Поиск
×
Поиск по сайту
Часть 32 из 47 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Я не упоминаю, что я была одна, когда это случилось. Очевидно, он думал, что это случилось внизу. — Я не позволю избивать женщин в моём замке. Где твои чёртовы стражники? Если они умны, они не вернутся. Я заметила, что теперь он говорит более мягким голосом. — Я думаю, что они могут быть мертвы, — шепчу я, накрыв рукой голову. — Что? — громко говорит Король, я вздрагиваю от шума, перебирая варианты. Ситуация вышла из-под контроля. Я не могу придумать оправдания смерти стражников и моим травмам, не сказав, что я сама это сделала. Если кто и должен знать, так это, по крайней мере, Король. Он до сих пор хранил тайну в отношении моего лица, хотя я сомневаюсь, что это из уважения ко мне. Если я дам ему достаточно вескую причину, я верю, что он будет хранить молчание. — Прошлой ночью сюда пришли трое мужчин. Думаю, они, наверное, убили стражников, хотя… — я останавливаюсь и пытаюсь вспомнить сквозь пульсацию в моей голове, — я не слышала снаружи никакой борьбы, как в тот раз, когда вы устроили драку с моими предыдущими стражниками. Лицо Короля мрачнеет от моих слов. — Эти мужчины были наняты. Я поднимаюсь, чтобы сесть, но быстро ложусь обратно, когда комната начинает плыть. Король сжимает моё плечо, не давая мне пошевелиться. — Откуда ты это знаешь? — спрашивает он. — В конце они заговорили о приказах. Лицо Короля лишено выражения. — О каких именно? Я пожимаю плечом под его рукой. — Я не могу вспомнить точных слов, но они не хотели окончательно убивать меня. Его взгляд скользит по моему прикрытому лицу, затем он протягивает руку и поднимает мою вуаль. Я слышу его резкий вдох. — Так плохо? Я смотрю на него сквозь полуприкрытый левый глаз и наблюдаю, как черты его лица снова разглаживаются. — Они видели твоё лицо? — спрашивает он. Я закатываю глаз, конечно, он беспокоится об этом. — Нет, — говорю я, но затем в памяти мелькает воспоминание. Я отгоняю его. Король уже на ногах. — Ты сильно ранена. Нужно, чтобы тебя осмотрели. Я пришлю к тебе доктора. — Нет, — я хватаю его руку. — Я не хочу, чтобы кто-то знал об этом. — Ты только что чуть не убила себя, спустившись в обеденный зал, а теперь отказываешься от лечения. Бурный поток, бушевавший в его душе, вырывается наружу, и горячая ярость наполняет его лицо, когда он смотрит на меня сверху вниз. — Ты понимаешь, насколько ты была близка к смерти? Я по личному опыту знаю, насколько опасны могут быть такого рода травмы: твоя голова, твои рёбра. Думаю, ты многогранна, но до сих пор я не считал тебя глупой. Он двигает руками отрывистыми движениями, заводит их за спину и смотрит на меня, стиснув челюсть. Слёзы жгут уголки моих глаз. — Я не хочу выглядеть… Я не хотела, чтобы они думали, что победили, — шепчу я и отворачиваю голову, полностью вымотанная, физически и эмоционально. Я не хочу, чтобы меня отчитывали, я просто хочу остаться одна. Повисает пауза. — Ты позволишь мне это сделать?
— Нет, — говорю я, устав от этого спора. — Не будет осмотра доктором. Ты не хочешь позволить мне сделать это. Может быть, мне стоит просто оставить тебя здесь умирать? — спрашивает он. Я уже достаточно привыкла к речи Брум, чтобы уловить сарказм в его словах. — Вы можете принести мне вещи, которые понадобятся для ухода, и я сделаю всё сама, — говорю я, моё терпение лопнуло. Он останавливается и смотрит на меня, его огромные руки скрещены на широкой груди. — Я уже видел тебя голой, не понимаю, почему это проблема. Ты принадлежала моему брату. Если не как ребёнка, то я видел бы тебя в свете… младшей сестры. Мои щёки яростно пылают от смущения и гнева. Хотелось бы, чтобы вуаль была опущена. — Вы имеете в виду ту ночь, когда вы выломали мою дверь и напали на меня. Я не вижу, чем вы отличаетесь от вчерашних бандитов. Я знаю, что это замечание несправедливо, но он ни за что не увидит меня голой второй раз. Он, кажется, ошеломлен моими словами. — Я не такой, как эти мужчины. Та ночь была… редчайшей потерей контроля. Теперь я здесь, чтобы помочь тебе. Ты не могла самостоятельно подняться по лестнице и потеряла сознание всего несколько минут назад. Ты, правда, думаешь, что можешь позаботиться о себе? — Возможно, нет, но мне не придётся слушать ваши лекции. Я в нескольких секундах от того, чтобы заставить своё избитое тело попытаться напасть на него. Он выводит из себя. На его губах дрожит улыбка. Я хочу кричать. Он удаляется, а я радуюсь, думая, что он уходит. — Я вижу, ты уже пыталась о себе позаботиться, — он возвращается назад. — Где ещё у тебя повреждения, кроме рёбер и лица? — Нижняя часть спины. Больно везде, но лицо и рёбра, самое худшее. Усталость подкрадывается ко мне. Я закрываю левый глаз. — Я вернусь через минуту. — Не могу дождаться, — выдыхаю я. ГЛАВА 23 — Не спать, — громыхает голос, пробуждая меня. Я стону и бормочу в ответ, затем вскрикиваю, когда что-то холодное касается моего лица. Я приоткрываю левый глаз и смотрю на Короля. Выражение его лица беспристрастное. Так подозрительно. Холод проникает в правую часть моего лица, и на этот раз мой стон — стон облегчения. — Что это? — спрашиваю я, медленно перекатываясь в его сторону. — Пакет снега — говорит он. Прежде чем я успеваю возразить, он запускает руку под лицевую часть моей туники и кладет ещё один пакет снега на мои рёбра, а затем ещё один под меня, затем поворачивает меня на спину. Снег приглушает боль в теле. Я вздыхаю, когда пульсирующий жар на время рассеивается. Джован закатывает рукав моей туники и начинает промывать раны, не издавая ни звука. Моё тело потеряло столько энергии, что я сомневаюсь, что смогла бы двинуться, даже если бандиты снова ворвались бы внутрь. Он втирает сильно пахнущую мазь в поврежденную кожу и забинтовывает каждую рану. Он переходит к другой руке, а затем, к моему смущению, высоко закатывает мои штанины и повторяет тот же процесс. К тому времени, как он заканчивает с первой ногой, я забываю о смущении. Его прикосновения безличны и эффективны. Это напоминает мне о том, как я мыла детей в приюте. Эта мысль смутно оскорбительна. Он выглядит расслабленным, когда работает. — Мне нужно добраться до твоих плеч, живота и спины, — говорит он. Мои клятвы давно позабыты. Я поднимаю низ своей туники, обнажая нижнюю часть рёбер. Король снова втягивает воздух. Я слишком устала, чтобы говорить, но издаю вопросительный звук. Он смотрит на меня, его лицо лишено каких-либо эмоций. Он снова убирает пакет со снегом и предупреждает меня, прежде чем легонько ткнуть в мои рёбра. Я зажимаю рот, сдерживая крики внутри. — Наш отец умер от того, что ребро пробило его лёгкое. Спустя целую вечность он останавливается. — У меня нет никаких познаний в этом. Я знаю только о травмах, которые сам когда-либо получал, и… о травмах моего отца. Думаю, что большинство из них просто синяки, хотя эти два в середине выглядят хуже, чем другие, в них могут быть трещины. Ты жива спустя много часов, полагаю, будешь жить, — говорит он. — Ох, здорово, — отвечаю я, мой голос сухой и скрипучий.
Перейти к странице:
Подписывайся на Telegram канал. Будь вкурсе последних новинок!