Тот проследил за взглядом старика и скрестил руки на груди, чтобы Альдро перестал смотреть на него. – Такими вещами обычно занимается Вигнис. Я думаю, что кладбище отдадут под ее надзор, – проговорил сиэр. – Слушай, Альдро. У меня возникло чувство, что то, что происходит не должно происходить с нами. Я ощутил это на той дороге, когда навстречу бежали обезумевшие. Старик ничего не ответил. Он смотрел куда-то в пространство и сейчас его лицо сделалось особенно старым. Альдро сделал сильную затяжку и выдохнул облако дыма. – Чувства, предчувствия. – проговорил он и глубоко вздохнул, переводя взгляд на Вальтера. – Как бы не хотелось, Вальтер, происходит то, что происходит и ничего ты с этим не сделаешь. Нам остается только бороться. В глазах старика отразилась какая-то неистовая печаль, которая будто вырвалась у него из души. Эта грусть была похожа на тоску по чему-то отдаленному. «Не может быть нашим предназначением борьба за жизнь». – подумал Вальтер. – Возвращайся домой, мальчик, и попытайся поспать. – сказал ему Альдро и, шаркая одной ногой, пошел в сторону конюшни. «Сегодня никто из нас не будет спать» Дожевывая сухой хлеб, Вальтер надел плащ и вышел на улицу. Сейчас он до сих пор чувствовал на своей коже запах стеганки отца. «Он не отпустит меня, пока его не смоешь». Вальтер медленно побрел вдоль дома, даже не оглядываясь по сторонам. Он поднял голову. Звезды все еще скрывались за плотной пеленой туч. Повезло, что он вообще их увидел, не часто можно наблюдать так много ярких звезд на западе. Вальтер наконец проглотил сухую булку и почувствовал, что теперь хочет пить. Пальцы у него все еще продолжали трястись, а в ушах все еще звенел этот крик, этот разрывающий душу крик безумцев. «Почему мы живем здесь? Разве мы не можем перебраться в другие земли?» – с этими мыслями Вальтер пнул одинокий камушек, который выбился из дорожной кладки. Сердце потихоньку начало униматься и Вальтер вдохнул воздух полной грудью. Нет, сейчас он точно не сможет спать. Он прошел по улице и свернул за угол. Мысли подкрадывались к нему незаметно. Небо заплакало печальной изморосью. Поверхность плаща и волосы покрылись мелкими каплями, которые постепенно начали собираться в более крупные. Запахло влажными камнями уличной кладки. Вальтер минул несколько арочных переходов и тут же попал на главную улицу. Сейчас город уснул, однако утром распахнуться ставни, словно глаза огромного существа. Начнут работать рынки, туда сюда будут сновать дети, играя в салочки и выпрашивая у торговцев сахарных леденцов в виде причудливых существ. Вальтер прибавил шагу. Холодный ветер, начал продумать его влажную голову и он побоялся, что может заболеть. Миновав несколько низеньких домов с причудливой остроугольной крышей, из труб которых валил густой дым, он оказался перед высоким частоколом, покрытым черной краской. Из-за влаги, он блестел в свете одинокого фонаря, и Вальтеру казалось, будто забор кто-то вымазал ядом, чтобы никто не потревожил мертвых, упокоенных за этим забором. Рядом с калиткой стояла глубокая черная ваза, в которой стояли ярко-красные цветы. Это было единственное кладбище, которым люди пользовались и находилось оно на самой окраине, у стены. По центру стоял небольшой храм из черного камня. Он не отличался искусными колоннами или изящными арками. Это было небольшое строение с пятью ступенями, которые все были заставлены свечами. Стены храма были расписаны красными цветами и знаками Дора. Вальтер помнил, что расписывал этот храм старик, которому было больше ста двадцати лет. Тот рассказывал разные сказки детям у порога этого храма о Доре и о его любви к миру. Вальтер вспомнил, как нечасто ему удавалось сходить к старику и послушать его истории о величайших в мире городах с невероятными куполами и арками. Старик стоял на деревянной лестнице и рассказывал все это нанося краску на стены храма слой за слоем. Вальтер задержался напротив вазы, колеблясь, и в конце концов взял в руки цветок. Он прошел через калитку, затем по тропинке, выложенной круглыми срезами бревен. Тропинка подсвечивалась свечами, которые здесь горели вечно, даже не смотря на дождь. Это были магические свечи, которые старик привез из тех невероятных городов, однако многие считали, что он сторговал их на одном из морфийских черных рынков. Вальтер подошел к храму, прошел вдоль его стен, едва касаясь пальцами грубого камня, искусно исписанного рунами, и вышел к захоронениям. Как и положено, Вальтер прислонился лбом к знаку Дора, который был изображен на задней стенке храма и бросил монетку в маленький ручеек, который протекал вдоль стен. От воды исходил пар, что всегда удивляло Вальтера. Откуда проистекает эта вода? Позади храма Вальтера встретили тысячи маленьких надгробий с уложенными на них деревянными шалашами. Некоторые из этих построек были украшены красными цветами, которые символизировали волшебный цветок мертвоцвет. По легендам он рос только возле чертогов Дора. Люди верили, что если умершему подарить красный цветок, то его душа обязательно найдет дорогу к заветным чертогам. Вальтер тоже в это верил, по крайней мере искренне хотел верить. Он осторожно прошел между надгробьями, чтобы ничего не сломать и сел на траву напротив одного из них. – Вот я и пришел, пап. – проговорил он и поставил цветок в центр маленького шалашика. – Со мной все хорошо. Я, как и обещал остался в городе, не ухал в столицу. Все еще служу у Альдро и помогаю старику Краузи в кузне. Вальтер замолчал, потому что в горле у него защипало. Он убрал из шалашика уже засохший цветок. Несколько лепестков осыпалось и провалилось между дощечек, упав прямо на надгробье. Вальтер поспешно вытащил все лепестки и убрал себе в карман. – Ты всегда говорил мне, что нужно жить по закону щита и меча. Сегодня произошло нечто…впрочем не важно что. Я подумал о том, а есть ли земли, в которых люди бы жили свободно от страха? Полагаю, что все же они есть, просто мы либо утратили их, либо не имеем смелости зайти дальше границ Западного Королевства. Быть может… Могила молчала. С чего бы ей вообще говорить? Вальтер приник к могиле своего отца и бережно поцеловал землю. – …Быть может когда-то мы не жили по такому закону. Где-то в лесу за стеной раздались какие-то воющие звуки. От этого стражи всполошились и на переходных мостах вновь началось какое-то движение. – Я надеюсь у тебя все хорошо и ты добрался до чертогов. – сказал Вальтер и, поднявшись на ноги пошел домой. Поспать ему так и не удалось. Как только голова Вальтера коснулась подушки, из ниоткуда тут же полезли нежелательные воспоминания. Он ворочался с одного бока на другой, несколько раз вставал, чтобы попить воды, ходил по комнате в состоянии между сном и реальностью. Голова начала болеть из-за того, что ставни в доме были наглухо закрыты и комната была заполнена одурманивающей духотой. Вальтер не выдержал и впервые за всю жизнь этого дома открыл замок на ставнях ночью. То было прописано в законах города «во благо горожан». Все до ужаса боялись, что в ночи их съест какая-нибудь тварь. Однако Вальтера сейчас это уже не волновало. Комнату постепенно заполняла приятная прохлада. Вальтер глубоко вздохнул, сел на кровать, уперевшись головой в стену. Он так и уснул, чувствуя запах ночного дождя и слыша шелест деревьев под окном. Вальтер проспал не долго. Он проснулся от того, что кто-то к нему стучался. Накрывшись пледом матери с головой, Вальтер поплелся к двери. Он дернул ручку и, приподняв дверь, отворил ее. Несмотря на то, что небо было свинцовым и почти не пропускало солнечный свет, на улице было довольно ярко для человека, который спал менее пары часов. На пороге стояла светловолосая девушка крепкого телосложения. Она была в серой шинели из плотного сукна, которая особенно подчеркивала ее лазурно-серые глаза. – Привет, Нао, ты что-то хотела? – спросил Вальтер хриплым голосом, который все еще не восстановился после разведки. – М-да. Выглядишь ты очень плохо, ты извини, но я тебя побеспокою. Я к тебе вот с этим, – сказала она и, улыбаясь потрясла перед ним мешочком, от которого шел просто невероятный аромат. – Булочки от бабушки Иерен. Вальтер смотрел на нее щурясь несколько мгновений, пытаясь сообразить, что происходит. – Так что, на пороге будем завтракать или ты меня пустишь? – спросила она. – О да, прости пожалста. – опомнился наконец Вальтер и отошел немного в сторону. Он перебирал в голове, когда они с Нао договорились о завтраке и никак не мог вспомнить. Быть может это было вчера, а быть может то вчера, которое для него сегодня было позавчера? Пока Нао снимала шинель, Вальтер помчался в купель, которую сделали в доме еще мать с отцом. Он все еще пах стеганкой и ночным походом. Вальтер быстро умыл лицо и наскоро причесал черные, словно смола волосы, которые из-за его невероятной позы для сна смялись и теперь очень глупо сбоку торчали. Под глазами были страшненькие складки, которые стали выглядеть не так плохо после трехкратного умывания холодной водой. Из кухни слышалась возня. Нао явно искала чайник и никак не могла его найти. Вальтер переодел свитер, надев чистый и, бережно сложив плед в шкаф вышел из купели. Вальтер прошел через коридор и оказался в комнате. Слева от входа вплотную к стене была установлена печь, на которой семья Вальтера всегда готовила. Коридор сворачивал вправо и где-то в темноте виднелась лестница, ведущая на второй этаж, в комнату родителей. На противоположной стене было окно, которое Нао по всей видимости закрыла. Подоконник переходил в стол, который был завален пергаментами и книгами, каждую из которых Вальтеру удалось достать с большим трудом через третьи руки. В основном это были предания и легенды о мире и его сотворении, однако в них Вальтер видел некую надежду. Справа от входа стояло плотную друг к другу два узких стола, а над ними висели полочки из темного дерева, заставленные посудой матери. Везде были следы воска и свечи. Вальтер частенько засиживался с пергаментом и чернилами в руках, потому что то, что он чувствовал он мог отдать только пергаменту в виде истории или пары четверостиший. Нао стояла возле печи и наливала воду в чайник. Она была в теплых суконных кюлотах, которые покрывали на щиколотках такие же гетры на тридцати металлических пуговицах каждая. На ней была светлая рубашка, которая была немного ей велика в рукавах. Поверх нее к бедрам спускалась кожаная жилетка. Ее когда-то она стащила у отца и перешила под себя. Вальтер вспомнил эту забавную историю и тихо усмехнулся. – Что? – спросила она, подняв голову. – Да нет, просто вспомнил, – Вальтер тут же подскочил к своей кровати и быстро ее заправил, чтобы не позориться. – Эта жилетка. – Ах да, весело было, – усмехнулась Нао. – Помнишь, как он потом пыхтел и посматривал в мою сторону? – Да помню. А как он задавал вопросы будто бы невзначай, помнишь? Нао кивнула и, закончив с чайником села на стул. Она явно нервничала. Это было видно по тому, как она трепала кончик собственной косы. – Мы сейчас позавтракаем и пойдем в кузню, да? – спросила Нао. Вальтер вопросительно посмотрел на нее. Она ответила ему непонимающим взглядом. – Нао, ты же знаешь, что мне это важно… – Это то, о чем я хотела с тобой поговорить. – перебила его Нао. Вальтер глубоко вздохнул и отвел взгляд. – Я сегодня утром узнала о том, что случилось во время ночной разведки. Мне очень жаль и мой отец и я… Мы не хотим, чтобы ты ходил за стену хотя бы сегодня. – Для меня это очень важно, Нао, ты же все понимаешь. Утром на дороге вполне безопасно и если что, я всегда смогу отбиться от чудовища. – ответил ей Вальтер и подошел к двум столикам, чтобы достать кружки с верхней полки. – Я понимаю, что эти прогулки очень многое для тебя значат и знаю, что так ты чувствуешь себя свободнее, однако прошу тебя, хотя бы пока не решится вопрос с этим старым кладбищем не ходи за стену один. Вальтер услышал, как она поднялась со стула и подошла к нему сзади. Он поставил на стол кружку. Нао накрыла его руку, держащуюся за обод чашки, своей вечно холодной и огрубевшей от работы в кузне ладонью. – Мы с отцом очень за тебя беспокоимся, Вальтер. – проговорила она и прижалась щекой к его спине. – Ты нам очень дорог…ты дорог мне. Вальтер глубоко вздохнул. Он не хотел беспокоить Нао и ее отца. Внутри него все переворачивалось и сопротивлялось, однако чувствуя тепло девушки и ее настойчивость, которая буквально витала в воздухе, он сдался. – Хорошо. Я не пойду один за стену сегодня, ладно? «Встану раньше завтра и схожу. Они даже не узнают о том, что я был за пределами стен. » – подумал Вальтер, вспоминая о мягком мхе и запахе хвои. Невольно он попытался вдохнуть лесной воздух полной грудью, однако почувствовал духоту комнаты. Его всегда удивляло собственное стремление в лес и поражала боязнь людей этого места. Столь манящее место своими загадками и удивительными тайнами не могло померкнуть за стеной ужаса к его обитателям. Мы можем умереть, даже находясь дома, обратившись в чудовище, и поубивать всех вокруг себя. Так зачем закрываться в эти коробки? Вальтер вспомнил, как неделю назад вошел в комнату отца и вместо него увидел нечто, вылезающее из-под шкафа. Оно уже не было похоже на человека и смотрела на Вальтера мертвенно-бледным взглядом. Вальтер вздрогнул, как тогда на пороге. Его мысли прервало пыхтение и посвистывание старого чайника. Нао немного сжала его руку и отстранилась. Вальтер почувствовал, как без нее ему стало холоднее. «Дорог». – повторил он ее слова про себя. – Спасибо тебе, – сказала она, улыбнувшись ему. – Ну что, голоден?