, думая, что может Бред отстал. Вернувшись назад, я его так и не увидел. Вокруг джунгли сомкнулись стеной, именно так мне и показалось. Я понял в тот момент, что все эти книжные высказывания имеют под собой почву и произносятся не просто так. Покрутившись, я все же увидел место, где недавно проходил: я отодвинул лиану, и она продолжала раскачиваться. Так я вернулся назад на пляж, скорее интуитивно, но может мне просто повезло. Подоспел я как раз вовремя, чтобы увидеть, как от берега отплывает наш катер. Ринувшись вдогонку, я уже тогда понимал, что это бесполезно, но ярость застилала глаза. Я бежал какое-то время по берегу, выкрикивая ругательства, но катер скрылся из вида. Я ругал себя, на чем свет стоит, и не мог понять, как мог быть так глуп? Второй вопрос донимал меня еще больше: зачем Бреду это понадобилось? Понимал я и то, что, скорее всего, это не просто злая шутка, тут что-то более серьезное, возможно, угрожающее жизни. Поэтому я взял себя в руки и отошел в тень джунглей. Я не хотел быть на виду, один одинешенек посреди пляжа. Но и в джунгли я зашел в другом месте, а не там, куда меня отправил мой проводник. Хорошо хоть у меня была вода, и я, усевшись на землю, решил подумать. Я был в незнакомой мне стране, о которой не удосужился даже проспекты почитать, какие здесь обычаи я не знал. Но в любом случае мне необходимо было исследовать остров и найти людей, если они тут были. Я пошел по-над берегом, не выходя на открытое пространство, но и не теряя воду из вида. Это было вернее всего, чтобы не заблудиться. Прекрасный пляж, белоснежный песок, почти никакого прибоя. Тишина, умиротворение, красота. Так я шел какое-то время и, наконец, вдалеке что-то увидел. Я стал подходить ближе, но уже не спешил, так как не знал, что именно я там увижу. В тот день мне кажется, я стал намного более предусмотрительным, и решил быть как можно более внимательным. Так я зашел немного вглубь джунглей и шел по направлению к тому месту, где мне что-то увиделось. Подойдя еще ближе, я смог рассмотреть небольшие дома. Они выглядели как типичные хижины аборигенов. Круглые, из какого-то материала типа ротанга, крыша покрыта крупными листьями. Каждый домик был на возвышении, и к каждому вела небольшая деревянная лесенка. Вообще подобный вид домов вполне похож на обычные бунгало, которые сдаются сплошь и рядом туристам. Но никого поблизости я не увидел, и все это мало походило на туристский лагерь. Подходить ближе я не решался, поэтому устроил себе удобное местечко, сделал наблюдательный пункт и решил некоторое время подождать. Мои ожидания не оказались напрасными: спустя пару часов, в поселение вернулись люди. Их было около десяти, все мужчины. На вид они тоже были типичными аборигенами, каковыми мы их себе представляем. Короткие шорты, голые торсы, на голове намотаны белые повязки. Очень загорелые, почти черные. Они что-то кричали, жестикулировали и, похоже, были не в духе. Холодок пробежал у меня по коже, потому что я шестым чувством понял, что я и был причиной их отсутствия и недовольства. Я уговаривал себя, что сейчас 21 век и что уже всё везде покорила цивилизация, что нет места никакой дикости и непредсказуемости. Но в голове всплывали образы людоедов, с косточкой в носу. Как раз недавно я где-то натыкался на подобную картинку и читал, что еще сохранились племена людоедов. Правда они вроде поедали своих же сородичей, и численность их из-за этого катастрофически уменьшалась, но ведь, сколько всего в мире есть непознанного! Короче было страшно, и я лег и почти слился с землей, боясь пошевелиться. Через некоторое время они уселись в кругу под навесом из большой тряпки, натянутой на деревьях. Явно держали совет. Я встал и решил убраться оттуда по добру по здорову. Пошел я в обратном направлении, придерживаясь того же маршрута, каким пришел сюда. Решил попробовать обойти остров с другой стороны, в надежде, что другая дорога приведет меня в более дружелюбное место. Воображение рисовало несколько яхт, смеющихся людей, обязательно толстячка в бермудах с длинноногой красоткой, лотки с едой, дымок и коктейли из кокоса с соломинкой. Я уговаривал себя, что я накрутил себе невесть чего и потом буду чувствовать себя дураком. Так я шел, пока не стало вечереть. Никаких яхт, лотков и пива! Оставаться в джунглях ночью мне не хотелось. Ночевать на пляже, конечно, было безопасней, но если все же эти люди искали меня, то чего уж проще наткнуться на меня, спящего на пляже. С наступлением темноты я, правда, позволил себе выйти на берег и еще какое-то время брел по нему. Но усталость взяла свое, я почти ничего не ел целый день, и силы нужно было беречь. Поэтому я соорудил себе из упавших пальмовых листьев подстилку и улегся спать. Костер разжигать я, конечно, не рискнул, поэтому посреди ночи я проснулся от холода. Помучавшись так до рассвета, я побрел опять. Ну что ж, думал я, хотел опыт, хотел эмоции, хотел доказать, что могу, вот и получил. Солнце стало согревать довольно быстро и стало немного веселей. Хотя пришлось снова укрыться в джунглях. Из-за этого шел я довольно медленно, огибая лианы и норовя запутаться в чем-то. Неба в джунглях не видно, из-за переплетающихся лиан и широких листьев деревьев, поэтому там все время сумрачно. Это навевает тоску и очень тяжело ориентироваться. Еще мне постоянно мерещились змеи, а в ветвях было много птиц и они часто неожиданно вспархивали прямо над головой и издавали разные звуки. В джунглях, насколько мне было известно, множество живности, но она очень пугливая и осторожная, так что никакие страшные звери мне на счастье не попались. Короче, к звукам джунглей надо привыкнуть, чтобы не вздрагивать от каждого шороха. Один раз в руку впилась огромная пиявка. Я с отвращением отодрал ее, и на этом месте образовалась ранка. У меня с собой оказался бактериальный гель для рук, и я смазал ее. Думаю, что это не дало развиться инфекции. Есть хотелось страшно, и я стал все время высматривать живность, чтобы хоть что-то съесть. Вода у меня тоже заканчивалась, и я очень боялся, что мне придется углубляться в джунгли в поисках воды. Совершенно случайно я наткнулся на какого-то зверька, не буду углубляться в подробности, — Сет бросил взгляд на Фэй, — но я его съел. Это дало мне сил брести дальше. А потом я увидел гору. У ее подножия была голая земля, казалось она стоит словно сама по себе, отдельно от этого райского уголка, словно ее по волшебству занесло сюда из другого мира. Ее вершина уходила высоко вверх и была скрыта облаками. Прямо как на картинках. Но, к сожалению моему гора эта преграждала мне дорогу. Мне ничего не оставалось, как заночевать вблизи этой горы. Потому что начинало темнеть, идти назад было бессмысленно, углубляться в джунгли под ночь было глупо. Так я провел свою вторую ночь на острове. Под утро я чувствовал себя настоящим отшельником, понимал все тяготы и невзгоды Робинзона, сбежавших из ГУЛАГа и остальных несчастных, чьи мучения донесла до нас история. Никаким моральным терзаниям не было больше места, когда думаешь только о еде и воде. Так что я побрел вглубь джунглей. Пособирал росу с листьев, пожевал какие-то фрукты. Я понимал, что есть незнакомое не стоит, поэтому обходил стороной экзотические и аппетитные растения. Ничего не зная о той местности, было тяжело. Наконец попал на змею, почти ухватил ее рукой, и ее постигла потом та же участь что и зверька. Уже под вечер я раздумывал, где же мне заночевать, я слышал, что в таких местах безопасней всего залезть на дерево. Представлял я себе смутно как спать на дереве, но мне этого делать и не пришлось. Я совершенно неожиданно наткнулся на людей. На вид это были те же аборигены, а может другие, кто их разберет, они все на одно лицо. Как они мне обрадовались, завопили, заулюлюкали. Окружили кольцом. Их было человек семь и все меня трогали и тыкали пальцами. Скалили гнилые зубы и что-то друг другу говорили. Я уж было обрадовался, подумав, что мои опасения были напрасны, но они потом стали меня толкать, пихать и тащить куда-то. А один, увидев, что я явно вознамерился сопротивляться, очень неумело вынул пистолет. Выглядел он с ним точно, как обезьяна с гранатой и, похоже, его соплеменники тоже его боялись. Видимо наличие этой штуки делало его главным и очень гордым. Конечно, я его испугался и решил повиноваться. К тому же деваться мне все равно было некуда на их территории. Ориентировались они не в пример мне очень неплохо и мы довольно быстро стали пробираться сквозь джунгли. Потом мы вышли к поселению. Все те же домики, какие я видел на другом конце острова или абсолютно такие же. К нам навстречу стали выходить люди. Не много, может человек двадцать. Только мужчины, ни детей, ни женщин. Все они радовались как дети и потащили меня куда-то. Как я позже понял, это было углубление в скале, видимо той, что я видел накануне. Большая пещера, в которую меня затолкнули. Пещера была у самой воды и иногда волны ее затапливали. Когда меня туда запихивали, на берегу уже собрались видимо все жители поселения. Они дружно подналегли и задвинули проход большим камнем, оставив при этом небольшую щель. В нее я мог кое-что видеть: кусок пляжа, ноги аборигенов, кусочек неба. Осмотрев пещеру, я увидел, что она глубокая и по стенам стекает вода. Было страшно. Я понял, что освобождать меня никто не собирается и участь мне уготована неприятная. Не мог пока понять какая. Но явно ничего хорошего не предвиделось. Так и сидел и ждал наступления ночи. Потом смог задремать, прислонившись спиной к стене. Дно пещеры было неровное, влажное и спать на нем было невозможно. Со мной был мой рюкзак, никто его не конфисковал. Порывшись в нем я не нашел ничего, что могло бы мне помочь. Мобильный, который не работал, книга, сигареты и зажигалка. Я даже не брал с собой необходимых вещей, таких как бритва, потому что со мной была моя кредитка, и я всегда на месте приобретал все необходимое. Путешествовал налегке. Нашел пакет с орешками, собрал воды со стен. Стало светать. В щель мне стало видно светлеющее небо. Не могу сказать, что это меня радовало, ведь неизвестно что уготовил мне новый день. И тут я услышал страшный гул. Он раздался, потом прекратился и, казалось только для того, чтобы раздаться с удвоенной силой. Гудело что-то совсем поблизости, как мне показалось. А потом словно стены пещеры стали сотрясаться. На берегу послышались крики людей. Но они тонули в этом странном рокоте, идентифицировать который мне не удавалось. Ничего подобного раньше я не слышал. Словно гром, но намного более громкий и исходил он не с неба, а из земли. Крики стихли, люди куда-то убежали. Ничего кроме этого гула больше не было. Я чуть с ума не сошел сидя в темной пещере и слыша этот гул и рокот. Мне стало невыносимо жарко, казалось, этот жар исходил из самих стен. Думаю, что в какой-то миг я просто потерял сознание. Потому что когда я очнулся грохот стих, и жар тоже стал спадать. Придя в себя окончательно, я стал кричать в щель и звать на помощь, пока совсем не обессилел. Я просидел так еще сутки и думал, что обречен. Вспоминал прошлое, горевал. Это было мучительно сидеть там взаперти, одному и ничем себе не помочь. Страшно. Это самое страшное, что со мной приключилось за много лет. А потом я услышал голоса. Сначала я думал, что мне мерещиться, но прислушавшись, я четко услышал людей. Я кричал так громко, что не мог и подумать, что умею так. И о чудо! Возле моего укрытия замаячили ноги, я кричал и в щели увидел лицо. Потом уже тот человек стал кричать и звать других людей. Они долгое время не могли отодвинуть камень, но потом им все же удалось сдвинуть его, и я выбрался наружу. Солнце слепило глаза, но у меня были солнцезащитные очки и, одев их, я ужаснулся увиденному. Остров было не узнать. Голая выжженная земля, вокруг кружит пепел. На пляже я увидел нескольких людей и катер. Они были с фотоаппаратами и видеокамерой. Как я потом узнал, на этом острове произошло извержение вулкана и все «аборигены», пленившие меня, погибли. И только я, замурованный в пещере, остался жив. Люди, приехавшие на остров, были научными сотрудниками и прессой. Я, конечно, не стал упоминать, кто я и хоть они и пытались у меня взять интервью, я, попав на «большую землю», слинял от них. Мне не составило большого труда отыскать Бреда. Он ошивался в местном баре. Чуть со стула не упал при виде меня. Потолковав с ним, я выяснил вот что. Люди на острове не постоянные его жители. Они прибывали туда каждый год, чтобы принести жертву вулкану. Как это ни дико звучало в современном мире, но они якобы чтили традиции и много веков делали подобное. И за это вулкан не извергался. Участь же мне была уготована такая: начинался прилив, и пещеру постепенно затопляло водой, вот почему они оставили щель. Их бог не принял жертву в моем виде и уничтожил посланцев. Кто их послал, мне выяснить не удалось, потому что, по всей видимости, Бред сам этого не знал. Ему хорошо платили за поставляемые жертвы. Вот и вся история. — Ах да, спустя некоторое время я купил этот остров. Теперь он мой, — закончил Сет. — Кру-у-то, — сказал Пит. — Это очень круто. — Мы что летели туда? — спросила Фэй. Сет улыбнулся и промолчал. Теперь это было не важно. 10. День третий Утром проснулись как обычно. За ночь ничего не случилось, никаких следов вокруг. Сет думал, что возможно это беспечно спать всем вместе ночью, не дежуря, но считал, что им всем был необходим полноценный отдых. Силы были очень важны. Его сон всегда был очень чутким, он сквозь сон слышал любые посторонние звуки, поэтому и решил обойтись без дежурств. Пока что все шло отлично. Он знал, что крупные звери могут их выследить, а потом преследовать, прежде чем напасть. Но Сет рассчитывал, что вскоре река их приведет куда-то. Вечером они снова проверили мобильники, но сигнала так и не было. Все повторялось. Позавтракали, собрали лагерь, оделись. Становилось прохладно. В это время года погода могла кардинально перемениться за одну ночь. Пока что им везло, но все понимали, что это ненадолго. Они прошли пару часов, и земля под ногами стала пружинить. Это могло говорить только об одном — река их привела в болото. Действительно вскоре река расширилась и, обогнув ее, они обнаружили, что она превращается в болото. На ней появилась поросль, кочки, которые могли уйти под воду, если на них наступить. Было решено попытаться обойти ее и продолжить путь. Так они шли еще какое-то время, а потом на них внезапно обрушился ливень. Упало несколько капель, и они остановились, подняв головы к небу и тут началось. Деревья конечно спасали, но они все равно мгновенно промокли до нитки. Пришлось останавливаться и раскладывать палатку. Хорошо хоть современные палки не требуют много времени и чтобы разложить ее для того чтобы переждать дождь у них ушло не более пяти минут. Они скорей спрятались от дождя. Всем пришлось раздеться, чтобы не сидеть в мокрой одежде. Дождь мог идти хоть целый день и сидеть так абсолютно мокрыми был прямой путь подхватить воспаление легких. Фэй не носила лифчик. Вообще, никогда. И это стало проблемой. Сначала она осталась в мокрой майке, тогда как Пит и Сет разделись до трусов. — Тебе надо снять мокрое, не дело сидеть так, — сказал Пит. — Нет, я уж как-нибудь, — ответила Фэй, но мокрая одежда, конечно, дала о себе знать — у нее стали стучать зубы. — Фэй ты заболеешь, — теперь уже Сет. — Если хочешь, мы отвернемся. — Ага, и будем так сидеть несколько часов. — Есть плед. Он почти сухой. Так что раздевайся и закутайся в него. Фэй так и сделала. Она тут же стала согреваться, на щеках появился румянец. Она закуталась в него, но все равно сидеть всем вместе в тесной, двухместной палатке было неудобно. Поэтому они постоянно пытались найти более удобное положение. Плед постоянно соскакивал и открывал взору ее обнаженное тело. Друзья усиленно пытались отводить взгляд, но это было невозможно. Фэй понимала всю ситуацию достаточно хорошо. Не то чтобы она стеснялась их, нет, но она понимала, что это напряжение не приведет ни к чему хорошему. Поэтому она старалась как можно меньше шевелиться вообще. Правда, ей вскоре стало невыносимо жарко в палатке, под пледом. Но тут уж Фэй решила держаться до конца. Дождь все шел и шел, и сидение вот так втроем практически без движения стало для них чуть ли самым тяжелым испытанием. Мужчины через некоторое время уснули, а Фэй совершенно не спалось, она лежала и слушала дождь. Она осталась наедине со своими мыслями, заглушить которые теперь не удавалось. Где-то она читала, что в выживании люди выигрывают или проигрывают битву в своем сознании. У выживших всегда есть стержень, что-то, что позволяет держаться на плаву, бороться, не сдаваться. Если уж с тобой случилось подобное, найди стимул. Выиграй в сознании. Люди выживали только потому, что верили в бога, или вели долгие беседы с кем-то воображаемым. У Фэй было целых два стимула. Они лежали рядом и мирно спали. Даже когда они были рядом, она все равно вела с ними беседы. Все время думала, а что на это сказал бы Пит или как поступил бы Сет? У нее все это время, проведенное в лесу, не было ощущения, что она выживает. Да некомфортно, да голодно, да мокро. Но это все было не угрожающее жизни. Благодаря своим друзьям она чувствовала себя защищенной. Получала удовольствие от общения с ними. Но ей хотелось и большего. Все время хотелось. Она мечтала о физической близости и думала, что ее поведение могли бы назвать аморальным. Ее, наверняка, осудили бы все. Что сказала бы Лайт? Фэй даже представить себе не могла, что признается в этом Лайт. Получалось, что это тайна их троих. Но что может быть аморального в любви? Ведь она любила и Сета и Питера. Что вообще делать в такой ситуации? Перебирая в голове все любовные романы, прочитанные ею за жизнь, она не помнила ничего подобного. Любовный треугольник дело обычное, но так же обычно главный герой или героиня любит кого-то одного. В памяти вырисовывалась только «Маленькая хозяйка большого дома», но простите… финал ее не устраивал. Насколько Фэй помнила, что девушка, не вынеся всего, пустила себе пулю. Время тогда было другое, моральные устои тоже. Фэй не видела повода убивать себя. Да даже если весь мир ополчился бы на нее, что вряд ли. Но были же еще чувства Сета и Пита. Впервые она задала себе вопрос, а ревнуют ли они друг к другу? Внешне это ничем не выражалось, но кто знает, что там у каждого внутри? Она бы ревновала. И не важно, какая была бы любимая подруга. Да когда-то они могли мириться с этим, но наверняка этому все равно вскоре пришел бы конец, даже если бы Фэй не уехала. Наверное, они ждали от нее решения? Она должна выбрать?