— Думаю, всё нормально. Боль уже не такая, как была при переломе. Движение было слишком внезапным, — говорю я. Рон подводит меня к большой чаше. Он зачерпывает лёд в тканевую салфетку и прикладывает её к моему запястью. — Ты уже делал это несколько раз, — говорю я. Он кивает. — Для собак. — Конечно, — я фыркаю, а затем ахаю. — Я только что фыркнула! — я наклоняю голову и исподлобья смотрю на Рона. — Это твоя вина. Рон фыркает в ответ. Я хихикаю, и мы оба смеёмся. Это первый раз, когда я вижу Рона смеющимся. Так он выглядит заметно моложе. Я предполагала, что Рону около двадцати, но когда он смеётся, я думаю, не может ли он быть на несколько лет моложе. По моей просьбе он провожает меня в мою комнату. Я не желаю ещё одной встречи с мужчинами. Очевидно, не все считают слияние между Брумой и Солати отвратительным. Происходило ли такое каждый вечер после ужина? Я не была уверена, сегодня я была достаточно смелой, чтобы остаться и узнать. Я надеялась, что мужчина, который схватил меня, проснётся с головной болью от кулака Рона. Я со вздохом зарываюсь в меха на кровати. Завтра я последую за Мэйси в её покои и придумаю, как лучше обыскать её комнаты. ГЛАВА 21 Когда мы приближаемся к краю четвёртого и самого тяжелого сектора, температура становится до невозможности невероятно низкой. Мне кажется, что я никогда не остаюсь надолго без шубы и провожу большую часть времени в обеденном зале, где вдоль стен расположены камины. Наконец-то теперь я могу вынуть запястье из шины. Вокруг сустава ещё есть небольшой отёк, но все синяки исчезли, и я с лёгкостью могу двигать пальцами и локтем, хотя запястье всё ещё не гибкое. Это великий день. Второй лучший день в Гласиуме. Мой день рождения занимает первое место. Сидя у одного из очагов, я жду, пока Мэйси доест свой завтрак. Увидев, что она закончила, я делаю свой ход. У меня есть около пяти минут. Обычно, прежде чем уйти, она немного болтает с другими. Я веду своих стражников в быстром темпе по нижним этажам, а потом бегу на второй этаж и прячусь в небольшом коридоре, который ответвляется от главного прохода на этом уровне. Мэйси медленно поднимается по лестнице, видимо, у неё проблемы с одним из суставов. На вид ей около тридцати пяти или около того, но трудно утверждать. Если судить по внешности, то, похоже, у неё была тяжёлая жизнь. Следовать за ней до комнаты, которую она обычно делила с Блейном, довольно просто. Она больше не выходит оттуда. Я возвращаюсь в свою комнату, позволяя моим стражам найти меня. Следующий шаг будет значительно тяжелее. Когда запястье свободно от шины, я использую остаток утра для тренировок в своей комнате, прыгая на сиденье в конце кровати и обратно, и отрабатывая манёвры с вершины каменных колонн, расположенных вокруг кровати. Я бы с удовольствием тренировалась с местными стражниками, но упоминание о моих навыках — невозможно, особенно, когда я только начинаю ощущать себя принятой. Кроме того, идея женской борьбы была бы ужасающей. Каура всегда взволнована моими тренировками, и мне пришлось приучить её держаться подальше от места, где я тренируюсь, после того как я чуть не приземлилась ей на голову. Когда я впервые обнаружила тут тренировочный двор, за ним наблюдала большая группа женщин. Несколько дней я присоединялась к ним, думая, что они были действительно заинтересованы в тренировках. Но когда одним днём к тренировкам присоединился Король, а количество женщин увеличилось вдвое, и затем одна из молодых девушек упала в обморок, когда он снял свою тунику, я поняла, что это не тот случай. После обеда Фиона упомянула, что хочет выйти на тренировочный двор или в казармы, как они их называют, чтобы посмотреть тренировку Санджея. Каждую неделю все мужчины в замке должны проходить обязательную тренировку с дозорными, которые занимаются этим на постоянной основе. Наша группа спускается к казармам, и я чуть не падаю, когда понимаю, что они делают. Они упражняются в стрельбе из лука. Я протискиваюсь мимо Жаклин, желая рассмотреть получше, но стрел отсюда не видно. Слышен только стук, когда стрелы попадают в мишени — их не так уж много. Я зажмуриваю глаза, вспоминая хлюпающий звук, когда стрела рассекла кожу и мышцы на груди Кедрика. Мне нужно приблизиться к ним. Женщины смотрят вниз с каменной дорожки, которая находится на вершине стен, ограждающих тренировочный двор. Они стоят выше и позади мужчин, стреляющих из лука, так, чтобы те не могли задеть их. Как и на нашем тренировочном дворе в Осолисе, здесь есть большие лестницы, спускающиеся с каждой стороны огромного расчищенного пространства, на котором дозорные могут проводить спарринги или учения. Мишени находятся в дальнем конце двора. Малир кричит, и стрельба прекращается, и в это время маленькая фигурка взбегает по дальним ступеням на дорожку над мишенями. Мальчик спускается по лестнице во двор с охапкой стрел, которые определённо не попали в цель. Я слышу грохот, когда он бросает их позади лучников. — Джован когда-нибудь промахивается? — вздыхает самая юная девушка, когда дозорные возобновляют тренировку. Я закатываю глаза и встаю на носочки. Когда раздается следующий крик, я готова. Я бегу по дорожке. — Олина, куда ты собралась? — кричит позади меня Жаклин. Нет возможности быть незаметной, я стремлюсь к скорости. Я лечу над каменной дорожкой навстречу упавшим стрелам, моя вуаль льнёт к лицу. Мне необходимо увидеть эти стрелы. Я проскальзываю по мокрому каменному углу и спешу вперёд в поисках стрелы. Я вижу блеск наконечника стрелы и тянусь к нему, приближая его к своему лицу. Древко светлого цвета и совсем не гнётся, в отличие от стрелы в моём ботинке. Такое чувство, будто кто-то ударил меня в живот. Стрелы не одинаковые. Но этого не может быть. Я хватаю другую стрелу и проверяю её, только чтобы получить такой же результат. Я позволяю стреле выпасть из моих рук и покатиться по земле, когда слева от меня раздаются шаги. — Что ты тут делаешь? Я поднимаю взгляд на Короля Джована. Я так разочарована своим открытием, что не могу говорить. Качая головой, я сажусь спиной к краю дорожки. — Ты рассматривала наши стрелы. Зачем? — спрашивает он, подходя ближе. Я пожимаю плечами. — Простое любопытство. — Конечно. Расскажи мне, — говорит он, его голос менее резок. Я наклоняю голову и смотрю на него. Я уверена, что он уже догадался, что я делала. — Я хотела узнать, такой ли стрелой… был убит Кедрик, — говорю я и задерживаю дыхание. — Ты скрывала информацию, понимаю. И ты думала, что это сделал Брума, — говорит он, его голос тяжел от сомнений. — Это была стрела не Солати, — говорю я. — Все наши стрелы изготавливаются из Каура, это чёрное дерево. Древко той стрелы не было чёрным, но и не было похоже на это светлое, прочное дерево, — говорю я. — Ель, — рассеянно предполагает Король. Должно быть это название дерева. Он наклоняется вперёд и садится рядом со мной. — Если это были не Солати… тогда кто? Я сомневаюсь, что он говорит со мной. Я храню молчание. — Эта стрела у тебя? — спрашивает он, глядя на меня сверху вниз. — Нет, — не задумываясь, вру я. Он кивает и снова смотрит вперёд. — Что ты думаешь о том, как стреляют мужчины? — спрашивает он, прерывая мои разочарованные мысли. — Ужасно, — говорю я. Король удивляет меня, рассмеявшись. — Это так. Обычно мы не используем тут стрелы, из-за слишком сильного ветра. Но нам нужно учиться на случай… — он пожимает плечами и встаёт на ноги. — На случай, если вам понадобится застрелить мою семью и друзей? — говорю я. Ему не нужно знать, что у меня всего лишь два друга. Он не отвечает. — Не хочешь ли ты спуститься и пострелять? — спрашивает он. Я смотрю на него, поднимаясь на ноги и отряхивая брюки. Почему он просит меня спуститься туда? — Я не могу стрелять, — говорю я. — Почему? Я берусь за край вуали и слегка взмахиваю ею. — Для этого мне нужно иметь возможность видеть. — Хм. Он перемещается к другой стене дорожки и смотрит вниз на тренировочный двор. — Как далеко ты можешь видеть? Мой желудок скручивается в предостережении. Но я игнорирую его.